Фрагменты - Дэн Уэллс

Все так же на четвереньках, она задрала голову, оглядывая комнату, и из этой выигрышной позиции увидела то, чего не замечала раньше: блестящий черный кружок на черной металлической раме стола. Она повернулась, и кружок подмигнул ей солнечным зайчиком. Наморщив лоб, девушка встала и вдруг замотала головой: как просто!

Столы и были компьютерами!

Теперь, когда она поняла, это казалось очевидным. Чистые пластиковые столешницы были почти точными копиями, только увеличенными, экранов медицинских компьютеров, с которыми она работала в больнице. «Мозги»: процессор, матплата и жесткий диск – были вмонтированы в металлическую раму, и при включении весь стол загорался чувствительными панелями, клавиатурой и прочим. Снова опустившись на колени, девушка проверила металлические ножки стола и победно вскрикнула, отыскав короткий черный провод, воткнутый в розетку на полу. Ее крик выгнал наружу стайку воробьев. Кира улыбнулась, но до победы было еще далеко – найти компьютеры не значило ровным счетом ничего, пока она не включила их. Поспешно покидая Ист-Мидоу, она не захватила никакого зарядного устройства – глупо, конечно, но теперь уже ничего не поделаешь. Можно будет попробовать раздобыть что-нибудь на Манхэттене в магазине электроники. Посещение острова после Эпидемии считалось слишком опасным, поэтому большая его часть еще не была разграблена. Однако тащить пятидесятифунтовый генератор на двадцать первый этаж ей явно не улыбалось.

Кира медленно, протяжно выдохнула, собираясь с мыслями. «Мне нужно выяснить, кто я, нужно понять, как связаны со всем этим отец и Нандита. Я должна найти Совет». Она снова достала фотографию, где стояла с отцом и Нандитой перед комплексом «ПараДжена». Поверх кто-то написал указание: «НайдиСовет». Она даже не знала точно, что это за Совет, не говоря уж о том, где его искать, не знала, и кто оставил ей снимок, и кто надписал его, хотя подозревала, что почерк Нандитин. Все, чего она не знала, казалось, придавливало ее своим весом, становившимся невыносимым; Кира закрыла глаза, стараясь дышать глубже. Она так рассчитывала на этот офис – единственную часть «ПараДжена», до которой могла дотянуться, – и не найти здесь ничего, даже намека, где искать дальше, было невыносимо.

Девушка встала, медленно подошла к окну подышать воздухом. Под ней расстилался Манхэттен: полугород, полулес – безбрежное зеленое море полных жизни деревьев и осыпающихся, зарастающих лианами зданий. Все это было таким большим, таким невероятно большим, а ведь это только один город – были и другие города, другие штаты и страны, целые материки, которых она никогда не видела. Кира чувствовала себя потерянной, сломленной полнейшей невозможностью найти один маленький секрет, скрываемый таким большим миром. Мимо пролетела стайка птиц, не замечая ни ее, ни ее мучений; они и конца света не заметили – солнце не перестанет вставать, а птицы не перестанут петь от того, что исчезнет единственный разумный вид.

Что значили ее успех или поражение?

Подняв голову, она стиснула зубы и прошептала:

– Я не сдамся. Плевать, насколько велик этот мир, буду обследовать новые места одно за другим.

Кира вернулась в кабинет, направилась к картотеке и выдвинула первый ящик. Если Совет имел отношение к «ПараДжену» – скажем, как какой-то особый проект, связанный с командованием партиалов, на что намекал Сэмм, – то этот финансовый филиал должен был рано или поздно перечислить им деньги, оставляя записи, которые ей предстояло найти. Она протерла стол-экран от пыли и начала вынимать папки из ящика, просматривая их абзац за абзацем, строчку за строчкой, платеж за платежом. Заканчивая стопку, она сметала ее на пол, в угол, и принималась за следующую, час за часом, остановившись только, когда стало слишком темно, чтобы читать. Ночной воздух дышал холодом, и Кира подумала было развести костер – на столе, где она могла сдержать его, – но не решилась. Внизу на улицах она пользовалась костром, но там его было легко скрыть, а пламя на такой высоте увидят за многие мили. Поэтому она просто отступила в фойе перед лестницей, закрыв все двери, и развернула скатку под защитой секретарского стола. Потом открыла банку тунца и тихонько съела в полной темноте пальцами, представляя, что это суши. Немного поспав, с рассветом тут же кинулась за работу, прочесывая папку за папкой. Поздним утром она наконец-то кое-что нашла.

– Нандита Мерчант, – прочитала она, вздрогнув всем телом после столь долгих поисков, – Пятьдесят одна тысяча сто двенадцать долларов перечислены 5 декабря 2064 года на прямой депозит в Арваде, Колорадо.

Это была зарплатная ведомость – длиннющая, видимо, включавшая всех сотрудников огромной компании. Перечитав запись, Кира нахмурилась. Кем работала Нандита, не указывалось, – только сумма, и было непонятно: это ежемесячная зарплата или годовая? Или вообще разовая выплата за отдельную работу? Она вернулась к гроссбухам, нашла ведомость за предшествующий месяц и быстро пролистнула, ища Нандиту. «Пятьдесят одна тысяча сто двенадцать долларов – 21 ноября», – прочитала она и нашла столько же от 7-го ноября. «То есть это зарплата за полмесяца, что в год дает… около одного и двух десятых миллиона долларов. Ничего себе!» Кира плохо представляла порядок зарплат старого мира, но, пробежав глазами список, увидела, что $51112 – едва ли не самая внушительная сумма.

– Так «няня» была важной шишкой в компании, – пробормотала девушка, размышляя вслух. – Но чем она занималась, получая настолько больше других?

Кира бы поискала и записи про отца, но не знала его фамилии. Ее собственная: Уокер, Ходок[1] – была прозвищем, полученным от солдат, нашедших ее после Эпидемии, когда она проходила милю за милей по вымершему городу в поисках еды. «Ходок Кира». Она была такой маленькой, что не помнила ни своей фамилии, ни где работал папа, ни даже в каком городе они жили.

– Денвер! – вскрикнула она от внезапного озарения. – Мы жили в Денвере. Это же в Колорадо, так? – Она снова посмотрела на запись про Нандиту: Арвада, Колорадо. А эта Арвада далеко от Денвера? Кира аккуратно сложила страницу и сунула в мешок, поклявшись найти в старом книжном какой-нибудь атлас, и снова принялась просматривать платежную ведомость, ища папино имя: Армии. Однако список строился по фамилиям, и найти единственного Армина среди десятков тысяч людей отняло бы больше времени, чем оно того стоило. В лучшем случае, найдя его имя, она убедится в том, что и так предполагала, судя по снимку: Нандита и ее отец работали в одном отделении одной компании, – но по-прежнему не узнает, что они делали и зачем.

Следующий день поисков не дал ничего полезного, и в приступе раздражения она зарычала и выбросила последнюю папку в разбитое окно. Не успев бросить, тут же стала ругать себя за глупость: это ж надо было так привлечь к себе внимание! А что, если там кто-то шел? Конечно, вероятность смехотворна, но зачем испытывать судьбу? Девушка отступила от окна, надеясь, что, кто бы ни увидел летающие по улицам бумажки, спишет их на ветер или животных, и приступила к следующей задаче: обследованию второго этажа.