Богатая наследница - Ксения Васильева

Пасынка звали Илья.

Был он тихий и симпатичный на мордашку, как и его несчастная мамаша. В школе учился справно, приемных родителей, если и не любил, то уважал. В институт поступил педагогический, окончил.

Стал преподавать математику и физику в старших классах. И встречался с девушкой Леной из школьной библиотеки.

Подошло Витькино время покидать этот свет, чахотку где-то подхватил. Уж как ни старалась бабища его вытянуть - не смогла.

И почти перед концом, Витька вдруг восстал, потребовал от бабищи водки, приказал, чтобы старуха вышла на минуту. и вдруг рассказал Илье ту давнюю историю, германскую, со старинным бюро и всем прочим, которую помнил досконально, в деталях.

И взял с Ильи слово, что тот разыщет или самого Петрова, или его вдову Ираиду, или их последышей...

Найдет бюро и возьмет те богатства. А что там они есть, Витька не сомневался. И что бюро не выбросили - тоже. И ничего в нем не искали, потому как ничего не знают. Илья слушал эти бредни вполуха, - человек больной, чего не придумается.

Но Витька настаивал и настаивал, и даже заставил Илью поклясться, что тот поедет, разыщет неправедную семейку и отомстит за своего отчима. А богатство великое себе возьмет, потому что Петровым оно не принадлежит, за него Витька муку принял.

Он встал, и откуда-то из загашника, из тряпочки, вывернул пачечку долларов, и отдал их Илье с присказкой: если тот на что другое истратит, то не видать ему покоя на этом свете.

- Я сегодня помру, вот увидишь, - сказал он и ещё раз повторил, смотри, не обмани. Я тебя вырастил, выкормил, а теперь ты отвечай. Сам хотел Петровых достать, да вот с бабами забурился.

Через неделю Витька умер.

А Илья стал тосковать и думать, думать...

Не любил он Забайкалье, не любил свою работу, своих учеников, пыльные улички Читы, хотя ничего другого не видел. И к невесте своей относился, молоденькой библиотекарше Леночке, не очень, а она его обожала до истерики.

И однажды, наплевав на все, не веря в отчимовы сказки, все же собрался Илья в Москву.

Леночка провожала его со слезами, рыданиями, цепляньем за полы, - она чуяла, что Илья уезжает навсегда. А жить без него она не сможет.

И спрашивала каждоминутно: ты возьмешь меня в Москву, когда устроишься? Возьмешь? Я же без тебя умру...

И он отвечал, что, конечно, возьмет, как только...

Но сам был уверен, что навсегда оставляет здесь все, что было, и никогда, ничего отсюда не потянет с собой.

И кто знает, а вдруг сказки отчима вовсе не сказки?.. Глава 4

Клим проснулся в четыре, при том, что заснул - в три.

... Сон алкоголика краток и тревожен, говаривал его друг Берлинский.

Вчера опять нажрался в сосиску! И с кем! С "голубятней", или как они себя называют "по-научному" - геи. Да хоть - феи! - Климу на их названия и сущность начхать: главное, что они - ребята ушлые и у них схвачено все и могут все.

Конечно, за все надо платить, но где и когда Клим пропадал? А на работе карячиться, - хоть в престижном месте, - дурней нет. Вот если за так бабки отхватить!..

Короче, сегодня надо бы опять подтянуться к "Райским птичкам", где у "этих", оказывается, стоянка.

Пошатываясь, Клим полз по коридору, - длинный, на тощих длиннющих ногах. Плечи - широкие, но одни кости, а руки - китайские палочки для еды! И все это при опухшей роже, - картина зубодробительная.

Но Клим умел себя делать. Никто в нем сегодняшнем не признал бы искрящегося элегантца. Он работал над собой перед каким-нибудь важным походом, как визажист из л,Ореали.

Правда, с одежкой у него сейчас беда: все его "эксклюзивы" маман забрала себе в шкаф и заперла на ключ. Идти на открытый конфликт Клим не решался: маман его кормит, хотя и с воплями, "бездельник" и "свинья"!

Приходилось сидеть дома, выбираясь лишь в скверик при доме, когда маман сматывалась на свой рынок - торговать. Но вчера Клим не выдержал. С утра уже понял, что если не проедется в Центр, не выпьет на Арбате в кафешке рюмку мартини, то окончательно утеряет себя и тогда, - прости прощай сахарная мечта: встретить богатую глупую курицу и прилепиться к ней на веки-вечные, до конца дней её.

Но для поездки нужна хорошая придумка.

Клим знал, что облапошить маман ничего не стоит.

Он взял телефон, набрал кучу цифр и сказал лишь одно слово, выезжаю, тут же положив трубку на рычаг.

Маман по своему параллельному набор цифр ухватила.

После этого Клим вальяжно вышел на кухню и она не выдержала, выскочила из своей комнаты.

- Куда это ты намыливаешься? - Поинтересовалась она, - имей в виду, одежды не дам, иди в халате!

- Что ж, - ответил он оскорбленно, - пойду, в чем есть.

- Не смей никуда таскаться! - Заорала она, - опять приползешь на четвереньках! Хватит того, что я тебя содержу!

- Хорошо, - ответил Клим с достоинством, - я никуда не пойду. Тебе же хуже будет.

- Мне?! Хуже, чем есть, уже не будет, разве что сдохну, откликнулась маман злобно, однако любопытство пересилило, - а что, собственно, такое случилось?

- Ничего особенного. Просто Виталик Еншин ( это был любимый человек маман, - сын международника Еншина, - с которым Клим раньше, давно, дружил ) мне место устраивает в своем офисе, им человек с языком требуется... Но поскольку ты так, я не пойду, пусть все катится...

...Маман - такая дура!..

Она завопила, что ему лишь бы на тахте валяться и плешь протирать, но если Виталик, она даст одежу, чтоб не стыдиться!

И ринулась к себе в комнату.

Клим втихую даже заржал: хорошо, что дураки не перевелись.

Через полчаса Клим стал тем джентльменом, коий вчера в кафе "Райские Птички" ошеломил "голубцов".

В "эксклюзивном" твидовом пиджаке, который привезла ему из Америки Хизер, блекложелтой рубашке, с нежновьющимися темнорусыми волосами ( плеши как не бывало!), да ещё три сотки деревянных (маман-таки выделила для "Виталика"!) Клим поехал в Центр. И попал в "Птички".

А теперь вот жадно хлебает хлорированную воду из под крана и не знает, как бы похмелиться.

Он договорился, что сегодня будет в "Птичках"... Парень там один Климу приглянулся, - не ТАК, а по-человечески. Увидел Клим, как тот небрежно выбрасывал из портмонета баксы.

Зовут парня - Стах, кликуха по фамилии, а так - Юра. Был он высокий, темноволосый, сероглазый, - супер из американского боевика. Почти...

Зазвонил телефон, маман с кем-то льстиво-фальшиво поздоровалась и тут же крикнула: тебя!

И в дверную щель прошипела-прошептала: Эля!

Звонила его бывшая жена Элька. Маман была рада даже этой кислой нынешней дружбе: она обожала Эльку за непьющесть и гигантское трудолюбие на переводческой ниве.

Клим взял трубку.

Элька протарахтела, что рассказывать ничего не будет, плохо слышно, а пусть он приезжает... Адрес дачи такой-то.

Он ничего не понял и дипломатично отвязался: спасибо, как-нибудь. Тут же выплыла из своей комнаты маман, которая, конечно же! все слушала. И разоралась.

- Посмотри на себя! На кого ты похож! И опять наврал мне, про Виталика! Я не думала...

Клим возмутился, - что ты орешь? В ушах звенит! Можно сказать все тише?

- Ладно, - вздохнула маман, - что я - действительно? Ты уже даже не взрослый, а старый ( во дает, тридцать семь лет и "старый"!), ничего не исправишь... Скажи лучше, что это у Эли за дача? Я случайно краем услышала...

- Откуда я знаю? Снимает... Сумасшедшая она, - осенью на дачу!

Маман с какой-то задумчивостью произнесла:

- Ты ещё и глуп... Твоя, к сожалению бывшая, жена - умница, и в хибару не поедет. У её первой свекрови - шикарная дача, ты ничего не помнишь, что хорошо бы помнить. Что там сейчас? Съездить надо и разузнать, понял? Женщины любят внимание, а к тебе, дураку, Эля тепло относится... Ценить надо, - жестко заявила маман.

Клим не выдержал этой пропихниловки и закричал: что, мне сейчас на электричку? Пойми, ничего у нас с Элькой не будет! Ни она не хочет, ни, честно говоря, - я.

Маман посмотрела на него с глубоким сожалением как на тяжелобольного и ушла. Наконец, и из дома.

Клим прошлепал на кухню за сигаретами. На столе лежала записка. Там было сказано, что если он ещё не утерял соображение, то пусть немедленно звонит Эле и едет на дачу. На конфеты деньги маман оставляет. Но если повторится вчерашнее, в дом она его не пустит и вызовет психушную боигаду. На стуле развешены были "эксклюзивы"... Дает маман! Клим воспрял духом. Он сумеет и опохмелиться, и небольшую коробочку конфет купить. Ладно, съездит он на эту дачу! Элька по доброте, может, денюжек подкинет. А вечером в Москву! Дурак он, что ли, на даче сидеть!

Через короткое время Клим стоял у палатки и с наслаждением испивал стакан "партейного".

На душе и сердце было светло как в раю.

В пакете болталась очень небольшая, но вполне элегантная, - в духе хозяина, - коробка конфет. Глава 5

Клим уже доехал до Павелецкой, но выйдя из вагона метро вдруг, повинуясь неизвестно чему, перешел на другую линию и поехал обратно, в центр.

В кафе "Райские птички".