Ампирный пасьянс - Вальдемар Лысяк

Эту задачу взялся выполнить движущий дух всего предприятия, карлик (140 см роста) с узенькими плечами, бледной кожей и запавшими щеками, окружившими длинный нос. Но любой человек, который - судя по мизерной фигуре - осмелился бы перейти дорогу этому фанатику, имел бы возможность в 99 процентах получить весьма болезненный урок того, что внешность обманчива. Сен-Режан, а именно о нем мы сейчас говорим, принадлежал к той расе урожденных десперадо, которых французы зовут "risque-tout" ("рискую всем"), так что ничего удивительного, что опасности он не испугался.

Ближе к вечеру заговорщики перевезли заряд по улицам Ньев-Егалите, Круа-де-Птис-Шампс, Оноре и Мальте, и около шести часов установили его в улочке Сен-Никез, в двадцати с лишним метрах от площади Каруссел. Карбон тогда исчез (скорее всего, его отослали домой), Лимулен же встал у места пересечения улочки с площадью, чтобы дать товарищу знак, что карета Консула приближается. Во время предшествующих покушению испытаний "Пьерро" вычислил, что взрыв произойдет через 5-6 секунд с момента поджога фитиля. Именно столько времени нужно было карете, чтобы преодолеть расстояние от угла улицы до места, где находилась "адская машина".

К 18-15 они были готовы, и все, что оставалось им сделать - это ожидать в углубляющейся темноте улочки, обитатели которой и не предполагали, какой жестокий удар готовит для них этот приближающийся вечер.

6

Сен-Режан ожидал не один. Поскольку повозка была поставлена поперек улочки, частично перегораживая ее, а фитиль располагался сзади, заговорщик одновременно следить за переступавшей с места на места лошадью. Учитывая это, Лимулен подошел к одной из двух девиц, торговавших булками на улице Бац и предложил им 12 су за то, чтобы какое-то время клячу подержать. 14-летняя Марианна Пьюзоль выразила согласие. Сен-Режан сунул ей в руку бич, а второй рукой приказал держать лошадь за узду.

Постепенно становилось темнее. Моросил дождик. В располагавшейся неподалеку гостинице "Отель де Лонгвиль" проходило какое-то празднование, по улочке пробегали поздние прохожие, удивленно поглядывая на съежившуюся от холода девочку, придерживающую лошадь и играющуюся бичом. Тем временем, в Тюильри Бонапарте размышлял над тем, стоит ли вообще покидать дворец.

Было заранее установлено, что семейство Бонапарте-Богарне почтит представление своим присутствием, но уставший от работы Наполеон в последний момент раздумал ехать. Только лишь после долгих уговоров и обид Жозефине при помощи дочери от первого брака, Гортензии Богарне, удалось убедить мужа, после чего отправились к каретам. Бонапарте должен был ехать в первой из них, а во второй - Жозефина. В самый момент посадки Консул раскритиковал шаль супруги, та тут же решила ее поменять, и адъютант Наполеона, Рапп, побежал во дворец за недавно привезенной из Константинополя кашемировой шалью. В то время, когда Наполеон со своими офицерами уже уехал, Жозефина все еще ожидала свою шаль, что отстрочило ее отъезд, что в результате спасло ее от смерти.

Около 20:30, Сен-Режан, нетерпеливо ожидающий сигнала от Лимулена, вдруг увидал въезжающего в улочку со стороны площади единственного всадника. Это застало его врасплох. На основании наблюдений, проведенных во время подготовки, заговорщики установили, что карета Наполеона ездит в сопровождении двух взводов конных гвардейских гренадеров - один спереди, а второй сзади. Так оно по сути и было, но по случайности в тот самый вечер гренадеров расставили иначе - оба взвода ехали за каретой, а перед нею продвигался один единственный всадник, задача которого состояла в том, чтобы расчищать дорогу. Это была первая из целой серии удивительных случайностей, которые, по счастью для Бонапарте, тем вечером сплелись в единую цепочку.

Удивление Сен-Режана было усилено следующей неожиданностью - по непонятным причинам Лимулен подвел и не подал условного знака. Но даже эти две первые случайности вовсе не изменили ситуацию исключительно в пользу Консула; изумленный Сен-Режан в мгновение ока догадался, что "чистильщик" является авангардом свиты, и в тот момент, когда карета Бонапарте приблизилась к выходу улицы, поджег фитиль, опоздав, самое большее, на пять секунд, то есть, не настолько, чтобы это могло бы спасти жизнь Наполеона, если бы все остальные события пошли в соответствии с предположениями заговорщиков. Вот только все эти расчеты пошли псу под хвост в результате последующих странных стечений обстоятельств.

Долгое время после покушения во всех его описаниях основной была версия (ее можно обнаружить и в современных работах), что Сен-Режан, которого отпихнул в сторону гренадер-"чистильщик", поджег фитиль слишком поздно, уже в тот момент, когда карета Консула проехала мимо "адской машины". Но все было не так. Действительно - всадник, заметив тележку, мешавшую проезду, подъехал рысью, отпихнул заговорщика под стенку, ударил клячу плашмя саблей, тем самым заставив тележку отъехать, а сам поскакал дальше. Но, как следует из обнаруженного впоследствии полицейскими в квартире Сен-Режана егго письма "Гидеону" (второй псевдоним Кадудаля), в котором участник покушения описывал события и оправдывался - фитиль был им подожжен еще до того, как гренадер отпихнул "адскую машину" в сторону.

Так что Сен-Режан не опоздал, и в тот момент, когда карета Консула въезжала в улочку Сен-Никез, искра уже начала свой путь к взрывчатой массе. Преодолев тридцать метров, карета проехала мимо "адской машины", а взрыв все еще не наступил. Только еще после более десятка секунд из небольшой улочки выстрелил чудовищный огненный гейзер. Но уже слишком поздно.

В письме к Кадудалю "Пьерро" предполагал, что неудача заговора была последствием плохого качества пороха. А самом же деле она случилась в результате последующего стечения обстоятельств. В течение дух часов ожидания моросящий дождь подмочил фитиль, и потому искра добралась до пороха не через шесть, а только лишь через двадцать с лишним секунд. Это во-первых. Во-вторых же, знаменитый кучер Бонапарте, Сезар Жермен, в тот день упился и управлял лошадьми в состоянии похмелья. Заехав в улочку, он решил преодолеть ее молнией. Он "приободрил" лошадей кнутом, и карета пролетела мимо "адской машины" намного быстрее, чем можно было предполагать, что удвоило ошибку в расчетах заговорщиков8. Все это привело к тому, что когда улочка на мгновение превратилась в извергающийся вулкан, карета Наполеона с большей частью эскорта уже свернул за перекресток. Другими словами, все это привело к тому, что история Европы пошла именно так, как нам известно по учебникам.

7

Последствия взрыва были чудовищными. Марианну разорвало на куски; от тела остались только ноги, одну руку нашли на крыше ближайшего дома, и только лишь через несколько дней - другую, лежавшую в тридцати метрах от места взрыва. Все это выглядело настолько ужасно, что останки никак невозможно было показать матери ребенка, вдове Пьюзоль. "Ле Монитор" от 4 января 1801 года сообщил, что погибло 10 человек, а 30 было ранено. Числа эти были занижены вдвое; впрочем, многие тяжелораненые вскоре умерли9. Около полусотни домов на улице Сен-Никез имели настолько потрескавшиеся стены, что уже были непригодными для проживания. В радиусе нескольких сотен метров от места взрыва валялись оторванные человеческие конечности. Во всем квартале вылетели стекла, в том числе и во дворце Тюильри, расположенном в трехстах метрах, в фасаде со стороны взрыва тоже не осталось ни одного целого стекла. Несмотря на подобный чудовищный расклад, цель нападения - Бонапарте - не имела даже царапины; лишь последний в эскорте гвардеец был сброшен с седла раненой лошадью.