Шпион, который спас мир. Том 2 - Джеролд Шектер

Вот как это было. Бузинов спросил, есть ли у меня 500 рублей взаймы, чтобы он мог пополнить свои запасы масла и сахара, так как чувствовал, что в октябре (1961 года) дела будут плохи. Я спросил, не паникует ли он. Он сказал: «Нет, я старый солдат, но я чувствую, что в октябре будет трудно. И вы должны это знать, ведь у вас так много связей. Я бегаю с места на место, посылаю офицеров на всевозможные базы, где идет подготовка к боевым действиям. Я знаю, что, если Запад после подписания мирного договора развернет боевые действия, мы должны быть готовы нанести им серьезный удар, а у нас недостаточный запас ракет»{32} .

— Чего конкретно не хватает Хрущеву, чтобы успешно атаковать Запад? — спросил Кайзвальтер.

— У него недостаточно атомных боеголовок. В прессе сообщили, что у нас[4] 30 000 атомных боеголовок разной мощности, и многие дураки этому поверили. У них[4] есть боеголовки разной мощности, но их немного — их еще только делают. Подобным же образом, хотя ракеты Rll (СС-1) и R12 (СС-4) (среднего радиуса действия) признаны неплохими и находятся в массовом производстве, R14 (СС-5) (промежуточного радиуса действия) до сих пор серийно не выпускается.

— Чего еще ему недостает?

— Подготовленных кадров. Нужно еще несколько лет. Разве не показательно, что 2500 слушателей одновременно учатся в одной академии — в академии имени Дзержинского, в мирное-то время? Каждый день можно увидеть, как они идут на занятия.

— А что еще необходимо? Как насчет подводных лодок? — спросил Кайзвальтер.

— Наши подводные лодки малопригодны. Однако существует план атаковать Соединенные Штаты и Англию, используя МКБР, подводные лодки и авиацию. Это было объявлено самим Хрущевым на дипломатическом приеме. Он также сказал, что располагает ядерной боеголовкой в одну мегатонну (миллион тонн тринитротолуола). Варенцов много раз мне говорил о том, чего им не хватает, — все, о чем я сейчас рассказывал. В этом я клянусь, — торжественно сказал Пеньковский{33}.

Я еще забыл сказать, — продолжил он, — что есть нужда в усовершенствованных системах электронного наведения. Разработано небольшое количество ракет, и ими Хрущев пытается нас запугать. Однако до того, как жизнь этого маньяка закончится, он захочет развернуть широкомасштабные военные действия, и именно этого боятся все русские. Вот почему я предполагаю, что его стоило бы убить. Мы могли бы отдохнуть год-два, прежде чем появится новый лидер и будет большая драка за власть. Самый лучший кандидат сегодня — Микоян, старый ленинец. Молотов болен и в драку не полезет, Козлов и Брежнев — полные идиоты и не любят Микояна, потому что сами марионетки Хрущева{34}.

Чтобы убедить группу в серьезности подготовки Советского Союза к войне, Пеньковский представил полный отчет о маневрах и ракетных учениях, которые будут сопровождать подписание восточногерманского мирного договора.

— В этих всеобщих маневрах нет ни единого подразделения, у которого не было бы военной задачи, — такие же выполняют на войне. Участие примут все. Будет объявлена учебная война. Независимо от того, кто какой пост занимает, в каком штабе, все войсковые части будут задействованы, будут даже созданы полевые кухни, прачечные и полевые госпитали.

Кайзвальтер спросил, будут ли использованы в учениях силы Варшавского Договора. Пеньковский ответил:

— Конечно, стрельба будет условной или ее вообще запретят, атомные взрывы также будут условными, но Варенцов и Бузинов рассказали, что готовятся учения по ракетной стрельбе. Они могут проводиться в районне Капустина Яра или в каком-либо закрытом месте. Эти учения проводятся для тренировки ракетных орудийных расчетов в стрельбе по цели. Хотя всеобщей мобилизации населения не будет, но такое массовое, как в данных маневрах, развертывание всей действующей армии приведет ее в состояние боевой готовности. Воздушные силы, как и все остальные, примут участие в маневрах. Будет отработана как наступательная, так и оборонительная стадия. Я еще одно забыл — будут интенсивно использоваться все виды сигнальной связи, это тоже придется отработать должным образом{35} .

Закончив отчет, Пеньковский поделился собственными соображениями, которые вновь встревожили группу:

— Я долго это обдумывал и решил, что мы (Запад) получили бы огромное преимущество, спровоцировав небольшой локальный конфликт с Советами где-нибудь в отдаленном районе, что-то типа финской войны или конфликта на Дальнем Востоке, как когда-то (корейская война). Хрущев этого не хочет.

Необходимо показать, что Хрущев — единственный сторонник ядерной войны и единственный поджигатель тотальной войны. Он говорит, что локальный конфликт перерастет в ядерную войну. Это неверно, и можно создать конфликт с использованием обычного оружия в Корее или Вьетнаме. Если был бы создан локальный конфликт на границе с Ираном, Пакистаном или Турцией, и американцы или англичане дали бы достаточно поводов, и в этом районе была бы расположена советская группа дивизий в пятнадцать — скажем, 500 000 человек, — и обе стороны использовали бы оружие обычного типа, вы бы удивились, увидев, сколько офицеров и солдат перешло из Советской армии на вашу сторону. Тогда этот сукин сын Хрущев сам бы убедился в слабости своей позиции и вынужден был бы прекратить вражду, чтобы армия не разбежалась. Сегодня армия бурлит; Хрущев ее жестоко обидел обширными увольнениями (офицеров), Сталин так не поступал. Хрущева называют оскорбителем армии.

Пеньковский сказал, имея в виду Кеннеди и Макмиллана:

— Наши лидеры должны узнать, какое существует недовольство в рядах Советской армии. Конечно, не нам, особенно людям военным, предлагать политические акции. Этим займутся те, кто мудрее нас, это не наше дело. Однако я говорю об этом, потому что чувствую, что вы должны сообщить о масштабах недовольства в армии. Хрущев сегодня — это новый Гитлер, атомный

Гитлер, и с помощью своих марионеток он хочет развязать мировой конфликт, чтобы перед смертью мог исполнить свою похвальбу: «Я похороню капитализм»{36}.

Тот факт, что Хрущев признал невозможность чисто локальной войны, — постоянная тема для разговоров во всем Генеральном штабе. Все об этом говорят{37}.

Пеньковский любил ощущать себя военным стратегом и обожал пересказывать офицерам группы свои теории, сильно их этим раздражая. У Кайзвальтера был длинный список нужных вопросов. Когда Пеньковский сбивался с этого списка, перескакивая на собственные идеи и предположения, его было трудновато вернуть в колею.

Фактически размышления Пеньковского о стратегии отражали споры между Хрущевым, Президиумом и военными лидерами по поводу того, можно ли победить в ядерной войне. Советская ядерная стратегия еще не вполне сформировалась, и поэтому эти споры тщательно охранялись, как военные тайны. В советской прессе, в противоположность открытым дебатам в Соединенных Штатах, гражданские политики не проводили открытых дискуссий о стратегических доктринах, не было и их критического рассмотрения. Только в 1962 году в Москве было опубликовано первое издание «Военной стратегии» маршала В. Д. Соколовского, где определялся подход к советской военной доктрине. Летом 1961 года Пеньковский знакомил группу с совершенно секретными советскими дебатами о ядерной стратегии, которые для американцев были полны противоречий и загадок.

Целью американской стратегической доктрины к 1960 году было прежде всего устрашение. Если бы это не возымело действия, необходимо бьіло бы нанести врагу катастрофический урон. Если враг атакует первым, Соединенным Штатам все же надо иметь достаточно ядерного оружия, чтобы нанести ответный удар и уничтожить атаковавшего.

Советская стратегическая доктрина оговаривала особо, что Советский Союз сохраняется как нация со своей идеологией и невредимыми стратегическими силами. Особое внимание уделялось всеобщей гражданской обороне и планированию, которое поддерживало надежду на то, что СССР может выжить и политически побороть главного врага. Его ядерная стратегия выражала политическую идеологию; американская стратегия была психологически ориентирована, основана на военных планах, не координируемых с КС В ВС{38}.

Разница в объекте особого внимания имела важное стратегическое значение. Американская стратегия главное внимание уделяла массовому разрушению, выводу ядерных сил противника из строя и парализации его общества. Советская ядерная стратегия делала акцент на самом процессе ядерной войны, подразумевая, что ядерную войну можно выиграть. Стратегия «массированного возмездия», впервые сформулированная администрацией Эйзенхауэра, с середины пятидесятых годов была официальной ядерной политикой в Америке. Массированный ответный удар был изобретен преимущественно как устрашение; политика признавала, что любое советское руководство не решится бросить вызов американскому ядерному преимуществу. Однако после запуска спутника в 1957 году массированный ответный удар перестал быть устрашением, и Хрущев претендовал на ядерный приоритет. Советский Союз продемонстрировал потенциал МБР и мог требовать от Америки ответной реакции. Раздавались призывы пересмотреть программы научного и математического образования в Америке, чтобы увеличить число инженеров. ЦРУ организовало Директорат науки и техники, принимая вызов Советов и отвечая на их достижения в области ракетной техники и космоса. США были вынуждены предстать перед новой реальностью: ядерная сила Советов росла, и ее было уже достаточно, чтобы изменить американский образ жизни.