Мечтательница - Кей Грегори

— Ну давай, иди прощайся! — усмехнувшись сказал он, глядя на все еще растерянную Федру. — Не бойся, я не съем тебя по дороге на вокзал.

Тут уж она рассмеялась.

— Вот этого я не боюсь! Я тебе не по зубам, Айан!

— Ты так думаешь?

Он нарочно подкалывает ее? Но в его голосе вдруг прозвучали какие-то странные, незнакомые ей нотки, отчего вдруг внутри все похолодело. Она поспешно прошла мимо него и на мгновение задохнулась, почувствовав запах его одеколона… Ощущая спиной его пристальный взгляд, неожиданно для самой себя она выпрямилась и пошла походкой модели, на ходу покачивая бедрами. Сзади Айан тихонько присвистнул, явно одобрительно, а Федра вдруг споткнулась и чуть не стукнулась головой о косяк двери.

В библиотеке Чарльз Требэниан стоял у стола и наливал себе в стакан виски.

— Упрямый дурак, — пробормотал он себе под нос и сокрушенно покачал головой.

Видно, после разговора с сыном до сих пор не может успокоиться. В глубине души Федра была согласна с ним насчет упрямства Айана, но вслух это произносить не стала.

— Я пришла попрощаться, мистер Требэниан, — сказала она и, когда тот повернулся к ней, добавила: — Айан любезно предложил отвезти меня на вокзал в Эксетер.

— Да? Гм… Впервые, с тех пор как стал жить самостоятельно, он предложил что-то разумное, — не без сарказма заметил Чарльз, поставил стакан на стол и протянул Федре руку. — Ну что ж, до свидания, милая Федра. Желаю тебе больших успехов и надеюсь, ты не будешь такой глупой, как мой сын или дочь.

Она смутилась, не зная, что сказать.

— Я постараюсь учиться хорошо, — проговорила она наконец, не желая ничего говорить о его семье. — Спасибо вам, мистер Требэниан, большое спасибо. Если бы я могла как-то отплатить вам за все…

— Может быть, и сможешь, — сказал вдруг Чарльз и повторил: — Возможно, сможешь. Если бы мой сын хоть когда-нибудь научился понимать что-нибудь в жизни… Ты хорошая девушка, Федра. Твоя мать прекрасно тебя воспитала. Ей удалось, а мне моих двоих — нет.

— О, вы не должны так говорить, — воскликнула Федра. — Айан и Джоан просто…

— Идиоты! — закончил фразу за нее Чарльз.

Ну что на это скажешь? Федра пожала плечами и пошла разыскивать мать.

Через час они с Айаном уже ехали в его стареньком «остине» по шоссе в Эксетер. По обеим сторонам шоссе тянулись аккуратные ряды стройных деревьев в золотом осеннем убранстве.

Они мало о чем говорили, да им и не нужно было соблюдать эту формальность — общаться, вести якобы непринужденный разговор ни о чем, — ведь оба слишком давно знали друг друга и могли держаться так, как считали нужным.

Внимание Айана, казалось, было сосредоточено на дороге, но Федра догадалась, что на самом деле он думает о своем разговоре с отцом — губы поджаты, брови слегка нахмурены. Она же сама, пытаясь представить, что ее ждет впереди, в колледже, все время мысленно возвращалась к словам Айана. Неужели он и правда считает ее сексапильной?

Подъехали к вокзалу. Федра поблагодарила Айана и хотела было уже попрощаться, но он только ухмыльнулся, подхватил все три ее чемодана, причем один, поменьше, ему пришлось зажать под мышкой, и быстро пошел прямо к кассе. Она едва поспевала за ним.

— Эй, послушай! Я сама могу купить себе билет, — попыталась остановить его Федра, когда увидела, как он вытащил из кармана бумажник. — Ты не должен…

— Брось, я так хочу.

Естественно, он настоял на своем. Потом вручил ей билет, и Федре ничего не оставалось делать, как притвориться, что страшно благодарна ему за любезность. На самом деле от всего этого она чувствовала себя бедной родственницей. Нет, просто дочкой экономки.

Потом они стояли на платформе в ожидании поезда. Было холодно и ветрено, в воздухе пахло дымом, сухими листьями и пылью. Мимо сновали люди, носильщики…

Подъехал поезд, взвизгнули тормоза, и Айан занес чемоданы в тамбур вагона первого класса. Федра уже взошла на ступеньку, но он вдруг схватил ее за руку и заставил спуститься на платформу. Не успела она возразить, как Айан неожиданно наклонился и поцеловал ее в губы. Этот спешный поцелуй поразил ее настолько, что она не в силах была и слово вымолвить, просто стояла и ошалело смотрела на Айана. Проводник закричал, что поезд отправляется, и ей пришлось зайти в вагон.

— До свидания, Федра! — крикнул Айан. — Веди себя хорошо и не забывай нас!

Она послала ему воздушный поцелуй и долго стояла у окна, глядя, как отдаляется платформа, на которой стоит Айан. Забыть его? Забыть Кайн-Клет? Нет, это невозможно.

Айан преградил ей дорогу, и Федра прижалась спиной к стене, чтобы не коснуться его ненароком. Они не отрываясь смотрели друг на друга, но все же она не выдержала взгляда, дрогнула и нервным движением убрала с лица непослушную прядь волос.

— У тебя кровь идет из пальца, — заметил Айан и, схватив ее за руку, стал рассматривать ранку.

— Это из-за тебя, — ответила Федра. — Стал стучать в дверь как страшный волк, а я чистила клубнику, испугалась и укололась. Ладно, ничего серьезного.

— Меньше всего мне хотелось поиграть с тобой в Красную Шапочку и Серого Волка, — каким-то хрипловатым голосом сказал он.

Ни его тон, ни взгляд не нравились Федре, у нее по спине то и дело пробегали мурашки.

— Спасибо за сочувствие, — пробормотала она.

— Тебе не сочувствовать надо, а…

Но он не договорил, потому что в этот момент из гостиной раздался громовой голос отца:

— Федра! Что там происходит? Где мои таблетки, черт побери?

— Ну вот, твой нежный муженек тебя зовет, — ехидно заметил Айан. — Беги к нему… мачеха.

Федра, которая было направилась к двери, на мгновение остановилась, услышав, как он назвал ее. Мачеха? Господи, а кто же она ему? Конечно, мачеха. А значит, этот высокий молодой красавчик ее пасынок. Эта мысль удивила ее, об этом она еще ни разу не задумывалась.

По мере того как они приближались к гостиной, ее рот понемногу расползался в улыбке и она уже готова была прыснуть со смеху, настолько ее развеселило осознание их с Айаном родственных отношений. Но сказать ему об этом она не могла — судя по его настроению, тот вряд ли оценил бы шутку по достоинству.

— А, вот и ты наконец! Где же мои?..

Худой седой старик с крупной головой, которая казалась слишком большой для его хрупкого тела, сидел в старинном кожаном кресле и удивленно глядел на вошедших. Он осекся, увидев непрошеного гостя, и замолчал. Наступила такая тишина, что тиканье стенных часов казалось барабанной дробью.

Федра затаила дыхание и отвела взгляд, не зная куда деться. Ей не хотелось быть свидетелем тягостной сцены встречи отца и сына. Она — в который уже раз! — стала рассматривать гостиную, отмечая про себя красоту убранства любимой комнаты Чарльза Требэниана. Но сейчас, казалось, здесь все как-то изменилось, такая напряженность повисла в воздухе.