«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье - Майя Кучерская

М. К. Капитан Грэй подверстал свои действия под пророчество, по сути, воспользовался доверчивостью наивной девушки для достижения своей цели. Ну не проходимец?

Т. Б. Да, любой человек, который оснастил бы свой корабль алыми парусами, был просто обречен на успех – Ассоль восприняла бы его как суженого. Но не каждый готов так потрудиться ради девушки.

Мне думается, эта трогательная история не такая уж сказка. Как всякий романтик, Грин – по законам жанра – поэтизировал реальность, лишь усиливая, делая более выпуклым то, что имеет место в жизни. Яркий образ, созданный Грином, помогает увидеть, что доброе слово, вовремя сказанное – позитивное программирование, – защищает человека от деформации личности, помогает верить в себя и переносить невзгоды жизни, приподниматься над обыденностью. Что вера – мир тебя любит – делает девушку красивой. Что мужчина должен сделать невозможное для той, которую любит. Ну не совсем невозможное, но на пределе своих сил.

Я вспомнила эту историю еще и потому что ожидание Ассоль – образец правильного ожидания. Во-первых, на ней нет клейма «Никто тебя замуж не возьмет», а значит, нет и страха. Она спокойна и приветлива. Она занята делом. И не тоскует, жалея себя, в мучительном ожидании, когда же приплывет обещанный корабль. Она верит.

Вы помните? «Вера твоя спасла тебя!» – говорит Христос. Не говорит – «Я спас». Говорит – твоя вера…

М. К. Опять сплошное внушение. Внушили, ждала, дождалась. Но в этой сказке существовал опознавательный знак, явное свидетельство, что прибыл тот самый принц, – алые паруса. Вот бы и в жизни так, где-нибудь под правым ушком у принца, которому ты предназначена, таился бы маленький значок, тот же парусник или просто шрамик. Хотя нет, эта история точно не про меня – маленький я бы не разглядела. Для близоруких пусть будет видимый только им огонек, желательно во лбу! То потухнет, то… вы понимаете, что я хочу сказать? Узнать, он ли это, тем более когда ты сам еще неопытен и лет тебе, например, девятнадцать – не так просто.

Т. Б. Да, определить, он ли это, в общем-то, нелегко, но можно. Часто девушки думают, что всё должно произойти, как у Татьяны Лариной: «Ты лишь вошел, я вмиг узнала. Вся обомлела, запылала…» Именно такие ощущения – смущение, волнение, сердце, готовое выпрыгнуть из груди от одного взгляда только что встреченного нами, незнакомого еще совершенно человека, – мы принимаем за несомненное свидетельство того, что это он. Представление, что Представление, что любовь непременно должна «нагрянуть», а не родиться в результате развития отношений с мужчиной, чрезвычайно распространено.

Конечно, чем-то мужчина должен «зацепить» девушку, чтобы она захотела продолжить знакомство. Но считать ощущения, которые мы испытываем, свалившись в любовь («упасть в любовь» – английский аналог нашего «влюбиться»), доказательством истинной любви было бы неправильно.

Разница между «полюбила» и «влюбилась» заключается в том, что в первом случае чувства, которые девушка испытывает, пришли к ней не сразу. Тот, кого она полюбила, завоевал ее сердце. Значит, было за что его полюбить. А в случае влюбленности девушку настигают чувства прежде, чем она успевает узнать человека, который в ее ощущениях становится самым главным человеком в жизни. Затмевает собой весь мир.

Влюбленная девушка обнаруживает себя поглощенной этими чувствами, неспособной им сопротивляться. Она буквально идет у них на поводу.

То, что девушку «несет», в ее восприятии означает – эти чувства свыше.

Но если «крылья ангелов», легкость, с которой мы вступаем в отношения, идем навстречу мужчине, вовсе не является критерием того, что это суженый, – где же этот критерий?

М. К. Остается только погадать с зеркалом, свечой – в зеркале является, говорят, иногда именно он – потом можно сверить.

Т. Б. Конечно, во все времена девушки старались узнать свою судьбу, выпытать у нее, что им суждено, найти тот самый критерий «неподдельности» суженого. И да, гадали на картах и с зеркалом, смотрели в воду, кидали башмачок. С готовностью признать суженого в первом встречном. Но есть и подлинный критерий. Он дается девушкам в сказках. Суженый – тот, кто сможет рассмешить царевну Несмеяну, разгадать все хитроумные загадки, придуманные ее папашей, достать кольцо со дна моря, победить Чуду-юду. Тот, кто в лепешку расшибется ради любви принцессы. Но и в природе так – самцу надо побороться за самку, доказать, что он самый сильный. Этот критерий есть и в Библии. Суженый – тот, кто готов семь лет работать, чтобы получить девушку в жены, как Иаков ради Рахили. И еще семь, если надо, – получив в жены Лию вместо Рахили, Иаков «отмотал» еще один срок.

М. К. Ой. Да где же такие суженые прячутся? Кто готов четырнадцать лет работать ради любимой сегодня? Но и раньше, думаю, таких было примерно один, вот он и вошел в историю, причем Священную! Слишком высокая планка. Если бы девушки следовали только этому критерию, демографическая ситуация у нас складывалась бы еще хуже. Ведь всё это – метры шелка, годы рабства ради любимой, победа над Чудом-юдом, даже с допущением, что это только образы верности и любви, – предполагают масштаб личности. Где сегодня такие богатыри? Поэтому я бы всё же сдвинула эту планочку пониже, поближе к грешной земле. Одна моя подруга говорила так: «Выходить замуж можно лишь за того, кто тебя замуж прямо позвал. Кто вслух сделал тебе предложение». Вот – критерий. И не так уж это наивно, между прочим! Действительно, часто замуж идут обходя стороной этот простой и важный пункт пути: собственно, предложение руки и сердца. Он должен сознательно его сделать. Она сознательно его принять. И слова соответствующие должны быть произнесены, они как расписка. Я знаю многих, у кого этого не было. Кто так и не услышал: «Выходи за меня замуж, будь моей женой». Так как-то все бочком, бочком, вот мы уже и в загсе, вот уже и семейная жизнь покатилась. Но нельзя упускать ни одного звена, ни одного священнодействия, иначе пирог получится – получится всё равно, но чего-то в нем будет не хватать: соли, лимонной кислоты или что там еще в них кладут?

Т. Б. Предложение, конечно, должно быть. Как можно выйти замуж за того, кто тебе этого не предлагает? Но до предложения должно быть и испытание мужчины, его готовности к «подвигам» ради любимой. То, что легко досталось, не ценится. Конечно, история Ассоль невероятно завышает планку, но суть от этого не меняется. Девушка должна ценить себя, чтобы ее ценил избранник. Сколько среди моих пациенток женщин, которые приходят к мужчине провести с ним ночь, а потом пытаются заставить его занять вакансию суженого. Отдавшись «за пятак, а чаще просто так», они начинают «заламывать цену» того, что уже случилось между ними. Но мужчина эту цену платить не собирался. Не собирался вкладываться в отношения – взял то, что само в руки шло. Да и какие к нему могут быть претензии, если «сладку ягоду рвали вместе мы»?

М. К. Хорошее выражение, приму к сведению. Жаль, как жаль тех, кто вот так, за пятак, но часто это от одного отчаяния, потому что непонятно, когда уже начинать тревожиться о своем одиночестве или даже о своей нецелованности – после пятнадцати, после двадцати? Или можно потерпеть и до двадцати восьми, но тогда уж точно принимать самые активные действия? Когда уже можно сказать себе: он не пришел, на белой лошадке за мной не приехал, парусов не сшил. Значит, лягу под любого. Или – чуть более мягкий вариант: выхожу замуж за первого, кто позовет. За соседа, Василь Петровича, он давно намекает. Двадцать лет разницы – да ерунда!

Т. Б. Вы спрашиваете, возможно, не всерьез, но я отвечу серьезно.

Тревожиться не следует ни до двадцати восьми лет, ни после. А вот активные действия надо предпринимать гораздо раньше, еще в школе. Если у девушки нет претендентов на ее внимание и любовь, нет выбора, значит, что-то с ней не так. Что именно? И что с этим делать? Ответ ищите в книге Шерри Шнайдер «Правила». А чтобы не расшибить себе лоб, стремясь эти правила соблюсти, прочтите рассказ Леонида Андреева «Правила добра».

М. К. Ну а если девушке всё же прям приспичило, вот надо замуж и всё. Поскорее. Быстренько выйти и уже снять эту проблему с повестки дня!

Т. Б. Снимет эту, поставит на повестку другую – посерьезней. Но если девушке приспичило, она начинает стараться. Обратить на себя внимание, понравиться. Но старание как раз и вредит делу. Она может даже насиловать себя ради этой цели – заискивать, угождать, соглашаться на то, на что соглашаться не следует. Впрочем, об этом уже достаточно много всего было сказано.

М. К. Подождите, протестую! Насилие над собой вредит делу. Но стараться обратить на себя внимание так ли плохо? Не лобовыми методами, разумеется, а тонко, незаметно. Улыбнуться лишний раз, подставить чашку с чаем, поглядеть попристальнее… Словом, направить свое внимание на объект, как же иначе? А если объекта нет, тоже не вижу дурного в том, что девчонки молодые, да и не очень молодые, хотят хорошо выглядеть: прическа, маникюр, приветливая улыбка и аккуратная, легко считываемая надпись на лбу: «я готова, я заинтересована, и да, я стараюсь». Хуже, когда наоборот, и вид у девушки такой, что надпись прочитывается совсем другая: «оставь надежду навсегда».