Под знаком Венеры - Юлия Бочкарёва

У меня задача – найти своих, что, признаюсь, совсем не сложно. Во-первых, слух у меня отличный. Самые сильные помехи не в состоянии заглушить для меня звуки родной речи. Ну и во-вторых, заметить в любой толпе лицо, когда-либо ранее проживавшее на територии бывшего или ещё существующего Cоветского пространства, право не трудно. Трудно объяснить почему это так легко, но легко и всё тут. Ну вот нашла. Иду. Хотя это громко сказано, обычно иду. Сегодня пытаюсь протолкнуться сквозь толпу. Профессионально улыбаюсь всем пытающимся решить свой вопрос со мной, минуя нашего всевидящего секретаря. Улыбаясь, оставляю их всех позади и без ответа. Мы точно знаем, дорогие мои, кто из вас к кому из нас, и не надо строить иллюзий.

Ну вот, собрала своих. Приличная собралась группа. Теперь собственно работа. Всех опросить. Дать нужную информацию, индивидуально и общую всей группе в целом. Каждому выдана папочка с ответами на все возможные вопросы, возникающие по приезду. Done. И вот моя группа уже соориентированных, проинформированных и в общем уже более просветлённых и счастливых людей организованно усаживается в приёмной, ожидая завершения последних формальностей. Well done! Никто не мечется с места на место, не стремится прорвать очередь и задать свой насущный вопрос секретарше, которой право есть чем заняться и без того. Все сидят, тихо между собой беседуют, папочки листают. Красота! Секретарша едва заметно, но вполне благодарно улыбается мне. Я ободряюще улыбаюсь ей в ответ. И всё пока. Я свободна на данный момент. Пора заглянуть в ланч-рум. Тем более уже 1:10 PM, а обед у нас обычно в 12:30.

Дорога туда, где мы обычно обедаем пролегает, не минуя почти всегда открытую дверь в кабинет шефа. А вот и наш шеф, собственной персоной. Эта персона сидит за своим широким, но вполне скромным, как и полагается государственному, столом. Шеф меня заметил. Я заметила, что он меня заметил. Приятно, не скрою. Наливаю себе зелёного чаю, не успеваю открыть свой йогурт, Шеф уже здесь. Здесь же и ещё парочка наших дам. Личный секретарь шефа, особа обычно не столь занятая. Это вам не секретарь в общей приёмной. И ещё одна дама из департамента. Очень серьёзная, облачённая большой властью, но сейчас обедает. И мы с шефом попались. Трудно, и плохо получается скрыть нашу симпатию друг к другу. Напряжение там, где я и он разделяем пространство возникает такое, что хоть ножом режь.

Самое интересное, что эта химия случается у нас только в присутствии третьих лиц. Такой искромётный флирт возникает, что весь офис потом неделю обсуждает. Да, ситуация. Как недальновидно с моей стороны так себя подставлять и всем остальным дамам в офисе портить настроение. Ведь все повально, кто явно, кто тайно влюблены в шефа. Что поделаешь, харизма. Ну вот опять. Он что-то по-поводу моего обеда и стройности соответственно. Дамы в стойку. Наскоро сгребают свои опустошенные мисочки и бегом за работу. Все уходят, и у нас напряжение спадает. Доскрёбываю свой йогурт. Шеф вообще ничего не ест, только кофе сегодня. Опять жена ничего не собрала. Она у него тоже женщина с карьерой. И детей у них четверо! Что поделаешь, харизма.

Меня зовут, что-то не по плану. А не по плану случился посетитель. Стоит у стойки. На ломаном английском пытается что-то объяснить секретарше. Она ему на безупречном английском пытается втолковать, что он безнадёжно опоздал сегодня. Картина называется просто – приходите завтра, и лучше с утра. И обычно на такие сцены меня не зовут. Возникают они регулярно. Там же, у стойки успешно разрешаются, и ни посторонней помощи, ни вмешательства не требуют. Но иду на помощь, раз зовут. И тут же понимаю суть происходящего. Он красив! Он красив, и он просит о помощи. Он растерян, мало понимает, что происходит. Выглядит беспомощным, раздавленным обстоятельствами, и… растерялась вместе с ним даже наша невозмутимая Фатима. О небеса! Приходит на ум доктор Живаго. Проверяю документы. По иронии он тоже доктор. Присаживаемся вдвоём за круглый стол. Его бледные пальцы, перебирая сертификаты, свидетельства и экзаменационные листки весьма заметно дрожат. Голос дрожит. Я начинаю нервно подрагивать ему в унисон. Что за чёрт, надо взять себя в руки. Взяла. Забираю у него папку с документами. Всё. Нервно перебирать ему больше нечего. Ободряюще улыбаюсь ему. Он начинает говорить. Голос ещё дрожит. Внимательно слушаю. Принесли стакан воды. Резюме – обычная иммигрантская история, таких много, и мы слышим их каждый день.

Приехали. Он был доктор, а теперь он никто, по крайней мере, так ему самому представляется. Живут у друзей временно, документы не подтвердили, вообще мало что пока сделали, а ведь надо надо надо. Деньги, понятно, тают поминутно. Не были готовы к такому наплыву трудностей, вот и вся история. А теперь он на грани нервного срыва, это видно невооруженным глазом. Цвет лица аристократа девятнадцотого века, нет скорее аристократки, просто обморочная бледность. Постепенно правда приходит в себя. Тоже вполне ожидаемый результат, ради этого мы все здесь и служим. По ходу беседы он открывает для себя более легкие и надежные пути решения накопившихся проблем. Кроме того, теперь он всегда сможет обратиться за помощью и советом туда, где ему профессионально и совершенно бесплатно помогут.

Едва вполне заслуженная гордость за своё дело и место под солнцем наполнила моё сердце, мой собеседник опять весь как-то сник, опустил плечи и стал казаться ещё субтильнее. Уловив направление его затравленного взгляда, я увидела красивую, холёную и очень привлекательно одетую женщину. Ага, вот он – источник стресса. Дама присела к нам, и разговор потерял смысл. Было ясно, в присутствии жены мой подопечный не в силах будет усвоить ни единого бита информации. Вежливо перекинувшись с дамой парой слов, заканчиваю встречу. Дама в моей помощи вряд ли нуждается. Помимо сугубо формальной и свободно-распространяемой информации и пары дежурных комплиментов, которые, она принимает кстати с грациозным равнодушием привыкшей в всеобщему обожанию красавицы, ей ничего и не требуется. Не могу не поддаться её ленивому, спокойному обаянию и приятности манер. Какой контраст с супругом! Он пытается разузнать что-то и по её вопросу, опять волнуется, запинается, ему и невдомёк, что она-то, как раз, в полном порядке.

Назначаю ему встречу на завтра, понятно, она не придёт, ей незачем суетиться.

Жизнь сама бросает свои дары к её ногам. И так будет всегда и везде, где бы она не появлялась.

Ему назначено на завтра. Нам, менее обласканным судьбой, надо помогать друг другу.

P-s. Надену завтра белое платье на тонких бретельках.

Hарцисс-аристократ

Лечу к подруге, которую не видела четырнадцать лет. Наконец-то, увидимся, и повод есть более чем достойный. Лечу на свадьбу своей крестницы. Мы планировали нашу встречу целый год. Подруги слетаются со всего света, потому что мы теперь по миру разбросаны, у каждой своя жизнь и видимся крайне редко. Богатой никто из нас так и не стал. Средний класс мы, самый, что ни на есть усреднённый.

Я, например, никогда не была в настоящем лимузине, длинном таком, наглом, из тех, что увидишь случайно и вот, ну нет тебе до него никакого дела, вы из разных опер, а ты смотришь и глаз отвести не можешь. Есть что-то в этой наглости его, красоте такой, никчёмно-роскошной, ну есть и всё.

Но к чему это я и при чём здесь лимузин? Вот и я думала вовсе не о лимузине, а вот, о билетах на самолёт, подарках для невесты и жениха, платье своём, ну и далее по списку. Так мы настроены были на нашу встречу, так мечтали о ней и вот-лечу.

Но нет, как оказалось, не лечу. Потому как рейсы на Даллас отменены и вообще, шторм в тех краях, не летают самолёты в том направлении. А у нас три дня на всё про всё! Сказать, что я расстроилась-это ничего не сказать. Стою у стойки аэропорта и звоню подруге, чтобы сказать, что я не смогу к ним присоединиться. И вдруг, мне милая девушка на регистрации, говорит:

Конец ознакомительного фрагмента.