Этот мужчина (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

— Экстремально, — говорю я, изучая этого великолепного мужчину, возраст которого мне неизвестен.

— Очень экстремально, — тихо подтверждает он.

У меня снова перехватывает дыхание, и я закрываю глаза, мысленно ругая себя за то, что веду себя как неудачница.

— Может, продолжим? — спрашивает он. Я слышу в его тоне веселье.

Открываю глаза и встречаюсь с его проницательным взглядом.

— Да, давайте.

Я хочу, чтобы он перестал так смотреть. Он снова улыбается и входит в бар, приветствуя мужчин, которых я видела раньше, хлопая их по плечам. Женщины здесь больше нет. Двое мужчин очень привлекательны, молоды — им, вероятно, около тридцати, — и сидят на барных стульях с бутылками пива.

— Ребята, это Ава. Ава, это Сэм Келт и Дрю Дэвис.

— Добрый день, — растягивает слова Дрю. Он немного печален. Его внешность — он обладает грубой красотой, — и черты, говорят, что он умен, уверен в себе и деловит. Черные волосы идеально уложены, костюм безупречен, глаза проницательны.

— Здравствуйте, — вежливо улыбаюсь я.

— Добро пожаловать во дворец наслаждений, — смеется Сэм, салютуя бутылкой. — Могу я вас чем-нибудь угостить?

Замечаю, как Уорд слегка качает головой и закатывает глаза. Сэм ухмыляется. Он полярная противоположность Дрю — само легкомыслие и непринужденность, сидит в потертых джинсах, футболке «Superdry» и конверсах. У него дерзкое лицо, дополненное ямочкой на левой щеке. Его голубые глаза мерцают, добавляя ему дерзости, а темно-русые волосы до плеч взлохмачены.

— Нет, спасибо, — отвечаю я.

Он кивает Уорду.

— Джесси?

— Нет, спасибо, я провожу для Авы экскурсию. Она будет работать над пристройкой, — говорит он, улыбаясь мне.

Я мысленно усмехаюсь. Вообще он немного торопится, нет? Если на то пошло, мы еще не обсуждали расценки.

— Как раз вовремя, свободных номеров вечно не хватает, — ворчит в свою бутылку Дрю.

Почему я никогда не слышала об этом отеле?

— Как покатался в Кортине, дружище? — спрашивает Сэм.

Уорд садится на табурет.

— Изумительно. Итальянский стиль катания на лыжах очень похож на их расслабленный образ жизни.

Он широко улыбается — первой настоящей лучезарной улыбкой с тех пор, как мы познакомились. Зубы прямые, ровные, белые. Этот мужчина — бог.

— Я вставал поздно, находил гору побольше, катался по склонам, пока у меня не начинали подкашиваться ноги, затем устраивал себе сиесту, ужинал поздно и на следующий день начинал все сначала. — Он обращается ко всем нам, но смотрит на меня. Его страсть к спускам отражается в широкой улыбке.

Ничего не могу с собой поделать, и отвечаю такой же широкой улыбкой.

— Вы хорошо катаетесь? — спрашиваю я, потому что это единственное, что приходит на ум. Думаю, он хорош во всем.

— Очень, — тихо подтверждает он. Я одобрительно киваю, и на несколько секунд наши взгляды встречаются. Я отвожу глаза первой. — Ну что, идем? — Он поднимается с табурета и указывает на выход.

— Да, — улыбаюсь я.

В конце концов, я здесь якобы для того, чтобы работать. Все, чего я достигла до сих пор, — это прилив эмоций и введение в тему экстремальных видов спорта. Такое чувство, что я нахожусь в трансе.

С того момента, как я подъехала к этим воротам, я знала, что это будет не обычная ежедневная встреча, и оказалась права. За четыре года, что я наношу визиты людям в их дома, на работу и в новостройки, я ни разу не сталкивалась с кем-то, хоть отдаленно похожим на Джесси Уорда. И, вероятно, никогда не столкнусь снова. Это, несомненно, хорошая работа.

Поворачиваюсь к двум парням за стойкой, улыбаясь им на прощание и побудив их поднять бутылки, прежде чем продолжить разговор. Направляюсь к двери, ведущей обратно в фойе и чувствую, что он близко. Слишком близко, я чувствую его запах. Закрываю глаза, посылая краткую молитву богу, чтобы он помог мне пройти через это, сохранив хотя бы толику достоинства. Он оказывает на меня слишком сильное воздействие, и это бросает мои чувства в миллион разных направлений.

— Итак, теперь о главном. — Он начинает подниматься по широкой лестнице. Я следую за ним, оглядывая колоссальное пространство лестничной площадки, ведущей к огромной галерее. — Это частные комнаты, — говорит он, указывая на двери по бокам от площадки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я следую за ним, любуясь его прелестным видом сзади, думая, что у него, возможно, самая сексуальная походка, которую я когда-либо имела честь видеть. Когда я отрываю взгляд от его привлекательного зада, то вижу, что там, по меньшей мере, двадцать дверей, расположенных через равные промежутки и ведущих в комнаты за ними. Мы продолжаем идти, пока не достигаем другой величественной лестницы, тянущейся на другой этаж. У ее подножия есть красивое витражное окно и арка, ведущая в другое крыло.

— Это пристройка. — Он ведет меня в новую часть поместья. — Вот здесь мне и нужна ваша помощь, — добавляет он, останавливаясь в начале коридора с еще десятью комнатами.

— Это все новое? — спрашиваю я.

— Да, в данный момент все это лишь оболочка, но я уверен, вы это исправите. Позвольте вам показать.

Когда он берет меня за руку и тащит по коридору к самой последней двери, я уже почти в состоянии шока. Неприемлемо! Его ладонь все такая же влажная, и я уверена, что моя дрожит в его руке. Изогнутая бровь и легкая усмешка, которой он меня одаривает, говорят мне, что я права. Через нас течет какой-то сверхзаряженный ток — меня от него бросает в дрожь.

Он открывает дверь, заводя меня в свежевыкрашенную комнату. Она огромная, и новые окна симпатично вписываются в уже существующее окружение. Кто бы их ни спроектировал, он проделал отличную работу.

— Неужели они все такие большие? — спрашиваю я, шевеля пальцами, пока он не отпускает мою руку. Неужели он так ведет себя со всеми женщинами? Это действительно сбивает с толку.

— Да.

Я выхожу в центр комнаты и осматриваюсь. Размер хороший. Я замечаю еще одну дверь.

— Тут ванная? — спрашиваю, заходя внутрь.

— Да.

Номера огромные, особенно по гостиничным стандартам. С ними можно многое сделать. Я была бы взволнована, если бы не была так озабочена тем, чего от меня ждут. Это не «Луссо». Я выхожу из ванной и вижу, что Уорд, засунув руки в карманы, прислонился к стене, и смотрит на меня потемневшими глазами. Боже, этот мужчина — просто ходячий секс. Я почти разочарована тем, что традиционный стиль не фигурирует в моей истории интерьеров.

Меня он совершенно не интересует.

— Не уверена, что подхожу для этой работы. — В моем голосе звучит сожаление. Это нормально, потому что так и есть. Я сожалею, что не могу взять себя в руки. Он смотрит на меня, эти томные глаза пронзают мою защиту, заставляя переминаться с ноги на ногу.

— Думаю, у вас есть все, что мне нужно, — тихо говорит он.

Ого!

— Я имела дело лишь с современной роскошью. — Я снова оглядываю комнату, медленно останавливаясь на нем. — Уверена, вы лучше сработаетесь с Патриком или Томом. Они занимаются проектами определенных эпох.

Он смотрит на меня секунду, качает головой и лопатками отталкивается от стены.

— Но я хочу вас.

— Зачем?

— Вы выглядите так, будто очень хороши.

С моих губ срывается непроизвольный вздох. Не знаю, что делать с этим заявлением. Он имеет в виду мои дизайнерские способности или что-то еще? То, как он смотрит на меня, говорит о последнем. Он чертовски уверен в себе.

— Ваше краткое описание дизайна? — спрашиваю я, потому что все остальные слова меня подводят. Я начинаю снова краснеть.

Уголки его губ щекочет улыбка.

— Он должен быть чувственным, интимным, роскошным, возбуждающим, бодрящим... — Он делает паузу — ждет реакции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я хмурюсь. Необычные требования. Слова «расслабляющий», «функциональный» или «практичный» не упоминались вообще.

— Хорошо. У вас есть особые пожелания? — спрашиваю я. Зачем я вообще заморачиваюсь и задаю вопросы?

— Большая кровать и декор на стенах, — хрипло произносит он.