Это мой мир - Екатерина Швецова

– Брось. Ты же ненавидишь этот город.

Я только вздохнула, не став подтверждать очевидное. Он прав, я ненавижу этот город. Во многом благодаря тому, что здесь живет он.

Наевшись, я устало откинулась на спинку стула. Серв ушел, так и не добившись от меня ответов, да он, скорее всего и не ждал этого. Просто предупредил. Вот жмырк! Теперь и за ворота так просто не высунешься. Жди гуннов с сетью. Только настроение испортил.

– Госпожа Лирра, как я рад снова видеть вас в этом оазисе пустыни!

Я посмотрела на мужчину, загородившего от меня вход в корчму. Полный, улыбчивый, неопределенного возраста, но еще не старый. Карие глаза, темные волосы, гладко выбритый подбородок. Длинный стеганый халат, одетый поверх брюк и рубахи. Типичный пустынник.

– А! Господин Рузик! Присаживайтесь. Вина? – с градоправителем я была сама любезность. Впрочем, мне грех жаловаться, он частенько нанимал меня на работу, платя полновесным золотом. Хотя, с оазисом он, пожалуй, загнул. Скорее всего, градоправитель упомянул его для красного словца.

– Не откажусь, – он улыбнулся и с видимым облегчением сел. – У меня к вам дело.

Я кивнула и отпила из своего стакана. Дело это хорошо. У меня осталось всего тридцать монет. Конечно, это не много, но и не мало. Горожанину этого хватило бы на два-три месяца безбедного существования. Я же потрачу их все уже завтра – мне нужно было обзавестись кое-какими эликсирами, израсходованными за предыдущие поездки. Да и за съем комнаты и стол в корчме тоже придется заплатить.

– Из ямы Орта сбежал преступник.

Я поморщилась, но смолчала. Градоправителю не нужно было объяснять причину моего недовольства. Он и сам прекрасно знал, как я отношусь к подобной работенке.

Тюрем как таковых, в Нувасии не существовало. Все преступники сразу же отправлялись на виселицу. У народа это было любимым развлечением и на каждой городской площади были установлены специальные конструкции. Я же не находила ничего забавного в человеческой смерти, видя ее настолько часто вокруг себя, что уже начинало подташнивать. Предпочитаю переждать конвульсии своего врага на собственном мече, чем смотреть на это на площади.

Но, поскольку казни совершались не каждый день, а раз в месяц, пойманные разбойники томились в особых пунктах сбора, называемыми ямами, ожидая своей участи. При должной сноровке, сбежать оттуда было не сложно, чему порой способствовали и сами градоправители.

Согласно указу короля, повешение особо опасных разбойников должно было производиться сразу же. При этом, существовал и приказ о недопустимости ежедневных казней, дабы не плодить болезни и падальщиков от трупов внутри города, так как каждый день их все равно не смогут уничтожать. Слишком накладно – ибо за эту работу брались только самые беспринципные стражники, а они очень любили деньги.

Выход был найден с помощью наемников. Преступнику давали сбежать, а затем нанимали таких, как я, для добычи головы. В итоге получалось, что наемники обходились дешевле ежедневных казней.

– Не просто преступник. Вистор, ваш давний знакомый.

Я машинально провела рукой по колену. О да! Его я помню прекрасно. Мошенник и жулик, проткнувший мне сустав посреди Тиреры, оставив, лишь дырявую флягу с водой, да короткий клинок. Как я тогда добралась до города, это уже отдельная история. И мне совсем не хочется ее вспоминать. Хорошо, хоть маги помогли, создали телепорт, до столицы. Где я еще месяц лежала в горячке, от занесенной в ногу инфекции.

А потом еще полгода отрабатывала колдунам кредит – будь они неладны!

– Сбежал в Орте, а откуда известно, что он здесь?

– Свой человек передал, что он прячется в непокорной деревне.

– И вы решили поднять свой авторитет в глазах короля? – я хитро улыбнулась.

– Да. Я хочу, чтобы вы нашли его.

– В пути всякое может случиться.

Градоправитель хмыкнул и вынул мешочек с деньгами.

– Здесь двадцать. Приведите его сюда, и получите еще столько же. А если с ним что-то случится,– он сделал акцент на последнем слове – то я выплачу вам пятьдесят.

Я кивнула и убрала монеты в кошель. Все верно. Рузик сам хотел отдать убийцу королю, но не сильно заботился о его сохранности. Проще говоря, мне только, что заплатили за убийство без шума и пыли. Останется только принести характерную часть Вистора, чтобы получить остаток суммы. Головы будет достаточно.

Рузик встал, и, попрощавшись со мной и корчмарем, вышел. Я последовала его примеру, и расплатившись за ужин, ночлег и за предоставленную работу, вышла на крыльцо. Все-таки это корчмарь снарядил мальчишку к Рузику, дабы тот сообщил, что я в городе. Отлично! Зайду в магическую лавку и завтра можно отправляться.

Я ехала по ущелью Ротшип, кратчайшему пути к переправе Маккорта. Скоро я уже буду на другом берегу и наконец-то оставлю опостылевшую пустыню. Не проходящая жара днем, и одуряющий холод ночью уже сидели у меня в печенках. Глаза соскучились по зелени и высоченным деревьям, подпирающим небосвод, по заболоченному берегу, возле переправы, по городу, тише и спокойнее которого нет на земле. Рейхест был моим домом и тяга к влажному климату осталась у меня на всю жизнь.

Прятаться в пустыне Вистор не станет. Там нет никаких поселений, кроме кочевых стойбищ гуннов, которые с радостью перережут глотку непрошенному гостю. Тем более там нет воды.

Проще и надежнее всего укрыться в поселке Питасу, что стоит на берегу Шумной реки, где его якобы и заметили наблюдатели. Рузик просто дал мне подсказку, как будто бы я и без него не догадалась. Селяне, неохотно пускают к себе чужаков, но уж точно никого не выдают. Особенно государству, на которое у них не то, что зуб – вся челюсть.

Когда король Махамер VI захватил власть, он решил, что хорошего помаленьку, и добавил к общим налогам, еще два. Один из них устанавливал заниженные цены на рыбу, поставляемую в столицу, а второй – необходимость отчислять в казну еще и процент от пользования рекой, для промысла той самой, разнесчастной рыбы.

Пятнадцать селений и два небольших городка опустели в считанные месяцы. Народ повалил в столицу, а кое-кто и дальше, на восток, на плодородные земли долины Урукес, предпочтя стать фермерами.

Остался один Питасу. Здесь осели головорезы из Рейхеста, бедняки из Мартисела, и воры из Султаната Искара. Создали свою закрытую общину, обзавелись лодками и небольшими суденышками, и стали промышлять рыбу, не заботясь об отчислениях в казну.

Пару раз король направлял сотенные отряды, дабы покорить независимую деревню, но они возвращались в сильно поредевшем и очень помятом состоянии, и в конце концов он на время забыл про нее. Как и про рыбу на своем столе.