Нико Пиросмани - Ксения Богемская

Пиросманашвили - один из предшественников крупного гения, который придет "в ночи" и заставит говорить о Кавказе".

В 1913 году, по свидетельству Кирилла Зданевича, картинами Пиросмани был покорен и живший тогда в Петербурге впоследствии известный грузинский художник Давид Какабадзе. В 1914 году в Тифлис возвращается учившийся в мюнхенской Академии художеств Давид Шеварнадзе и начинает собирать клеенки Пиросмани.

С началом Первой мировой войны в России был введен сухой закон. Духаны закрылись. Исчезла атмосфера, в которой появились и существовали произведения Пиросмани.

Но его картины, потеряв прежнюю среду обитания, стали теперь предметом интереса в художественно-литературных кругах. На то были свои причины. Произведения Пиросмани в Тифлисе стали воспринимать как свидетельства живых национальных грузинских традиций.

Для тифлисцев было важно осознать свое место в культуре. Грузинские художники учились в Петербурге и в Мюнхене, грузинские поэты зачитывались французскими стихами. Они не чувствовали себя провинциалами. После начала Первой мировой войны многие уехавшие в Европу вернулись из-за границы.

В Грузии пришли к власти меньшевики, и 26 мая 1918 года была объявлена независимость. В Тифлис ринулись из России те, кто пытался спастись от Гражданской войны. Среди вновь прибывших было множество поэтов, музыкантов, художников. Появились артистические кафе, устраивались диспуты, были учреждены новые учебные заведения - Грузинский и Закавказский университеты.

В Тифлисе собралось интернациональное общество с оглядкой на Париж, а не на российскую столицу. Кирилл Зданевич в кругу друзей представал то бравым офицером, то скучающим денди, то яростным бунтарем. Сестра художника Зигмунта Валишевского Валерия гуляла по Головинскому проспекту Тифлиса, как положено футуристам, с рисунком на щеке. Сам Зига (так звали друзья Валишевского) был известен как "тифлисский вундеркинд", еще ребенком рисовавший светские портреты.

Кто я ? Денди в восточном халате.

Я в Багдаде в расстегнутом платье

Перечитываю Малларме.

Будь что будет, но жизнь молодая,

Я объезжу тебя и взнуздаю

И не дам потеряться во тьме.

(Перевод Бориса Пастернака)[1 Тициан Табидзе. Стихотворения и поэмы. М" 1964, с. 73.]

Девочка с воздушным шаром

Государственный музей искусств Грузии, Тбилиси

Эти стихи, написанные Тицианом Табидзе еще в 1916 году, передают мироощущение интеллигенции.

Как в Париже поэты Пикассо и Аполлинер были первыми, среди тех, кто мог оценить произведения наивного художника Анри Руссо, так и в Тифлисе искусством Пиросмани увлеклась наиболее продвинутая молодежь.

Пятого мая 1916 года Илья Зданевич устроил в мастерской брата по адресу улица Святополк-Мирского, 6, угол Гунибской, дом княгини Андрониковой, во дворе, четвертый этаж однодневную выставку произведений Пиросмани. Были отпечатаны пригласительные билеты, дана информация в газете. Выставку посетили около восьмидесяти человек. Художник старшего поколения Мосе Тоидзе после этой выставки попросил разыскать художника и познакомился с ним.

Видимо, для консолидации художественных кругов было решено создать в 1916 году Общество грузинских художников. И пригласить к участию в нем народного художника - Пиросмани.

Молодым художникам Михаилу Чиаурели (будущему кинорежиссеру) и Ладо Гудиашвили было поручено разыскать Нико Пиросманашвили и привести его на заседание Общества. При этом поручении прилагалось 200 рублей, которые следовало передать художнику, "если он жив".

"После долгих поисков Нико был найден в одном из полуподвалов под лестницей небольшого дома. Войдя, мы остановились пораженные. В полутемноте, у небольшого оконца, на столе чадит керосинка, на ней лежали стекла - художник собирал копоть для черной краски. Сажа была всюду, летала по воздуху, покрывала предметы и самого Нико; он молча смотрел на нас огромными горящими глазами."[1 К. Зданевич, указ, соч., с. 76.] Ладо Гудиашвили описывал: "Нико Пиросмани был высокого роста, волосы с проседью у него были зачесаны назад. Его бледное и надломленное лицо несло на себе отпечаток какой-то культурной мягкости и спокойствия, бородка у него была подстрижена и усы опускались вниз. На нем был серый пиджак, толстые, грязные и запачканные краской брюки. Одним словом, перед нами стоял житель беднейшего района, сломленный и опустившийся от "босяцкой" и пьяной жизни"[2 Цит. по: Г. Буачидзе, указ, соч., с. 25-26.].

Женщина с пасхальными яйцами

Дом-музей Н. Пиросманашвили, Мирзаани

Важным итогом появления Пиросмани на собрании художника был поступок Шеварднадзе, который взял Пиросмани и отвел его к фотографу. На фотографии 1916 года (а других почти нет) Нико Пиросманашвили выглядит красивым и благородным. У него традиционное "лицо кавказской национальности": черные глаза, пушистые усы, длинный прямой нос. В лице чувствуется подмеченная Гудиашвили "культурная мягкость".

Фотография Пиросмани была опубликована в иллюстрированном приложении к газете Сахалхо пурцели вместе с репродукцией его картины Свадьба в Грузии былых времен. Впрочем, всего через три недели там же была помещена карикатура на Пиросмани и поучающая его критика. В самом факте карикатуры на художника для того времени не было ничего особенного. В Париже газеты еще в XIX веке без конца публиковали карикатуры, связанные с последними художественными событиями. Видимо, о Пиросмани стали дискутировать в кругах образованного общества. Сам же художник, осчастливленный публикацией своей картины в газете, был глубоко обижен появившейся карикатурой. Так же не поняли ситуации и его прежние покровители, владельцы погребков и виноделы.

Духанщик Бего Яксиев дал приют художнику в пристройке у своего духана. В этой пристройке, загроможденной бочками из-под вина, где две доски служили постелью, нашли Пиросманашвили Ладо Гудиашвили и Давид Какабадзе, которые еще раз принесли ему деньги от Общества грузинских художников. Они были поражены болезненным видом художника.

Кутеж

Государственный музей искусств Грузии, Тбилиси

Тифлисская интеллигенция все больше интересовалась произведениями Пиросмани, которые стали предметом коллекционирования. Начали собирать и биографические сведения о художнике.

Сапожник Арчил Майсурадзе рассказывал Тициану Табидзе о последних днях Пиросмани: "Весной 1918 года Пиросмани вошел в подвал на Молоканской улице, № 29. Лег спать на пол. Он был уже болен. Он лежал на сыром и темном полу. Через три дня случайно я сошел вниз и в темноте увидел лежащего человека. Клетушка была завалена битым кирпичом и опилками. Не узнав его, крикнул:

- Кто здесь?

- Я, - ответил Пиросмани. Его узнали по голосу, а сам он уже никого не узнавал. Отвезли его на фаэтоне в больницу, кажется Армаянца, где художник через полтора дня умер в ужасных мучениях.

Никакого имущества он не оставил. Могила его неизвестна"[1 Тициан Табидзе. Статьи, очерки, переписка. Тбилиси, 1964, с. 176.].

"Затем, - в другой раз рассказывал Тициан Табидзе, - Арчил Майсурадзе спустился с нами в подвал, который был темный, как могила, и завален мусором. Площадь подвала примерно равна полутора саженям. Когда мы зажгли спичку, нас обдало страшным холодом. Вокруг лежали кучи битого кирпича, обрывки проволоки и щебень. Здесь агонизировал Нико Пиросмани..."[2 Цит. по: Г. Буачидзе, указ, соч., с. 29-30.]

Его жизнь

Расскажем же вкратце то, что известно о жизни художника.

Нико Пиросманашвили родился в 1862 году в селе Мирзаани, кахетинском селе, расположенном в восточной части Грузии.

Отец Нико - Аслан Пиросманашвили вскоре после его рождения переехал в село Шулавери. Здесь он нашел работу в имении "Иверия", принадлежавшему вдове "огрузинившегося" армянина Алаверди Калантарова - Опросные. Далее, как сообщают биографы, на семью Пиросманашвили посыпались несчастья - умер старший сын Георгий, потом в 1870 году - отец Аслан. Потом умерла мать. Старшая дочь Мариам, которая была замужем, вернулась в Кахетию. Остались двое младших: сестра Пепуца и брат Нико. Пепуцу забрали к себе родственники из Мирзаани. А Нико остался жить у Калантаровых. У Эпросине было три дочери и три сына. Вначале Нико жил с ними в Шулавери. Потом один из братьев Калантаровых (Георгий) взял его с собой в Тифлис. Нико к этому времени было лет двенадцать.

В доме Калантаровых, возможно с перерывами, Нико провел около пятнадцати лет. Крестьянской мальчик оказался в атмосфере богатой и просвещенной тифлисской семьи. Воспитанника брали с собой в церковь и в оперу, научили читать по-грузински и по-русски. Он много рисовал, и его рисунками украшали комнаты в доме.