Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко

Сделав усилие, он встал со скамейки и пошел вдоль берега, осторожно ступая босыми ступнями. Время бездействия прошло…

Тьма вернулась. Лоуренс приоткрыл глаза. Еще не до конца проснувшись он уже шарил в поисках блокнота. Прикусив карандаш, мужчина сосредоточился и быстро написал на чистой странице: «Море, берег, раннее утро… Желтый конверт, письмо!» Начинающий сновидец был очень взволнован этим внезапным прогрессом. Такого с ним прежде не случалось. Тони будет доволен, когда узнает.

Лоуренс был уверен, что прежде встречал во снах желтый конверт, но раньше почему-то всегда забывал о нем. Что это могло значить? Поколебавшись, он добавил к записям: «Я чувствовал себя слабым, больным и опустошенным. Было плохо, но послание, которое я держал в руках, успокоило меня.» Подумав, он решил все же не показывать эту запись другу. Слишком личное.

Было раннее утро понедельника. Впереди ждала утомительная рабочая неделя, но Лоуренс не видел смысла идти в Контору. Все равно сегодня он не способен выполнять обязанности. Решено! Вместо того, чтобы скучать за рабочим столом, сверяя данные или целый день пялиться в окно, наблюдая за машинами, он отправится гулять, а свое отсутствие объяснит болезнью, помрачением рассудка или еще чем-нибудь. «Просто удивительно с какой легкостью я решил совершить первый прогул в своей жизни» — подумал Лоуренс с воодушевлением.

Без аппетита позавтракав черствым сэндвичем с огурцом, он сделал пару глотков чая. Его мысли блуждали далеко. Привычный утренний ритуал выполнялся механически. Он помыл посуду, убрал постель, побрился, оделся. Лоуренс очнулся, только когда повязывал на шею легкомысленный шейный платок салатного цвета.

— Почему нет? — пробормотал он, критически посмотрев сочетается ли платок и летний кремовый костюм. — Я же пойду в парк.

Захватив портфель и шляпу, он вышел из квартиры. Пробежав по лестнице вниз, Лоуренс, не сбавляя скорости выскочил из подъезда, словно за ним гнались грабители. На перекрестке, на миг поколебавшись, решительно повернул в сторону парка. Идти туда было около получаса. Все встреченные прохожие шли навстречу.

«Конечно же, они идут на работу.» — мелькнула беспокойная мысль. — «Я единственный бездельник в городе». Что сказать, если его остановит патруль? Праздношатающиеся вне закона. Хотя может его и не остановят, ведь он выглядит прилично: костюм, портфель, шляпа. Словно вышел по важному делу. Если все-таки начнут спрашивать, придется соврать о здоровье. Пожаловаться на сердце или что-то в этом роде. Он придумал детальный план на случай встречи с патрулем.

К счастью, опасения не оправдались. В парке было тихо и безлюдно, как он всегда в тайне желал. Густая тень от липы давала надежную защиту от солнца. День обещал быть жарким, но от воды веяло прохладно. Лоуренс присел на краешек кованной скамейки, стоящей у самой кромки пруда. Он наслаждался неожиданно обретенной свободой. В портфеле лежало немного сухого печенья, которым он рассчитывал поделиться с утками.

— Лучшие шутки получаются у тех, чье сердце кровоточит, — пробормотал он, внезапно вспомнив строчку из старой пьесы.

Шурша пакетом, мужчина отломил кусочек печенья, бросив подплывающей птице. Печенье исчезло в мгновенье ока.

— Когда люди смеются над моими шутками, я не чувствую радости, — доверительно сообщил ей Лоуренс. — Ах, им весело, и может показаться, что и мне тоже, но даже когда я смеюсь, то знаю, что это игра и только. Я шучу, чтобы звуками смеха заполнить пустоту.

Утка выжидающе ждала следующий кусочек печенья, внимательно следя за руками. Она желала лишь заполнить пустоту желудка. Вскоре к ней присоединились товарищи, селезень оттеснил ее, нетерпеливо захлопав крыльями. Птицы были равнодушны к тому, что с ними беседует грустный мужчина немного за сорок. В рабочие дни их редко кормили по утрам, поэтому они были рады изменению расписания.

— Конторе нужен только повод, чтобы распрощаться со мной… — пробормотал Лоуренс, продолжая крошить печенье в воду. — Они его ищут, я уверен. Мой прогул — достаточный повод. Возьмут кого-нибудь молодого, энергичного и перспективного. А меня отправят мести улицы. Хотя если мне доверят уборку парка, — он пожал плечами, — это будет не так уж и плохо.

Тони неоднократно предлагал перевестись к нему в отдел, но Лоуренс всякий раз превращал предложение в шутку, справедливо полагая, что это испортит их хорошие отношения. Он не знал каков Тони начальник и не хотел знать.

Отряхнув брюки от крошек, Лоуренс полез в нагрудной карман за конвертом, чтобы перечитать послание и удивился, когда не нашел его. А потом удивился повторно — ведь письмо ему приснилось, а он вел себя так, словно оно было реально.

— Забавно… Это точно понравится Тони, — проворчал он.

Лоуренс не мог объяснить, почему увиденное в последнем сне так сильно его взволновало. Нет, объяснений-то было много, но все они не выдерживали критики. Определенно, он обязан увидеть сон о письме снова. Не в этом ли смысл жизни сновидца — видеть во сне желаемое?

Время летело незаметно, к полудню жара усилилась. Стало душно. Пар поднимался от серебристой глади озера, блестящие стрекозы летали в его потоках. Мимо Лоуренса, пыхтя протопал еж, задев туфель иголками. Мужчина так долго сидел без движения, что зверь перестал считать его угрозой. Лоуренс с интересом смотрел как еж жадно лакает воду. Он любил животных — они не пытались казаться тем, чем не являлись.

Наступило обеденное время, парк начал наполняться посетителями — счастливцами, которым повезло работать неподалеку. Они могли позволить себе съесть сухой сэндвич и выпить теплый чай в тени деревьев, наблюдая за природой, а не сидя за серым столом в общей столовой. Лоуренс понял, что проголодался. Он еще немного побродил по парку, разминая затекшие ноги и, чувствуя себя совершенно бесполезным, отправился в Контору. Больше ему некуда было идти.

По дороге на работу, Лоуренс вообразил множество ужасных вещей, связанных с возможным разоблачением и позорным увольнением, но никто не заметил его отсутствия. Он вернулся как раз к концу обеда, сел за свой стол вместе со всеми. Не чувствуя на себе осуждающих взглядов, Лоуренс облегченно перевел дух. На столе, кроме стопки графиков, которых нужно было посмотреть сегодня, лежал предмет, завернутый в коричневую бумагу. Он узнал почерк Тони. Это было необычно. Его друг всегда слал только письма, а это была самая настоящая посылка.

Сгорая от нетерпения, Лоуренс развернул бумагу и обнаружил внутри коробочку с красками и пару новых кисточек в придачу. К краскам прилагалась записка: «Элизабет передает горячий привет и эти краски. Дети забросили рисование, а тебе будет полезно воскресить старые привычки. Ты же любишь рисовать.»

Движимый любопытством Лоуренс заглянул в