Авантюра адмирала Небогатова - Алексей Осадчий

– Значит, вычерпываем все японские мины, готовим крейсера к бою и пробегу до пролива Лаперуза, а подводные лодки выводим на позиции, – Иессен начал подытоживать 'чаепитие', – к какому числу быть во всеоружии, Лев Алексеевич?

– Если Небогатов вышел из 'Ван-Фонга' 1 мая, то с 12 мая надо быть в полной готовности, неделя у нас есть…

Выход эскадры растянулся почти на десять часов. Небогатов сначала дал команду к движению медлительным и неповоротливым транспортам, затем в океан устремились вспомогательные крейсера, лидируемые 'Алмазом'. Клапье де Колонг повёл второй броненосный отряд сразу вслед за крейсерами Радлова, но поломка в машине на 'Сисое' дала задержку почти в три часа – 'пожилые' броненосцы сгрудились 'кучей': 'Николай' едва не таранил притормозивший 'Нахимов' и переложил руль вправо, 'Мономах' и 'Донской', шедшие за броненосцами, уклонились влево и вправо…

Начинающий флотоводец Клапье де Колонг метался по мостику 'Наварина', со страхом поглядывая на флагманский 'Александр', ожидая адмиральский выговор. Он столько времени провёл рядом с Рожественским, выходившим из себя по самому малейшему поводу, что даже смерть неистового Зиновия и новый, спокойный и уравновешенный командующий не избавили без пяти минут адмирала, по сути второго человека на эскадре, от ужаса вызвать неудовольствие начальства.

Однако Небогатов никаких разносов не устраивал, указав лишь выходить по устранению неисправности. А вот броненосцы береговой обороны напротив, слаженностью и чёткостью маневрирования порадовали как командующего, так и командира 'Александра 3' каперанга Бухвостова.

– Ваши то, Николай Иванович, хорошо идут, – Бухвостов кивнул на тройку 'броненосцев берегами охраняемых', – нашему бы отряду так при встрече с Того.

– Полно, Николай Михайлович, – Небогатов был с Бухвостовым знаком, впрочем, как и с подавляющим большинством старших флотских офицеров, так что на мостике флагмана они общались запросто, без формальностей, как на флоте и принято, – Где тут наши, где ваши? Все мы моряки России, и какая разница кто шёл на Дальний Восток с Зиновием Петровичем, кто под моим флагом.

– Господин контр-адмирал, разрешите вопрос: почему вы так и не озвучили план на бой, инструкции командирам слишком расплывчаты, нет понимания, каким проливом пойдёт эскадра, к чему готовиться. Ранее такая секретность обуславливалась необходимостью сохранения военной тайны, но теперь то мы в море, до самого Владивостока стоянок не предвидится. Да, я знаю, что лейтенант Свенторжецкий, никому не доверяя, пишет для каждого командира корабля приказы и запечатывает их в конверты, вскрыть которые предстоит перед встречей с противником, либо по сигналу с флагмана. В кают-компании молодёжь полтора десятка вариантов прорыва придумала, самых экзотических, вплоть до бомбардировки Токио. Зиновий Петрович нас не посвящал в свои планы, очевидно, ждал соединения с вашей эскадрой. Но теперь, на последнем, решающем отрезке пути хотелось бы знать, что ждёт мою команду, мой 'Александр' – готовиться ли экипажу к переходу вокруг Японии или планировать угольные погрузки и размещение 'чернослива', имея в виду рывок через Цусиму.

– Нет от вас никаких секретов, господин капитан первого ранга, – Небогатов от разговора с Бухвостовым пришёл в хорошее расположение духа, – но прошу вначале высказать свои соображения. Мне крайне интересно, что вы, опытнейший морской офицер думаете о 'выскочке Небогатове' и его планах. Как он поведёт эскадру, по-вашему? Только, Николай Михайлович, прошу – откровенно, как вы видите 'со своей колокольни', не стесняйтесь меня задеть, обидеть. Поверьте, ваше мнение, сведущего офицера, знающего боевые возможности эскадры, для меня очень важно.

– Полагаю, господин контр-адмирал, вы устроите демонстрацию транспортами у Цусимы, прибавите к ним один-два вспомогательных крейсера, я бы выставил 'Терек' и 'Алмаз'. Этот отряд 'подымит' в проливе, попробует разогнать японских наблюдателей, постарается вытянуть Того на себя и полным ходом пойдёт на интернирование, даже жертвуя транспортами. При этом крейсера отделяются от транспортов и уходят в крейсерство вдоль восточного побережья Японии, обстреляв порты на побережье, постараются утянуть за собой хотя бы 'собачки', полагаю, Камимуру за ними точно не отправят. Тем временем наша эскадра идёт Лаперузовым проливом, вперёд высылается 'Жемчуг' или 'Изумруд' для вызова владивостокских крейсеров. А далее сложно предугадывать, но Того однозначно перекроет пути к Владивостоку и избежать боя такой большой эскадре не удастся.

– Всё-таки Лаперуза пролив? Не Цусима? Не Сангары? А почему? Прошу вас ответить предельно честно, Николай Михайлович.

– Простите, но не считаю вас, Николай Иванович человеком, готовым поставить всё 'на зеро'. Я говорил с вашими офицерами, они сообщили, что у вас были планы идти вокруг Японии в случае не соединения со второй эскадрой. А пройти Цусиму с нашим 'обозом', с эскадренной скоростью дай Бог в десять узлов… Нет, не пойдёте вы на такое.

– Я не пойду, но вот Зиновий Петрович именно так и собирался – ясным днём, всей эскадрой, по кратчайшему пути до Владивостока…

– Похоже на Рожественского. Он после сдачи Порт-Артура заметно сдал, держался только на силе воли. Как мрачно и символично получилось – дождался вас Зиновий Петрович и 'сдал командование'…

– Не рвался я на эту должность, не рвался, видит Бог. Что ж, порадовали вы меня своими умозаключениями, Николай Михайлович. Я в первый же день просил несколько доверенных офицеров, даже вестового, нет, не подумайте, не подслушивать и наушничать, – мне крайне важно было знать, что думают офицеры и командиры, да и экипажи о наших дальнейших действиях. Никто, понимаете – никто не посчитал, что Небогатов поведёт эскадру через Цусимский пролив! Все сходятся на том, что Зиновий – тот бы повёл, а Небогатов – пойдёт вокруг Японии, стараясь избежать столкновения с Того, потому что 'новый командующий робок'! А значит, с высокой долей вероятности также считает и противник, у них то на офицеров и адмиралов флота российского 'дела подшиты'.

– Господин контр-адмирал, поверьте, и я и мои офицеры никогда бы себе не позволили… Но, вы что же – решили идти кратчайшим путём?

– Мы с вами – да, идём к Цусиме, а Константину Константиновичу предстоит пробиваться Лаперузовым проливом со всей транспортно-тихоходной частью. Почему я сейчас с вами разговор и начал, Николай Михайлович, – быть каперангу Бухвостову моим заместителем. Если меня убьют или ранят – вам вести первый броненосный отряд. Энквисту я командование доверить не могу – растеряется, напортачит.

– Слушаюсь, господин контр-адмирал.

– Полно, Николай Михайлович, слушайте, критикуйте, предлагайте, время что-то подправить у нас есть – пути до Цусимы две недели. Итак, оценивая боевой потенциал противника, мы видим подавляющее преимущество японского флота в скорости, в тщательно обустроенных наблюдательных постах и числе разведывательных судов, перекрывающих все направления. Каким проливом мы не пойдём – Того всей своей мощью встанет между нами и Владивостоком. И встретит эскадру в наивыгодном для себя положении – когда мы будем стеснены в маневре. Артиллерию они сменили на новую, а у нас на 'Ушакове', 'Сенявине', 'Апраксине' стволы расстреляны, про 'Наварин' и 'Сисой' вы не хуже меня знаете, а ещё мой бывший флагман 'Николай'…

Если брать главные калибры, то на бумаге у нас солидно – а на деле – швах. Что скажете?

– Соглашусь, Николай Иванович. Японский Соединённый флот превосходит нас и скоростью и артиллерией и выучкой команд. Но какова цель нашего отряда, который будет дразнить Того? будем 'вытаскивать' его из Мозампо, чтобы дать время Клапье де Колонгу дойти до Владивостока? Так не получится – у Того с Камимурой эскадренная скорость всё равно на два-три узла выше, не уйти нам от них ни в Шанхай, ни в океан. Успеют и с нами разделаться и встать на пути 'старичков' Константина Константиновича.

Даже если и сумеем оторваться, на вторую попытку прорыва попросту не хватит угля, и застрянем мы в лучшем случае у немцев в Циндао, китайские порты после случая с 'Решительным' у меня доверия не вызывают. А японцы тем временем перехватят вторую 'половинку' эскадры. Пусть и у Владивостока, но перехватят. И уничтожат полностью.

– Да, риск огромен, я это предприятие так и назвал в разговоре с Константином Константиновичем – 'авантюра адмирала Небогатова'. Но интернироваться после такого тяжёлого и успешного перехода – не поймут нас ни двор, ни армия, ни Россия. После Порт Артура, после затопления кораблей первой эскадры нам нужен хоть какой-то успех. Нам, флоту! Так-то вот, Николай Михайлович. Вечером жду вас у себя, поговорим более подробно, пока же я вас оставлю, пойду помогу Свенторжецкому в его почтово-канцелярских трудах.

Небогатов быстрым шагом проследовал с мостика в свою каюту, оставив капитана первого ранга в 'раздраенном' состоянии. Бухвостов, по правде говоря, считал контр-адмирала человеком нерешительным. Не трусом и тряпкой, конечно же, но и не орлом-командиром, способным браво повести эскадру на верную смерть. Скорее можно поверить, что Небогатов начнёт 'цепляться за телеграф', всячески затягивая выход и требуя подробных инструкций из Санкт-Петербурга.