Музыкант. Том 1 - Геннадий Марченко

Ехать пришлось с пересадкой. Но до училища мы все же добрались, окунувшись в толпу таких же будущих железнодорожников. Тут я наконец заглянул в свой аттестат о неполном среднем образовании я просмотрел еще по пути в училище. В принципе, как я и ожидал: большинство троек, но при этом попались и три четверки — по литературе, русскому и, как ни странно, географии.

Сдали документы в приемную комиссию и стали решать: ехать домой или пошляться по Москве.

— Че, может, на футбол рванем? — предложил Муха. — Седня «Локомотив» и «Торпедо» играют. Мы же теперь с тобой железнодорожники, значит, будем болеть за своих.

Нормально, так-то я всю жизнь за «Динамо» болел, даже входил в общественный совет клуба. Еще батя, помню, меня мелкого на стадион в Петровском парке таскал. Даже пару лет позанимался в динамовской футбольной школе. Слыл за весьма перспективного, и если бы не мениск, полетевший так не вовремя… Уже в 90-е стал поигрывать за команду «Старко», причем колено меня совсем не беспокоило, и я даже думал, что зря завязал с футболом так рано. Хотя музыкантом тоже быть неплохо.

Кстати, считал за счастье, что мне довелось видеть, как играет Лев Яшин. И годы спустя судьба как-то сводила великим голкипером, правда, тогда он уже передвигался на протезах. А теперь, выходит, придется прикидываться фанатом «Локомотива»? С другой стороны, это, пожалуй, еще не самое страшное, что могло бы со мной случиться в этом времени. А вообще можно и сейчас заявить, что я болельщик бело-голубых, которые, кстати, свой последний чемпионат страны выиграют весной 1976 года, и после этого начнется своеобразное безвременье.

— А почем билеты? — спросил я напарника.

— Какие билеты, Штырь? Там можно через изгородь перелезть, мы же в этом году уже так на стадион пробирались. Видно, память еще у тебя того, не до конца восстановилась.

Ага, с чего бы ей восстановиться, если у меня совсем другая память, которая помнит жизнь Алексея Лозового?! В общем, договорились смотаться на футбол. По ходу дела выяснилось, что у железнодорожников пока еще нет своего стадиона, и домашние игры они проводят на «Динамо» и Центральном стадионе им. Ленина. Хм, так или иначе судьба сводит с любимым клубом. Правда, именно сегодняшний матч игрался как раз в «Лужниках».

Но до матча оставалось еще почти шесть часов, и мы решили прогуляться по центру Москвы. На этот раз выбрали метрополитен, где тоже не обошлось без пересадок. Спустя примерно полчаса мы выходили в город со станции «Проспект Маркса».

— Может, в кафе зайдем? — предложил я, глядя на призывно манящую вывеску.

— А у тебя много с собой денег? А то мне мать тридцать копеек на все про все дала.

— Ну рубль-то есть, который я вчера у Бугра выиграл.

— На кафе не хватит, — грустно констатировал Муха после короткого мысленного подсчета. — Только зря деньги потратим. Лучше давай просто мороженого в ларьке купим. А потом можно газировкой запить.

Эскимо в шоколадной глазури показалось мне на вкус просто божественным. А кстати, когда я в последний раз ел мороженое? Уже и не вспомнить, как-то несолидно было немолодому музыканту мороженое лопать. Куда чаще я травил свой организм спиртными напитками.

Неторопясь добрели с Мухой до Красной площади. Ну точно, отец народов тоже тут лежит, чему были свидетельством были сразу две надписи. Сверху было написано «Ленин», а ниже — «Сталин».

— А что, мавзолей сегодня работает? — толкнул я другана локтем в бок.

— Туда пускают только по вторникам, средам, четвергам, субботам и воскресеньям. А сегодня понедельник. Так что можешь завтра сходить с 10 до 13 часов, если есть желание. Да только ничего нового ты там не увидишь, мы же с классом были там зимой. Лежит дедушка Ленин себе тихо в стекляшке под лампочками, глазки закрыл, ручки сложил на животе…

Вот паразит! Сталин, правда, помер, когда Мухе было всего ничего, но по рассказам старших должен бы знать, что за такие слова могут и срок впаять, невзирая на возраст. Значит, уверен, что я его не сдам.

Ладно, хрен с ними, с вождями. По большому счету сегодня я наслаждался своим новым телом. Как же это здорово, когда у тебя ничего не болит: ни поясницу не ломит перед дождем, ни кашель по утрам не сотрясает твое тело, когда ты отхаркиваешь из себя какую-то хрень, ни камни в почках не застревают в самый неподходящий момент… Хотя когда он бывает подходящим? Правда, кто-то из умных сказал: «Если утром вы проснулись и у вас ничего не болит — значит, вы умерли». Однако сейчас я готов был с этим умником поспорить. Ну да он, наверное, имел в виду свой возраст.

В Лужники мы прибыли за час до игры. В кассы уже стояли очереди, но не такие уж и большие, как можно было предположить. О клубной принадлежности болельщиков можно было только догадываться. Никакой атрибутики, только программки в руках. Ну и еще из разговоров, когда превозносились Гусаров, Метревели, Шустиков, Воронин… Не очень шумно, скорее вполголоса, но обсуждали, что из-за какой-то бабы Эдик Стрельцов мотает срок. Ну да, про это дело с якобы изнасилованием на пикнике я и читал, и смотрел даже какой-то документальный фильм. Вроде как Хрущ постарался, по его команде легендарному футболисту впаяли срок. Версий нам тут, в круговороте поклонников футбола, пришлось услышать множество. Чаще всего болельщики упоминали про конфликт Стрельцова с Фурцевой, вроде как футболист отказался жениться на ее дочке. А изнасилование — всего лишь ловко продуманная провокация.

Болельщики «Локомотива» все больше обсуждали, что Бубукин изменил железнодорожникам с ЦСКА, хотя кто-то по старой привычке называл армейский клуб ЦДКА. Муха мне подсказал, что название коллектива изменилось в прошлом году, я сам, честно говоря, таких подробностей не помнил.

Рядом с кассами крепко сбитая тетка в порядком застиранном фартуке прямо с лотка продавала пирожки.

— С ливером, — прокомментировал Муха, глядя, с каким аппетитом уминает продолговатое кулинарное изделие солидного вида товарищ в шляпе с портфелем подмышкой.

— Что-то я проголодался, может, возьмем по парочке?

— Давай, у меня деньги еще есть. И заодно вон у той бабульки семечек купим, полузгаем.

Что же до самого стадиона, то он выглядел точно таким же, каким я его помнил с детства и в более зрелые годы, пока сначала в 97-м не установили крышу с вентиляцией посередине, а в 2013-м окончательно не закрыли на реконструкцию к мундиале. Эх, не судьба мне, видно, посмотреть чемпионат мира в России. Хотя, может быть, и доживу в этом теле, если не сопьюсь или еще что-нибудь не случится. Например, возврат в собственный, изношенный годами и вредными привычками организм. И кстати, даже в том теле я уж пару лет как-нибудь протянул бы. Главное, не очнуться в состоянии овоща.

— Ладно, пойдем, попробуем пролезть, — потянул меня за собой Муха.

Оказалось, не мы одни были такими хитросделанными. Милиционеры, конечно, пытались как-то отловить безбилетников, но нас было так много, что большинство все же просачивалось на стадион. А тут уже садись куда хочешь, никаких тебе пластиковых бездушных кресел, все сидели на деревянных скамьях, рядами опоясывавших периметр вокруг зеленого поля и беговых дорожек, тесно прижимаясь друг к другу.

Уже вовсю играл духовой оркестр — еще одно воспоминание детства. Муха сел слева от меня, тут же принявшись лузгать жареные семечки. Причем шелуху он сплевывал себе прямо под ноги. Видя, что многие из соседей занимаются тем же самым, не особо утруждая себя морально-этическими терзаниями, я вздохнул и решил влиться в дружные ряды семечкоедов.

Матч закончился победой «Торпедо» с минимальным счетом. По пути домой забился с Мухой на три рубля, что чемпионом страны в этом сезоне станет киевское «Динамо». Он же ставил на «Торпедо», несмотря на то, что болеть решил за «Локомотив».

Мама сегодня осталась на дополнительное ночное дежурство, поэтому хозяйством занималась Катька. Она отварила на общей кухне кастрюлю макарон с сосисками и со словами: «Ешь, у тебя растущий организм», навалила мне большую тарелку, посыпав макароны сверху мелконарезанным зеленым луком. Причем, как и мама вчера, срезала зелень с луковиц, пораставших в небольших стеклянных баночках, наполненных водой. Сразу вспомнилась моя бабушка, она тоже выращивала лук на подоконнике, только высаживала луковицы в заполненной землей пластиковой коробке.

А ведь бабуля сейчас еще вполне хорошо себя чувствует, и обитать должна, насколько я помню, в районе станции метро «Таганская». Не так далеко, кстати, от нашего дома, который тогда стоял недалеко от станции «Добрынинская». А снесли его в 73-м, мне тогда как раз двадцатник стукнуло, и расселили в новую многоэтажку в Теплом Стане, где тогда как раз началась массовая застройка. Родители говорили, что уже лучше бы так и жили в своей коммуналке, зато практически в центре Москвы. Мне же по молодости тогда сразу понравилась новая квартира, тем более что на одной с нами лестничной клетке жила симпатичная первокурсница медицинского училища Марина Хлебородова…. Но это уже, как говорится, совсем другая история.