Различие взглядов - Мария Псайрес Верина

— Если бы влюбилась по-настоящему, никогда бы этого не показала. Его бы запороли у меня на глазах.

— Жестоко, — подвел итог Кайс. — Теперь послушай, я должен перенести тебя на кровать. Не дергайся, а то будет только хуже. Я вчера был не в состоянии думать и сейчас очень сожалею о происшедшем, — при этих словах, Котоми открыла глаза и повернула голову, чтобы внимательно на него посмотреть. Сейчас при ярком свете ламп, она видела его лицо с тонким прямым носом, полными губами и большими шоколадными глазами, с залегшими под ними синими тенями. — Но прошлого не вернуть, поэтому я могу только вылечить тебя. Хорошо?

— Как тебя зовут? — девушка с трудом сглотнула, чувствуя, как его руки поднимают ее с кресла. Она не смогла победить дрожь испуганного тела.

— Кайс.

— А я Котоми, — до боли она закусила губу, стараясь подавить желание оттолкнуть его.

Мужчина бережно опустил ее на кровать.

— Вот и познакомились, — усмехнулся он. — А теперь тебе надо поспать.

— Не хочу, — недовольно буркнула девушка. — За последние пару дней во сне меня всегда пытались убить.

— Глупости, — отрезал врач и прижал к ее шее ампулу со снотворным. — Тебя тут никто не тронет.

Обиженно-испуганные зеленые глаза сонно закрылись, отпустив его. Кайс устало потер переносицу. Он всю ночь занимался ее лечением и только поражался, что такое слабое создание способно выжить после всего случившегося.

Как смотреть ей в глаза на следующий день, Кайс не представлял. Он сам до сих пор не мог поверить, что сотворил с этой девчонкой. И не мог найти себе оправдания. В голове звучал приговор Элевестаса: "увидь она это, она бы тебя не простила!". Действительно, Амирта не простила бы! Еще бы и отпинала как следует, а потом бы ушла, сказав, что с таким чудовищем жить не будет. И была бы права…

Как же он по ней соскучился! Прошло уже два года, как корабль Амирты был захвачен тэйнорийцами. Но все равно он надеялся. Ждал. Верил. Думал, что она сильная. Она все вынесет, а потом он найдет способ и обязательно ее вернет. Захваченные пленные стали его надеждой и шансом. Он уже видел, как обменяют его жену на тэйнорийцев. Они с Элевестасом договорились, что Амирту потребуют первой. Но суровая реальность оказалась страшнее самого дикого кошмара. Оказалось та, которую он любил, которая была его сердцем, давно мертва. Едва сдерживая ярость, Крайдиус рассказывал, что поведала им пленная девчонка. Он сам не помнил, как у него потемнело в глазах, как дошел до карцера. В себя его привел только удар Элевестаса, да и то далеко не сразу. Кайса самого чуть не стошнило, когда он увидел, что сотворил с девчонкой, и когда она попросила прощения, стало совсем худо. Он работал как исступленный всю ночь: зашивал ткани, сращивал ребра, сводил синяки, залечивал покалеченное горло. С чем он был бессилен, так это с руками. На тэйнорийке итак все плохо заживало, а уж изувеченные наручниками запястья вряд ли смогут залечить даже лучшие пластические хирурги. Хотя стоит попробовать. Он твердил себе как мантру, что она выживет и даже шрамы на запястьях не так уж и страшны. Уверял себя, что жизни девушки ничего не угрожает, но легче ему почему-то не становилось. Наоборот, с каждой секундой он ненавидел себя все сильнее.

Глядя на бледную девушку, Кайс презирал себя. Сейчас он обратил внимание на ее юность, наверно, не более 26–30 лет. В его мире ее сверстницы не то что на кораблях в глубоком космосе не летают, а еще только в летное училище поступают. Хотя и продолжительность жизни у тэйнорийцев короче — лет двести, если не меньше, не как у нормальных симиэрцев — до четырехсот. Он еще раз проверил аппаратуру. Лечение шло на пользу, организм восстанавливался.

Кайс едва подавлял желание застрелиться. Ведь, положа руку на сердце, он знал, что Амирта мертва. Еще тогда, когда ему сообщили, что корабль жены в установленное время не вышел на связь, он уже знал, просто отказывался в это верить. Он убедил сам себя, а теперь за его ошибки сполна расплатилась маленькая девушка-пилот. Он подошел к койке и погладил тэйнорийку по встрепанным черным волосам.

— Прости меня…

Котоми открыла глаза. Похоже, был вечер. Лампы медицинского отсека горели не так ярко, как в прошлый раз. Противное пиканье никуда не делось, но тревожило значительно меньше. Котоми подняла руки — запястья были перебинтованы, и наручников не наблюдалось. Стоило девушке поерзать на жесткой койке, как низ живота прострелило острой болью.

Ее же… изнасиловали…

Котоми положила руки на живот.

Оказывается, это так просто. Элементарно оказаться сломанной игрушкой, которой поиграли и выкинули на помойку. И плевать, что тебя обучали искусству боя и самообороны. Ты ничего не сможешь противопоставить здоровенному мужику, который и не заметит твоего сопротивления. Что ни говори, а против симиэрца, способного разорвать комбинезон легкой брони, не стоило и трепыхаться.

Сухие рыдания сдавили вылеченное горло.

Она всегда играла в независимость. Пошла в летную школу, чтобы насолить родне. Как же, женщина-пилот! Это не какая-то там обычная бастардка. Даже если ее отдадут в наложницы, амалиф будет с ней считаться. Потому что интересы империи всегда на первом месте, а она сначала пилот империи и только потом наложница. Лорд Ардейл пообещал найти ей не совсем старого амалифа. Со временем Котоми надеялась, если не полюбить, то хотя бы не чувствовать к нему отвращения. Но вот теперь у нее забрали последнее — ее честь. Теперь у нее попросту нечего предложить будущему амалифу.

О чем она только думает? Ей никогда не вернуться. Симиэрцы наверняка отдадут ее под суд. А что будет там? — от ужаса она даже плакать перестала, только замерла, старательно прислушиваясь к происходящему за дверью, но там было тихо. — Опять будут насиловать? Или пустят на опыты? Или замучают? Она этого не переживет…

Котоми металась по койке еще с полчаса. В голову лезли ужасы — один страшнее другого.

А что будет когда вернется… этот…?

Она слышала, что у него убили жену. Наверняка, он не оставит ее так просто. Значит, пытки.

Котоми никогда не была героем, ей не на что и не на кого было надеяться. Ее никто не спасет. Она сваляла дурака, что сбежала от капитана. Надо было достойно умереть, как и подобает тэйнорийке, но она всегда надеялась на чудо. Зря…

Едва найдя в себе силы, девушка поднялась с койки. Ослабевшие ноги подгибались, голова жутко кружилась. С трудом доковыляв до панели управления, девушка набрала запрос. Отделение со скальпелями открылось, как назло, в дальнем от нее отсеке. Опираясь на стенку, Котоми побрела туда. От слабости у нее по вискам тек пот. Наконец-таки, она добралась до заветного ящика и вытащила скальпель. По стене она утомленно сползла на пол. Понадобилась пара минут, чтобы хоть немного унять бешеное сердцебиение и сфокусировать взгляд. Стараясь не думать ни о чем, Котоми срезала бинты и, морщась от боли и отвращения, вскрыла себе вены. Кровь ярко-красным фонтаном брызнула на стену и пол.