Искатель, 2013 № 03 - Анатолий Галкин

Обычное дело — любовь с первого взгляда.

Катя подумала, что после поцелуя они уже близкие люди и должны жить, как муж с женой…

Однокомнатная квартира в панельной коробке была чистенькой и уютной. На столе белела скатерть. А на ней стояла ваза с яблоками.

Ефим часто бывал в женских общежитиях. И почти всегда девушки при нем наводили порядок: собирали со стола грязную посуду, застилали мятую постель и прятали кружевное белье под подушку.

А здесь было совсем другое дело! На полу коврики, на стенах ковры, на тумбочках салфеточки, на подоконниках цветочки.

Нилов даже посмотрел на Катю с шальной мыслью: может, и на самом деле жениться на ней…

Они заснули под утро.

Ефим совсем не ожидал, что у неопытной медсестры будет столько страсти.

А в перерывах они говорили о любви, о подругах Екатерины, о врачах и больнице.

Нилов узнал, что днем девушка не пойдет на работу. Но вечером у нее начинается ночное дежурство.

— Катя, а ночью в отделении ты будешь одна?

— Да, милый. Только я и больные.

— А дежурный врач?

— Он из урологии и сам никогда не приходит.

— Подумай, Катя, как потихоньку к тебе пройти?.

— Я уже думала. Через охрану нельзя. Но в заборе есть проход со стороны детского сада. А в корпусе есть черный ход. Я открою дверь в одиннадцать вечера…

Днем Ефим начал расспрашивать Катерину про больных: кто, где, как и почему? Особенно его заинтересовало ограбление антикварного салона и пострадавший там охранник.

Катя даже позвонила на пост отделения и узнала, что Василий Кочергин действительно вышел из комы и начал осмысленно говорить. Сегодня утром его перевели в нормальную палату, а потом вдруг направили в элитный одноместный люкс под номером восемь. Непонятно почему, но сам главный врач распорядился именно так.

А завтра утром к Кочергину придет следователь. Сестры сказали, что про ограбление охранник все вспомнил. И прямо в палате будут составлять фоторобот…

Дунаевы и Лифановы прежде всего распределили роли. Они решили искать бандитов по разным направлениям. У них был список похищенного и даже фото некоторых вещей. Поэтому Света Дунаева должна была сесть за компьютер и рассылать письма всем антикварам и ювелирам. Сообщать, что ее отца, Якова Шатилова, подставили и посадили в СИЗО. Дальше дожна была идти просьба о помощи.

О ситуации с салоном «Сезам» знали многие. Шансов было мало, но цеховая солидарность должна была сработать. Никто не дает своих в обиду. Даже ювелиры.

Журналистка Валерия Лифанова планировала написать серию статей и поднять всю прогрессивную общественность на защиту антиквара Якова Шатилова.

Миша Лифанов искал девушку, которая сдала на продажу перстень с вишневым рубином. Тут сразу наметились два направления.

Первое — покопаться в окружении Лизы Вронской, по документам которой та школьница сдавала дорогой камень. Конечно, Елизавета сейчас в Лондоне, и ее не спросишь. Она могла просто потерять российский паспорт, который ей сейчас не очень нужен. Но возможно, новая англичанка оставила документ дома или отдала подружке. Надо искать!

А второе направление еще интересней. Сотрудница «Сезама» заметила, что хозяйка рубина сразу из магазина пошла на автобусную остановку. И там к ней начал клеиться одноклассник этой продавщицы, некий Герман Шмаков. Они вместе сели в автобус и куда-то поехали. Надо искать!

А Вадик Дунаев, как управляющий салона «Сезам», решил навестить своего сотрудника, Василия Ильича Кочергина.

В больнице имени Стеклова царила деловая обстановка. Встречая посетителей, все медики ждали подарков и взяток.

Получив конверт с пачкой долларов, лечащий врач сразу понял, что больной с травмой головы не простой охранник, а элитный человек. Раз за него платят, то тут нужен специальный уход.

Доктор намекнул Вадиму, что пациент поправляется семимильными шагами. Он уже сам ходит и сам говорит. Кочергина недавно положили в шестиместную палату. Но это ошибка! Через десять минут его переведут в одиночку с телевизором, холодильником и собственным туалетом.

Отдельная палата номер восемь действительно была хороша. Она была похожа на гостиничный номер отеля на четыре звезды.

Как бывший офицер, танкист Кочергин чувствовал себя виноватым. Это все из-за него! Если бы он задержал бандитов, то не было бы кражи, не посадили бы Якова Романовича, не суетился бы Вадим Дунаев.

— Я их найду, Вадим Львович! Я их рожи хорошо запомнил. Завтра придет следователь, и я потребую, чтоб немедленно сделали фоторобот.

— А особые приметы у этих людей были?

— Были, Вадим Львович. Один из них был в форме охранника. Я пять лет этим делом занимаюсь и сразу определяю фирму.

— Откуда он?

— Из охранной конторы «Гарднер». Но это я вам говорю, Вадим Львович. А следователю не скажу.

— Почему?

— Мой друг сидит в руководстве «Гарднера». Зачем им лишние заморочки?

— Да, Василий Ильич. Я сам это проверю, но аккуратно.

— Или мы вместе проверим, когда я выйду отсюда.

— Я только вот чего боюсь, Василий Ильич. Вы кому-то говорили, что запомнили бандитов в лицо? И про другие улики?

— Конечно, говорил! И врачам, и сестрам, и ребятам в палате.

— Это плохо! Вдруг эти отморозки проникнут сюда ночью. Они не любят оставлять свидетелей.

— Пусть попробуют! Я им врежу. Скручу обоих, как бобиков.

— Пока не надо, Василий Ильич. Давайте так, я попрошу главного врача, чтоб он дал ключи от своего кабинета. Пойдете туда ночевать. Но только без шума. Пусть все думают, что вы спите здесь…

Найти Германа Шмакова было не таким простым делом. По домашнему телефону подошла мать Геры и сказала, что уже месяц, как рассорилась с сыном. Он ушел, сменил номер телефона. По ее словам, «живет у очередной шалавы».

Пришлось Лифанову ехать в институт, где периодически появлялся студент Шмаков. Но сегодня для Германа был неприсутственный день.

В шумный перерыв между лекциями Миша Лифанов поодиночке ловил в коридоре однокурсников свободного студента. Один из них за десять баксов согласился дать новый телефон Геры. Этот же парень сообщил, что в последние дни Шмаков стал нервным, хмурым и недоверчивым.

Стало ясно, что Герман не пойдет на контакт с неизвестным человеком. Пришлось Михаилу возвращаться в «Сезам» и обращаться к продавщице, которая была его одноклассницей.

Девушка быстро все поняла. Она позвонила Шмакову, на ходу сочинила таинственную и интригующую историю, где вскользь упомянула школьных подружек Геры. В конце разговора продавщица пригласила парня в антикварный салон.

— Завидую я тебе, Гера. Ты — счастливчик! Но это не телефонный разговор. О деталях скажу при встрече…

Герман был осторожным, но и любопытным.

Он пришел в «Сезам» через час. Одноклассница была в дальнем конце магазина. Она помахала ему рукой, но Шмаков не успел до нее дойти. Кто-то обнял его сзади, сгреб в охапку и потащил в кабинет директора.

Решительными действиями Михаил ошеломил противника. Гера даже подумал, что его взял в оборот полицейский следователь. Парень спросил об этом. Но Лифанов ничего не ответил. А молчание — знак согласия!

Достав лист чистой бумаги, Миша приготовился писать «протокол».

— Вы наверняка знаете, гражданин Шмаков, что в этом салоне произошла кража, а охраннику нанесены тяжкие телесные повреждения. Это почти убийство!

— Знаю, товарищ следователь. Но не наверняка знаю, а знаю случайно, живу я здесь рядом.

— Это мы знаем. А еще мы знаем, что за день до грабежа вы были около салона и встречались с кем-то на автобусной остановке.

— С кем я встречался? Вы на что намекаете? Если вы про Марианну, то зря! Я ее просто проводить хотел. А она меня сама к себе домой затащила. Но у нас с ней почти ничего не было. Мы только начали чуть-чуть, и я быстро слинял. Ей на вид и шестнадцати нет. Зачем мне под статью лезть?

— Вы уже под нее залезли. Но я попытаюсь вас не привлекать, если вы поможете.

— Как?

— Расскажите все про Марианну. Где и с кем живет? В какой школе учится? Есть ли у нее друзья в уголовной среде?

— Я ни про какую среду не знаю! И про школу ее не знаю! Она вообще мало говорила. Это я всю дорогу трепался. Про ее фигурку, про любовь и всякое такое…

— Об этом, Шмаков, потом поговорим. Что вам известно о Марианне?

— Значит, о ней, товарищ следователь?

— Да, о ней!

— Понятно! Марианна живет на проспекте Мира. Дом, который перед Рижской эстакадой. Напротив булочной. Квартира номер четырнадцать.

— С кем она живет?

— Отца у нее, кажется, нет. Нет, и никогда не было. А про мать она сказала, что та приходит с работы в семь.

— Дальше говорите, Шмаков. Опишите всю обстановку в квартире.