Падение хорошей девочки - Кимберли Лэнг

— Нет. Только не это.

— Вот и славненько. Не забывай, что ты должна вести себя безупречно.

— Я как раз сама об этом недавно думала. — Виви подняла бокал.

— Теперь ясно, почему ты себя так хорошо ведешь, — сказала в ответ Лорелея. — За тебя, Виви. Ты растешь как личность.

Поднося бокал к губам, Виви расхохоталась, чем вызвала недоуменный взгляд Лорелеи.

— Вивьен Лабланк, в чем дело?

— Ничего. Вовсе ничего, — проговорила Виви, едва сдерживая улыбку.

Лорелея метнула на нее подозрительный взгляд:

— Ты что-то натворила?

— Я просто вела себя мило и дружелюбно. Почти как святая.

— Ты знаешь, вы оба всегда представляли собой забавное зрелище, но, честно говоря, Виви…

Вивьен предостерегающе вскинула руку:

— Лорелея, не начинай. Почему при разговоре то и дело всплывает имя Коннора?

— Потому что это очень весело. Мне нравится Коннор.

— Знаю. Это ты основала его фан-клуб.

Лорелея залилась румянцем.

— Ну кто-то же должен был…

— За три года до того, как вышла его первая запись?

— Он славный парень. — Лорелея не знала, как сменить тему.

— Ты плохо его знаешь.

— Я знаю его достаточно хорошо. К тому же в последнее время за ним увязалась дурная слава.

Виви радостно причмокнула.

— Дурная слава? Ради всего святого, Лорелея, скандалы вокруг его имени неделями не покидают страницы таблоидов.

— ДНК-тест освободил его от отцовства.

— Это означает лишь то, что он не приходится отцом ребенку и избежал алиментов. А как насчет всего остального?

— Ты всерьез воспринимаешь бред таблоидов? Поверить не могу. Ты сама постоянно мне говорила, чтобы я не судила о людях по слухам, которые ходят вокруг них.

— Никто и не думал судить. Я просто говорю, что ты плохо его знаешь — по крайней мере, теперь, когда он стал взрослым. Ты ничего не знаешь о его личной жизни, кроме школьных сплетен. Кто знает, как там оно на самом деле было?

— Не думаю, что Коннор сильно изменился с тех пор. — Лорелея покачала головой.

— Он живет такой жизнью, которую мы и представить себе не можем.

— Как бы то ни было, я остаюсь при своем мнении. Мне кажется, что он славный парень.

Пришла очередь Виви покачать головой.

— Никогда бы не подумала, что тебя может привлечь в человеке только красивая внешность.

— Закулисные интриги конкурсов красоты дают о себе знать, верно, Виви?

— Ой, да прекрати. Я же не говорю, что Коннор серийный убийца. Я просто его недолюбливаю.

— Тогда объясни мне почему, — с задумчивым видом Лорелея придвинулась к краю дивана и уставилась на нее. — Я требую ответа. Даже не думай увиливать.

Виви вздохнула, с трудом подбирая слова:

— Ты хочешь сказать, что в твоей жизни нет ни одного человека, которого бы ты недолюбливала? Или того, кто обошелся бы с тобой некрасиво?

— Ну конечно же есть. Но дело в том, что я — это не ты. Тебе нравится кто-то. Кому-то нравишься ты. Ты единственный человек, кто в моих глазах дотягивает до образа святой. Я не понимаю твоего неразумного, даже скорее детского отношения к Коннору, основанного на старых обидах. — Голубые глаза Лорелеи превратились в две узкие щелки. — Ты мне что-то недоговариваешь? — спросила она с сестринским участием в голосе. — Неужели Коннор?..

Только сплетен сейчас не хватало.

— Нет. Ничего дурного и криминального.

— Еще в те времена, когда ты была «Принцессой Миссисипи», ходили слухи…

— Они едва не стоили мне короны. Все это полнейшая чушь.

— Клянешься?

— Даю слово.

— Хорошо. Если понадобится, я порву его за тебя.

— Спасибо, дорогая, это вовсе не обязательно. Если бы Коннор заслуживал смерти, я бы уже давно решила эту проблему.

После слов Виви у Лорелеи стало легче на душе.

— Тогда признавайся, что такого он мог натворить? Он дергал тебя за косички в детском саду? Украл твои деньги на обед? Дразнил тебя?

— Ну да. — Виви пожала плечами, Лорелея нахмурилась. — Он всю дорогу до Батон-Ружа пел эту песню, которую сочинил про меня, когда мы ездили на экскурсию в восьмом классе.

— Вот в чем дело. Так это все объясняет, — фыркнула Лорелея. — Коннор написал тебе песню. Неудивительно, что ты его так возненавидела.

— Она называлась «Смущенная Виви».

Лорелея вскинула бровь.

— Обожаю тебя, детка, но с тобой и вправду частенько такое бывает.

— Дело не в этом. Ни одна четырнадцатилетняя девушка не хочет, чтобы ее высмеивал симпатичный паренек того же возраста.

— Ах, ну да. Безответная юношеская любовь…

Надо же такое сказать!

— Прекрати.

Лорелея захихикала.

— Во-первых, ты провалила психологический тест, поэтому, пожалуйста, не пытайся копаться у меня в мозгах. Во-вторых, мы не на телешоу. В-третьих, мне чертовски надело, когда тыкают этим Коннором и говорят, чтобы я его полюбила. Это дико меня раздражает и заставляет ненавидеть его еще сильнее.

— Ну это, бесспорно, его промах.

То ли выпитое вино, то ли поздний час, то ли усталость так повлияли на Виви, что она вздохнула и, наконец, произнесла:

— Мари Лестер.

— При чем здесь Мари Лестер? — Лорелея недоуменно уставилась на Виви.

— Он использовал меня, чтобы подкатить к ней.

— Что?

Лорелея хлопнула рукой по лбу. Так вот почему Виви так не хотелось об этом разговаривать.

— Помнишь, какой милой и тихой девушкой она была? — Лорелея кивнула. — Поэтому родители отправили ее подальше от Нового Орлеана, этого города грехов.

— Ну и?..

— В старших классах друг Коннора Рег предложил Мари погулять. Она отказалась, потому что считала их придурками. Коннор воспринял ее ответ как вызов и повод выпендриться перед Регом.

— Допустим… И что с того?

Виви сделала большой глоток вина.

— Ну так вот, мы с Мари часто пересекались в школе и вместе проводили опыты, к тому же я нравилась ее родителям.

— Ну конечно.

— Коннор стал увиваться вокруг меня и все такое, чтобы быть ближе к Мари.

Лорелея кивнула:

— A-а, понятно. Если бы ты сказала, что он хороший парень, то она могла бы изменить свое мнение на его счет?

— Именно.

— Так вот почему Коннор к нам зачастил!

— Он просто воспользовался мной. И что хуже, Мари ему даже не нравилась. Коннор хотел доказать, что сможет замутить с Мари, тогда как его друг получил от ворот поворот.

— Ничего себе. Нет, ну, в самом деле… — Под гневным взглядом Виви Лорелея умолкла. — Ах, так ты думала, что ему нравишься. М-да… Вот почему ты залепила ему пощечину в день коронации.