Неукротимые удовольствия - Сюзанна Райт

Доминик не был уверен, что готов к этому. И если он не мог быть уверен, что он тот, кому женщина может полностью доверять, на кого она может положиться и о ком заботится, он не имел права требовать от неё чего-то большего, чем то, что он мог дать взамен.

Данте поднял руки ладонями вперёд.

— Хорошо, я отступлю. Но просто запомни, что я сказал, хорошо?

Доминик издал неопределённый звук, и Данте закатил глаза. Как раз в этот момент Мила протянула последнюю ноту, и толпа снова обезумела, хлопая и улюлюкая. Более чем довольный возможностью отвлечься от мыслей о своих родителях, Доминик снова обратил своё внимание на неё.

Потягивая пиво, он наблюдал, как она поблагодарила свою аудиторию, а затем ушла со сцены, вызывающе покачивая задницей. Задницей, за которую он был бы не прочь крепко ухватиться.

Мгновение спустя она проскользнула через дверь, ведущую за кулисы, и как бы… потекла к бару, лёгкая и текучая, как музыка. Люди махали ей и выкрикивали комплименты, но она не сбивалась с шага, одаривая каждого улыбкой. У него возникло ощущение, что она не наслаждалась вниманием, но и не чувствовала себя неловко.

Подойдя к барной стойке, она опустилась на табурет.

— Воды, пожалуйста, Мэдс.

Будь я проклят, если бы от этого знойного голоса у Доминика не пробежали мурашки по спине. Член его стаи, Фрэнки, говорила низким, прокуренным хрипом, но голос Милы был скрипучим, сиплым и грязноватым, который почти гипнотизировал и заставлял мужчину думать о грехе.

— Ты была великолепна, — сказала ей Мэдисон, протягивая бутылку. — Но ведь ты всегда такая.

— Нам следует спеть дуэтом, — сказала Мила. — Даже не лги и не говори, что ты ни хрена не умеешь петь. Я знаю, что ты можешь.

Барменша безумно покачала головой.

— Это привлекло бы ко мне внимание. Внимание ведёт к суете. Ты знаешь, я ненавижу суету.

Усмехнувшись, Мила открутила крышку со своей бутылки и сделала глоток. Это было необходимо.

Словно почувствовав взгляд Доминика, Мила посмотрела на него. Её прямой взгляд был подобен удару под дых. В этих глазах были тени. Глубокое одиночество, с которым он мог справиться. Но было и чистое железо. Что бы ни вызвало эти тени в её глазах, это не сломило её.

Другая женщина могла бы, по крайней мере, кивнуть ему в знак приветствия. Не эта женщина. Она не улыбнулась. Не нахмурилась. Даже выражение лица не изменилось. В её глазах вообще не было женской заинтересованности. Затем сухим, как кость, голосом она сказала:

— Нет смысла пялиться. Я тебе не по карману. — Она отвернулась, отмахиваясь от него.

Доминик улыбнулся.

Чёрт возьми, волк был просто… восхитителен. Вызывающее слюноотделение, дразнящее фирменное блюдо, приправленное пикантностью, чистой мужественностью, покрытое уверенностью в себе и увенчанное капелькой необузданной харизмы. Мила не могла сдержать желания насладиться каждым кусочком.

Она никогда раньше с ним не разговаривала, но Мила много раз видела его издалека в барах и ночных клубах, которые часто посещала. Мысленно она всегда называла его GQ. Опасно неотразимый и заряженный сексуальной энергией, он был экспертом по тому, как заставить девушку расстаться с трусиками. Все в нем, его убийственная улыбка, идеально вылепленное тело и мягкий, как мёд, голос, заставляло думать о сексе.

Любая женщина с бьющимся сердцем захотела бы запустить пальцы в эти короткие светлые волосы, которые заставили Милу подумать о золотых прядях. Любая женщина представила бы, как облизывает упругую, загорелую кожу, покрывающую все эти твёрдые, отточенные мышцы. Его светло-голубые глаза были чистыми, как вода, и в них таился намёк на заразительное озорство, но в них также был почти незаметный проблеск проницательности. Она готова была поспорить, что парень был далеко не таким безобидным, каким хотел казаться.

Мила всегда восхищалась личной силой, которой он обладал. В тот момент, когда он вошёл в комнату, двигаясь развязной, уверенной походкой человека, знающего о своей привлекательности и не стесняющегося использовать её, люди посмотрели на него. Смотрели на него. Дело было не только в его модельной внешности. Дело было в том, как он двигался. Плавно. Обдуманно. В совершенной непринуждённости с самим собой. Как будто все было естественно и без усилий.

Ему никогда не приходилось находить компанию. Нет, он просто находил себе место, и люди слетались к нему, как пчелы на мёд. Мастер социального тхэквондо, он с полной непринуждённостью заводил разговор и, казалось, одновременно оживлял и черпал энергию из толпы.

Его любили все. И мужчины, и женщины бесстыдно флиртовали с ним, и он принимал все это спокойно. Но даже когда он болтал и смеялся, то всегда был начеку и бдителен. Его пристальный взгляд часто осматривал окружающую обстановку, улавливая каждую мелочь.

Она понятия не имела, почему упомянутый взгляд остановился на ней. Она видела тип девушек, которые ему нравились — соблазнительные, светловолосые, знойные. Мила не была ни тем, ни другим. Что-то привлекло его блуждающий взгляд. О Боже, она не размазала тушь, не так ли? Вероятно. Это была её маленькая привычка. Без сомнения, к настоящему времени он нашёл что-то гораздо более интересное.

Она бросила на него быстрый взгляд краем глаза. Чёрт, он все ещё смотрел прямо на неё. Нет, он трахал её глазами. Сердце Милы заколотилось о ребра. Просто так она почувствовала себя неловко. Она не умела флиртовать. Это было слишком похоже на игру, а она ненавидела игры. Мила не была девушкой, которая встряхивала волосами, облизывала губы или выдавала другие сексуальные сигналы типа «Я готова к этому». Она была слишком прямолинейна для всего этого.

Чёрт, чёрт, чёрт, что ей делать? Ну, она больше не взглянет на него — это точно. Она просто будет смотреть прямо перед собой. Она проигнорирует его. Он, вероятно, все равно больше не следил за ней. Верно? Хотя не было ничего плохого в том, чтобы просто проверить, и…

Чёрт, он все ещё смотрел на неё. Он, вероятно, думал, что она собирается сделать то, что делали другие женщины, и влюбиться в него. Ну, это не так. Не-а. Она даже не собиралась снова смотреть на него. Ни разу.

Или, может быть, она могла бы попробовать трахнуть его