Истории психотерапии - Алексей Сергеевич Вилков

ревновала, верила ему до последнего. Написала, что мне грустно, что не могу его забыть, но уже почти отпустила, а грусть рано или поздно пройдет, и призналась, что посетила психолога. Вы одобряете? Я никогда ничего от него не скрывала. Как-то раз на взводе он кричал, что я чокнутая, что мне пора лечиться. Не всерьез, а я поверила! Также попросила вспомнить, как нам было хорошо, чтобы извлек смысл и что-то важное из нашего романа, чтобы с другой сложилось иначе. На той строчке я прикусила палец. Вру сама себе! Я не хочу, чтобы он спокойно наслаждался жизнью. Пусть мучается! Почему рыдать должна только я?

– Вы уверены, что он совсем не страдает?

– Скорее всего. Он не нытик, даже никогда не сердился долго.

– Мужчины склонны держать эмоции при себе, но внутри очень переживают или рыдают в подушку, когда никто не видит.

– Это не про него! Мне редко удавалось вывести его из себя. Даже когда он повышал голос, то делал это намеренно, чтобы меня спровоцировать. Или я совершенно его не знаю? Короче, я так и не отправила письмо. Точка.

– Вы похвалили себя за это?

– Да, стоило бы! Вы думаете, я правильно поступила? Ведь нет смысла ворошить то, что уже прошло?

– Как вы сами считаете?

– А зачем! Мы бы мучили друг друга. А если бы он наговорил в ответ гадостей? А если бы не взял трубку? Я бы страдала сильнее. И когда я удалила текст, то сразу расслабилась. Все! Хватит о нем. Так о чем вы спрашивали?

Олеся попыталась повторить, но Виталина спохватилась и перебила:

– Какие события?! Всякие! Встречалась с подругой, но не знаю, насколько ей можно доверять. Обсудили какую-то ерунду, договорились чаще гулять, пока погода позволяет, расширить культурную программу и не хандрить из-за мужиков. Меня пригласили на день рождения племянницы, я купила тональный крем с нереальной скидкой на распродаже, помяла бампер машины, продлила страховку, забрала из химчистки платье. Состояние колебалось циклично. То подкатывала паника, то отпускало. Когда мелькали плохие мысли, я шептала – вон! Стоп! И так избавлялась от негатива. Настойчиво думала о хорошем и слушала медитативную музыку в наушниках. В офисе никто не доставал, и важных поручений не было. Я позвонила маме, признавшись, что очень ее люблю. Она удивилась. Раньше я вела себя иначе, не показывая так рьяно чувства. Она спросила, что случилось? Не попала ли я в беду? Не нужны ли деньги? Почему, если мы слышим приятные признания, то подозреваем подвох? А я выразилась совершенно спонтанно. Я очень ее люблю! Мама ответила: и я тебя тоже! Почему мы так редко признаемся близким в любви? Даже не знаю… Три раза ночью не могла заснуть. Мысли исчезли, а я словно провалилась в вакуум, появилась полная отрешенность. Веки не смыкались, лежала и застывала как мумия. Очнулась от звона будильника. Значит, все-таки отключилась автоматически. После до обеда мешала вялость и сонливость, чуть не упала лицом в клавиатуру. Освободившись пораньше, не удержалась и заглянула в бутик за потрясным кружевным бельем – мой фетиш!

– Здорово, что вы позвонили маме и выразили чувства, – похвалила Олеся. – Вы делаете заметные успехи. Уже избавляетесь от негативных мыслей, а я как раз хотела про них спросить.

– Я в чем-то ошиблась?

– Не волнуйтесь! Делайте так, как у вас получается. Что еще ощущалось внутри?

– Сложно описать словами. Пустота, сменяемая слабой надеждой, а затем грусть по несбыточному. Рухнувшие мечты. Возможно, грущу от того, что буду несчастлива, что никогда не найду своего мужчину. И параллельно размышляю: ну и что?! Ну и пусть! Почему счастье должно сводиться к наличию ухажера? Это неправильно! Но так принято. Мужчина должен быть! Но ведь есть обратные примеры, когда женщина дорожит независимостью и свободой?! Но на самом деле она все равно несчастна. В нашей компании раньше была начальница – гордая сучка, пронзающая желчью и соколиным взглядом, так что страшно подойти близко. Мы млели и теряли дар речи. Она вкалывала сутками, поражала силой и целеустремленностью, выражалась хлестко и справедливо, презирала слабость, лесть, дешевые комплименты. Мужчины вокруг ходили по струнке, кто-то уволился, а кого-то она лично попросила на выход, нехило обновив департамент. Вот вам уникальная самодостаточность! Селф мейд, напыщенная уверенность! Я подозревала, что в пустой постели она горько плачет, что ей не хватает мужского плеча, что она хочет быть чуточку слабее, но не позволяет себе выйти из образа. И на пределе она долго не выдержала. Куда-то пропала, заболела или улетела с годовым бюджетом фирмы на Бали. Никто ничего не объяснил, и даже не успели поползти слухи. А к чему я это рассказываю? Сбилась с темы! Олеся Олеговна, а сколько я буду переживать о разрыве?

– Конечно, забыть за минуту важный период жизни и травматический опыт не получится. Нельзя в секунду стереть близкого человека из памяти. Вас переполняют разочарование, ненависть, боль, остатки любви. Разрешите им выйти, не сдерживайте. Вы освободитесь от них, приняв реальность и отпустив прошлое. Это обязательно произойдет. Нет смысла торопить события.

Надув щеки, Виталина громко чихнула и разрыдалась, прикрывая лицо.

Олеся протянула салфетку.

– Простите!

– Не торопитесь. Слезы освобождают эмоции.

– Я в порядке.

– Продолжаем?

– Сколько у нас осталось?

– Мы не спешим. Хочу предложить вам поразмыслить на одну тему. Вспомните свои бывшие отношения, прошлых мужчин, какие они были? Возможно, вы найдете в них что-то общее, в их характерах, в причинах расставания. И тогда вы, скорее всего, страдали. Больше или меньше – не суть. Так ведь?

– Да, но какое это имеет значение? Прошлые мужчины?! Сразу возникает закономерный вопрос, какие из отношений были действительно серьезными? Интрижки и флирт не в счет. Я не завожу одноразовые связи – неприемлемо. Так, найдутся два, три парня, с кем я встречалась, или кто настойчиво ухаживал. Между ними есть общая связь – они первые уходили от меня.

– А вы разве так не поступали?

– И я бросала, но не придавала значения. Когда я уходила, то мы не были столь близки. Только невинные прогулки, киношки на последнем ряду. До близости не доходило. Простите, можно воды?

– Да, конечно, – хрипло произнесла Олеся, поднялась с кресла и наполнила фиолетовую кружку из графина. На сессии у клиентов часто пересыхает в горле, накатывает мучительная жажда или жар.

Сеанс завершился позже на пять минут. Разговор получился важным, хоть и сумбурным. Виталина пообещала выполнить задание и проскользнула к выходу. Олеся облегченно выдохнула, поправила макияж, закрыла на ключ кабинет и спустилась на цокольный этаж к кофейному