Люди-тритоны. Город-западня - Зеб Шилликот

Замолчав, разведчик взял стилет за лезвие и со всего размаху метнул в дерево. Просвистев в воздухе, нож вонзился в ствол.

Так как Джаг молча продолжал смотреть ему в глаза, Кавендиш сказал:

— Лошадь можешь оставить себе. Сейчас в моем распоряжении грузовик, если он, конечно, в исправленном состоянии. Я никогда не был любителем холодного оружия. Оно послужит тебе лучше, чем мне… И не благодари меня, терпеть этого не могу.

Мотор грузовика завелся с первой попытки, и из выхлопной трубы вырвалось густое облако черного дыма.

Не обратив внимания на кровь, испачкавшую сиденье и пол кабины, Кавендиш удобно устроился за рулем и гонял двигатель в разных режимах, не спуская глаз с приборной доски. Его лицо просветлело, когда он бросил взгляд на датчик показателя горючего.

— Только представь себе, почти целый бак! — заорал он в восторге, высунувшись из кабины.

Занятый успокоением двух взбесившихся лошадей, которых испугал грохот мотора, Джаг был далек от того, чтобы разделить радость Кавендиша.

Ему совсем не нравился нынешний поворот событий. Полный бак бензина означал не что иное, как близость цивилизации, создатели которой занимались как переработкой нефти, так и вспарыванием животов своих современников.

Естественно, нож с таким длинным лезвием сам по себе внушает страх. Но взгляд заколотого мужчины был словно выжжен каленым железом в памяти Джага. То был не просто предсмертный страх затравленного человека, а нечто другое. В глазах убитого сконцентрировался ужас. И Джаг не знал, что могло довести человека до такого состояния паники.

Кавендиш уцепился за руль, словно ребенок, нашедший новую игрушку. Он долго гонял двигатель в разных режимах на холостом ходу, будто давая понять автомобилю, кто его новый хозяин. Наконец, проверив работу коробки передач, Кавендиш выключил мотор и спустился на землю.

Не говоря ни слова, он расседлал свою лошадь, а затем забросил всю сбрую и драгоценную «сантехнику» в кузов грузовика.

После этого разведчик вытащил из нагрудного кармана медианитос и обратился к Джагу.

— Повтори, что он сказал, перед тем как отдать концы, — попросил он, подойдя к мертвому телу.

Джагу не потребовалось долго собираться с мыслями, чтобы вспомнить.

— «Только не ходите туда», — сказал он. — Мне кажется, бедняга даже добавил: «Возвращайтесь назад! Уходите быстрее!»

— Он так сказал? — спросил Кавендиш, прикуривая сигару от зажигалки.

— Это его собственные слова.

— А ты что об этом думаешь?

Засунув нож за пояс, но решив в дальнейшем подыскать ему более подходящее место, Джаг взобрался на спину гнедой и взял пегую за уздечку.

— Никто никогда не диктовал мне, как поступать, — ответил он, пришпоривая лошадь.

ГЛАВА 2

Дорога постепенно расширялась, приобретая странный оливковый цвет.

Местность вокруг тоже изменилась. Растительность стала чахлой, да и развалины попадались все реже. Вскоре асфальт, усыпанный мелкими обломками камней (все, что осталось от старого шоссе), закончился, уступив место желтоватой глине. Потом закончилась и она, и дальше пошел более рыхлый грунт, присыпанный мелким песком, похожим на нефритовую пыль.

По обеим сторонам трассы тянулись невысокие скалы, покрытые лишайником.

Проехавший здесь раньше грузовик оставил две глубокие борозды, два желоба, которые значительно облегчали продвижение грузовика.

Однако, несмотря на все усилия Кавендиша удержаться в колее, колеса иногда резко наезжали на стенки двойного рубца, и грузовик начинало бросать из стороны в сторону, как сани в ледяном коридоре.

Ехавший впереди Джаг уже давно значительно сбавил скорость.

Редкие деревья не мешали обзору и тем самым облегчали задачу разведчика.

Вскоре дорога стала как бы врезаться в землю, подняв свои берега в рост человека, и Джагу вдруг стало не по себе. Казалось, он движется между челюстями гигантских тисков. Ехать по этому ущелью было крайне опасно. Устроить здесь сокрушительную засаду было по силам и пятилетнему ребенку. А остаться незамеченным было невозможно, так как гул перенапряженного мотора раздавался по всей округе.

Заходящее солнце тем временем окрасило небо на горизонте в самые фантастические цвета.

Подобие каньона неожиданно расширилось, и Джаг облегченно вздохнул, увидев песчаную равнину, усеянную крошечными, четко выделявшимися на желтом фоне оазисами с незнакомой растительностью.

Джаг остановил лошадей.

Перед ним лежал город. Нелепый, абсолютно неповрежденный, состоявший из главной улицы, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома с верандами и крылечками.

Установленное при въезде в город огромное панно приглашало туристов посетить Додж Сити, великолепное воспроизведение одной из жемчужин Дикого Запада.

Масса других заманчивых предложений была написана на ярких флажках или широких табличках, опоясывавших город.

Для большей наглядности на некоторых фресках изображались типичные сцены из жизни того времени. На большинстве воспроизводились моменты дрессировки лошадей, то встававших на дыбы, то летевших в прыжке над землей. На спинах лошадей сидели толстенные девицы, которые одновременно стреляли из револьвера или карабина по игральным картам и монетам и тащили пойманных с помощью лассо быков. И каждая афиша в повелительной форме приглашала принять участие в ежегодном родео, проводившемся в Додж Сити.

От города веяло какой-то нереальностью, которая усиливалась из-за полного отсутствия жизни.

В городе никого не было.

Заинтригованный, Джаг не двигался с места, внимательно рассматривая любопытную декорацию. Именно, декорацию. Во всяком случае, временная трещина исключалась. Несмотря на всю свою странность, эта деревня несла приметы сегодняшнего дня.

Следы колес грузовика просматривались не очень четко, но даже дураку было ясно, что грузовик выехал со стороны главной улицы.

Оттуда, куда ни в коем случае не следовало идти, если верить последним словам водителя.

Неужели опасность, о которой предупреждал убитый, переходила из этого искусственного посада?

Вопреки всему, место не насторожило Джага. Его инстинкт, обычно тотчас же реагировавший на всякую невидимую угрозу, его замечательный инстинкт самосохранения спал.

В данный момент превалировал интерес.

Именно это и привело сюда этих двоих — его и Кавендиша.

Любопытство! Стоило кому-то предостеречь их об опасности, как они без промедления выбирали курс в запрещенном направлении. Во всяком случае, в этом диком мире не существовало такого места, куда бы эта парочка побоялась отправиться.

Более того, Джагу и Кавендишу просто претила мысль поворачивать назад. Их девизом всегда было идти только вперед. Возвращение по собственным следам означало для них полный крах.

Остановить их способна была либо непреодолимая стена, либо бездонная пропасть. А вообще-то Джаг без колебания уже прыгнул однажды в бездну времени! Только смерть могла остановить их по-настоящему.

Не доехав несколько метров до лошадей, Кавендиш пулей выскочил из кабины и подошел к Джагу.

Увидев раскинувшийся перед ним город, разведчик замер и долго стоял, не произнеся ни слова.

— Вот это да! — выдохнул он наконец, снимая шляпу и вытирая рукавом пот со лба. — Это именно то, о чем мы с тобой говорили! Вот мы и возвратились во времена Дикого Запада. Что ты об этом думаешь?

Джаг отстегнул от седла фляжку с питьевой водой и, прежде чем ответить на вопрос, сделал несколько больших глотков.

— Я думаю, что за последние дни мы прошли через более впечатляющие развалины, чем эта кучка бараков, — процедил он сквозь зубы. — Еще я скажу, что эта декорация кажется необжитой, а содержится в образцовом порядке. Это наталкивает меня на мысль, что те, кто живут здесь, затаившись, вонзили нож в живот водителя грузовика. Вот что я думаю обо всем этом.

Глядя неподвижным взглядом на ровную линию деревянных, покрытых лаком хибар, Кавендиш, казалось, не слышал ответа своего товарища или просто решил проигнорировать его совсем.

— Старому Джонсону это место пришлось бы по душе, — тихо сказал он, пожирая город взглядом.

— Старый Джонсон мертв, — возразил Джаг, — а я пока еще…

Резко выйдя из своих грез, разведчик набросился на Джага.

— Плевать я хотел на то, кто ты есть и что ты думаешь! — выпалил он, вне себя от ярости. — Черт знает сколько недель мы натирали мозоли на своих задницах! С меня этого более чем достаточно! Ты хотел приютиться среди развалин — и вот! Настоящий город свалился с небес. Что тебе еще нужно? Ты, конечно, предпочитаешь спать на матрасе из камней, среди ядовитых ящериц, плотоядных муравьев, змей, толстых, как бедро, способных одним ударом хвоста проломить тебе грудную клетку. Я уже не говорю о громадных, шириной в две ладони, пауках с шаровидными глазами. Эти твари могут укусить и вспрыснуть в шейную артерию парализующий яд, который почти мгновенно превратит тебя в зрителя собственной агонии. Ты хочешь этого?