След за кормой - Александр Волков

А по всему О-Талу началась охота за дуплистыми деревьями. Их находили в самых глухих местах, срубали и приволакивали к реке. Если дупло было невелико, его расширяли при помощи горящих углей. Потом стали выжигать лодки из цельных стволов.

Сообщение между соседними деревнями в весеннее и летнее время стало легким и удобным.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПЕРВЫЙ КОРАБЛЬ

Тон-кролы

Прошел никем не считанный, никуда не записанный ряд веков.

Перенесемся мысленно за три с половиной тысячи лет до нашего времени и посмотрим, как жили тогда люди на берегах Большой реки.

Большая река, как и во времена У-Нака и хромого Ра-Ту, величаво несла полные воды меж берегов – высокого правого и низкого левоп Сама река почти не изменилась, но за прошедшие тысячелетия больши перемены произошли на ее берегах, теперь густо заселенных людьми Темные, непроходимые леса отступили. Их место заняли поля, засеянны злаками. На прибрежных лугах паслись низкорослые коровы, бродил; лохматые козы. Охотник и рыболов становился земледельцем и скотоводом, но с трудом еще привыкал он к этим новым занятиям.

Правда, те времена, когда земледелец ковыряли плотную, травянистую почву заостренным колом, чтобы подготовить ее к засеву, ужЕ прошли. Теперь землю пахали деревянной сохой, в которую впрягался бык. Но, как и раньше, нелегко было целое лето оберегать поле от птиц и грызунов, а осенью обрывать вручную колосок за колоском и размалывать зерна между двумя камнями, чтобы потом испечь грубые лепешки.

И все же существование людей стало более обеспеченным, чем в те отдаленные времена, когда пищей прибрежных жителей служили только плоды охоты и рыбной ловли, грибы, ягоды да вырытые из земли коренья. Люди не отказались от прежних промыслов, но неудачи в рыбной ловле и охоте уже не грозили человеку гибелью.

Другие заботы и тревоги омрачили жизнь человека.

Отошли в прошлое те времена, когда на берегах могучей реки царило равенство между Людьми Воды, когда орудия труда, шкуры и мясо добытых зверей, пойманная в реке рыба и собранные в лесу грибы и ягоды – все было общим, когда человек еще не знал слово «мое» и обо всем говорил «наше».

Людское общество уже разделилось на богатых и бедных. Богатые имели прочные и теплые дома, много домашнего скота. А бедняки жили в лачугах (зима, к счастью, не была в тех краях долгой и суровой). Хлеба бедняки сеяли мало, а стадо их в лучшем случае состояло из пары лохматых коз. За тысячи лет изменился не только образ жизни людей, населявших долину Большой реки, – изменился их облик и язык.

Скудный запас слов, при помощи которых когда-то объяснялись Люди Воды и Люди Гор, увеличился во много раз. Да это и неудивительно. Вместе охотясь, вместе строя дома, люди должны сообщать друг другу свои мысли, должны называть орудия труда, которыми пользуются.

Труд человека создавал его язык.

За прошедшие тысячи лет в благодатную долину Ориста (так теперь стали называть Большую реку) много раз приходили с севера, с востока и запада чужие племена.

Одни пришельцы, поселившись бок о бок с прежними хозяевами страны, постепенно сливались, роднились с ними, у них появлялся общий язык, возникали общие обычаи и верования.

Другие племена являлись как завоеватели. Тогда тем, кому удавалось уцелеть в беспощадных битвах, убегали из родного края куда глаза глядят. Иные укрывались в горах, где вели жалкую жизнь троглодитов[1], пока не вымирали от голода или не сдавались на милость победителей и становились их рабами.

Раб был вещью, принадлежавшей господину, а с вещью можно делать все, что угодно: продать, купить, уничтожить.

У раба не было своего имущества. Топор, которым он рубил дерево, сеть, которой он ловил рыбу, кнут, которым гнал коров на пастбище, – все было собственностью хозяина, как и одежда раба, как и его пища. Все, что создавал раб, поступало в полное владение его господина, и тот выделял рабу лишь самое необходимое для его существования.

Во времена У-Нака и Ра-Ту у Людей Воды рабства не было. Какой смысл захватывать пленника, который едва мог прокормить самого себя и ничем не был полезен хозяину?

Но, когда человек начал производить больше, чем потреблял сам. возникла частная собственность, и общество разделилось на богатых и бедных. Самые сильные и ловкие, самые удачливые члены общины, сумевшие накопить больше имущества, теперь господствовали над бедняками.

И тогда-то появилось рабство. Держать рабов стало выгодно: их работа давала больше, чом стоило их содержание. Побежденных в битве уже не истребляли, их забирали в рабство.

Захваченные рабы доставались старейшинам, военачальникам, жрецам. У некоторых народов бедняки попадали в рабство к богатым соплеменникам, если им не удавалось расплатиться за взятое в долг зерно или другие продукты питания.

Рабовладельцы перестали работать: все необходимое для жизни им доставляли рабы.

Так росло неравенство среди людей. Богачи все больше и больше угнетали бедняков.

Ко времени, о котором идет рассказ, из смешения многих племен возникло племя тон-кролов, что означало: главные люди. Тон-кролы именовали себя так гордо потому, что на среднем течении Ориста они были самым многочисленным и сильным племенем.

Тон-кролы уже вступили в бронзовый век: наряду с еще многочисленными каменными орудиями у них появились орудия и оружие из бронзы.

Бронза сплавляется из меди и олова и выгодно отличается от металлов, входящих в ее состав. Бронза значительно прочнее меди, но много крепче мягкого олова. Бронзовые топоры были крепки и остры, их употребляли как боевое оружие, ими срубали большие деревья, вытесывали брусья и доски. Делать это каменными топорами было невозможно.

Далеко не везде встречаются рядом медные и оловянные руды. Но тон-кролам повезло. Медные руды они добывали в горах близ Ориста, а оловянная руда доставлялась из рудников, расположенных в горной стране утранов, приблизительно за шестьдесят дней пешеходного пути от страны тон-кролов. Почти весь путь проходил по Ористу, и это значительно облегчало перевозку руды.

Здесь мы должны вернуться к истории лодки.

Нечаянное изобретение хромого Ра-Ту положило начало постройке дуплянок. Но первые дуплянки и пришедшие им на смену челноки – их получали, выжигая сердцевину дерева, – едва ли можно было называть лодками: ни носа, ни кормы у них не было.

Челноки постепенно совершенствовались: стенки их становились тоньше, передняя и задняя части – острее. Появились нос и корма; лодки лучше дуплянок рассекали воду, ими стало легче управлять.