Озеро нашей надежды - Барбара Данлоп

Лукас кивнул:

— Конечно, ваша честь.

Адвокат Девин наклонился к ней:

— Простите.

Она покачала головой:

— Вы не могли этого предвидеть.

— Лукас хороший стратег.

— Там, где я живу, это называется коварством, — усмехнулась Девин.

Он убрал в портфель папку с документами:

— Да, но это работает.

— Работает, — согласилась Девин.

Она не может никого винить, кроме самой себя. Она недооценила Лукаса. Впредь ей следует быть более осмотрительной.

— Девин? — Лукас пересек зал и остановился у ее стола.

— Ты мерзавец, — сказала она.

— Мне это уже говорили.

— Ты загнал меня в угол.

— Да.

— Ты ведешь грязную игру.

Он даже глазом не моргнул:

— Только когда эта игра стоит свеч. Я люблю побеждать.

— Это не игра, Лукас.

Речь идет о будущем маленькой девочки. Амелия не переходящий приз.

Его лицо посуровело.

— Вот поэтому она и стоит свеч. — Он забарабанил пальцами по столу. — Сколько времени тебе понадобится для того, чтобы собрать вещи?

Девин поднялась из-за стола. Несмотря на свои туфли на двухдюймовых каблуках, рядом с этим мужчиной, в котором явно больше шести футов, она ощутила себя миниатюрной. Он был гладко выбрит, его волосы аккуратно подстрижены. На нем дорогой костюм и шелковый галстук. Вся его внушительная фигура излучает силу и уверенность.

— Сколько дней? — спросила она с сарказмом.

— Часов.

— Мне понадобится неделя.

— Никаких проблем.

Она изумленно уставилась на него.

— Амелию я заберу сейчас, а ты можешь приехать позже.

Лукас повернулся лицом к ее адвокату, который с любопытством наблюдал за их перепалкой.

— Билл? Когда постановление судьи вступает в силу?

— Немедленно, — ответил адвокат, виновато глядя на Девин.

Лукас снова переключил свое внимание на молодую женщину.

— Сколько времени тебе понадобится для того, чтобы собрать вещи? — повторил он.

Она не позволит ему снова победить.

Девин начала ломать голову, ища выход из ситуации. Вдруг ее осенило, и ее плечи расслабились. Лукас блефует.

Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она открыла свою сумочку, достала из нее мобильный телефон и позвонила Лекси.

Ее подруга ответила сразу:

— Как все прошло, Девин?

— Э-э… с некоторыми осложнениями.

— В чем дело?

— Ты не могла бы подготовить автомобильное кресло Амелии и сумку с подгузниками?

— Конечно.

— В твоей спортивной машине есть заднее сиденье? — спросила Девин Лукаса.

— О нет, — послышался в трубке голос Лекси. — Скажи мне, что он не получил право опеки.

— Нет, не получил, — спокойно ответила Девин. — Это простой визит.

Она осторожно посмотрела на Лукаса. Она помнила, как он отреагировал на плач Амелии. Как он пришел в ужас, когда она предложила ему поменять малышке подгузник. Меньше всего на свете он хочет оказаться наедине со своей племянницей.

Но вместо того чтобы капитулировать, Лукас еле заметно покачал головой, достал из кармана свой мобильный и позвонил по нему.

— «Бьючамп Нэнни сервис»? — произнес он в трубку, не сводя глаз с Девин. — Мне в течение часа нужна няня.

Девин выругалась себе под нос.

— Что это было? — спросила ее Лекси.

— Я буду дома через час и все тебе расскажу, — ответила она.

— Я вам перезвоню, — сказал Лукас своему собеседнику, разорвал соединение и, убрав телефон в карман, выжидающе посмотрел на Девин. — Так все-таки сколько времени тебе понадобится для того, чтобы собрать вещи?

Лукас наблюдал за тем, как два человека из обслуживающего персонала направляются по широкой извилистой лестнице в восьмиугольное фойе особняка Демарко с вещами Девин и Амелии. Уже полностью стемнело, и Девин несколько минут назад сообщила ему язвительным тоном, что Амелию давно пора укладывать спать, после чего захлопнула дверь детской прямо у него перед носом.

— Я же говорил, что ему нельзя доверять, — сказал Байрон Феникс, выходя в двухэтажное фойе из коридора, ведущего в зал и кабинет.

— Я никогда ему не доверял, — ответил Лукас, поворачиваясь лицом ко второму мужу своей покойной матери, одетому в неизменные голубые джинсы, клетчатую рубашку и ковбойские сапоги ручной работы. В каштановых волосах Байрона поблескивала седина. В руке он держал высокой стакан с виски и колой.

— Он заплатил ее адвокатам? — Остановившись, Байрон расправил свои широкие плечи и посмотрел на лестницу, по которой недавно поднялась Девин с Амелией.

— Похоже на то. — Иначе почему Девин так долго отрицала, что Стив был у нее? «Мне следовало это предвидеть». — По крайней мере, Амелия наконец дома.

— Вместе со своей тетушкой Девин Хартли.

— Да, эта женщина — настоящая проблема, — признался Лукас.

Байрон выпятил широкую грудь:

— В Техасе мы расстреливали незваных гостей.

— Если бы мы расстреливали незваных гостей здесь, в Сиэтле, ты уже давно был бы покойником.

— Ты же знаешь, что я любил твою мать.

Лукасу понадобилось несколько лет, чтобы понять, что этот суровый техасец, владеющий огромным ранчо, сделал его мать Кристел счастливой.

— Тогда тебя здесь все считали незваным гостем, — напомнил ему Лукас.

— Ты защищаешь Девин?

— Нет.

Лукас и не собирался становиться на ее сторону. Эта женщина для него головная боль. Она не собирается сдаваться, особенно теперь, когда заручилась поддержкой Стива.

Посмотрев на стакан Байрона, Лукас решил, что ему самому тоже не помешало бы выпить. Он направился по коридору, отделанному деревянными панелями, в зал. Байрон последовал за ним.

— Каким будет твой следующий шаг? — спросил тот.

— Поскольку Девин лишила меня моего главного преимущества — высококлассной юридической помощи, — мне придется лишить сестру Моники ее главного преимущества.

— Собираешься менять Амелии подгузники и варить ей кашу?

— Очень смешно.

Байрон улыбнулся:

— Да, было бы забавно на тебя посмотреть. — Они вошли в просторное светлое помещение, и Байрон еще шире заулыбался. — Лукас Демарко — Дядюшка года.

— Для ухода за Амелией я найму няню. Но я могу почитать ей книжку, построить для нее замок из кубиков, поиграть с ней в салки.

— Малышка еще не умеет ходить.

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

Байрон задумался на мгновение:

— Ты в курсе, что у «Бернард энд Ботлоу» раньше были дела с «Пасифик роботикс»?

— Да, — ответил Лукас, переведя взгляд на большие окна, из которых был виден уходящий вниз сад и огоньки судов на Пьюджет-Саунд.