Удовольствие Демона (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Наш отец был чудовищем. Мы сами о нём не хотим вспоминать. Но мы — не он. Мы не несём за него ответственность, как и вы не несёте ответственность за своего. Нас преследуют грехи прошлого, но они не создают будущее. Его создаём мы. Мой отец никогда бы не согласился на брак вместо десятины. Ну и где его принципы сейчас?

— Нет, он никогда бы не согласился на такое. Когда нечем было платить, он требовал крови.

— Да, отец поступал так. Мы не в силах это изменить. И сейчас мы здесь, готовые вместо десятины взять невесту. Это о чём-то да говорит, не считаешь?

— Ваш отец убил королеву, мать невесты. Боюсь, что принцесса может счесть вашу кандидатуру неподходящей и будет права. Этому месту она предпочитает руины Двора Сумрака. Там она прячется от всех, кто её подвёл, как она думает. Нам стоило попытаться им помочь. Ночью, если прислушаться, до сих пор можно услышать крики Двора Сумрака, доносимые ветром. Это напоминание всем о том, что происходит, когда противостоишь сильному сопернику.

— Как я уже сказал, наш отец был бессердечным мерзавцем, но это не значит, что мы из того же теста. Мы предприняли всё возможное, чтобы исправить его ошибки, но это не значит, что мы должны притворяться кем-то меньшим, чем являемся на самом деле. Так, где я могу найти Двор Сумрака?

И уже менее чем через час мужчины стояли на краю развалин того, что осталось от Двора Сумрака. Отец явно был бездушным ублюдком, раз сотворил всё это. В порыве гнева из-за того, что кто-то другой обвинил их в содеянном, он убил целую касту низших фейри.

Эсриан помнил это место, помнил ужасы произошедшего, когда он с братьями пытался спасти всех, кого мог. Лишь немногие выбрались отсюда живыми. Орда спрятала их и защищала. Это одно из последних мест, которое отец разрушил перед смертью. Уничтожение целой касты фейри — неслыханное дело. Нарушение хрупкого равновесия. И не было конца этому безумию, если бы Райдер — первенец короля Орды — не бросил отцу вызов. И не потому, что был готов, а потому что отец замыслил убить собственных сыновей, чтобы убедиться, что остальные останутся в строю.

— Боги, чёртова разруха, — пробормотал Кейлин, потирая рукой рот и осматривая руины, что заваливали пустой двор.

— Когда-то это место было прекрасно. Редчайшая красота нижних дворов. С края горы ниспадал великий водопад, питая ров и озеро, окружавшие здешний дворец. Отец уничтожил водопад прямо перед тем, как послал великанов сокрушить дворец, который был самым большим в этом царстве, и его величественные башни задевали облака. Одно из моих любимых мест, что я посещал. А он взял и его уничтожил. Лишь за один день он убил всех придворных, никого не пощадил.

Эсриан слушал речь Синджина, которая становилась всё глуше и глуше, когда сам парень мысленно затерялся в другом времени и в другом месте. Он продолжал бубнить о прошлом, о временах, когда правил страх и все выполняли приказы короля или умирали. Местный народ уничтожили, замок разрушили за попытку положить конец правления короля. Здесь обитала тёмная, смертоносная каста низших фейри, у которой, возможно, и имелся шанс всё исправить, если бы Летний Двор, который их боялся и желал смерти, не продал.

В глубине развалин послышался грохот, Эсриан замер и перекинулся в гончую, прежде чем пойти дальше. Затем направился к камням и обломкам, которые блокировали главный вход в разрушенный дворец, принюхиваясь к воздуху, который наполнился богатым, соблазнительным ароматом ночных цветов, усиливающимся по мере того, как Эсриан пробирался вглубь дворца. Он скучал по запаху ночных цветов. Когда-то те являлись зрелищем, радужно сиявшим в ночи, распространяющим соблазнительный аромат на ветру. Теперь ночные цветы трудно найти, они далеко, между мирами, такие же неуместные, как люди, которые когда-то процветали рядом с ними.

Эсриан припал к земле, то же самое сделали и его братья в обличье гончих. Они одновременно почуяли её. Эсриан прыгнул вперёд, когда в их сторону устремился залп стрел, крутанулся в воздухе и, приняв облик фейри, увлёк с собой на землю девушку. В то же время Синджин повалил на землю вторую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эсриан уставился в обрамлённые чёрными ресницами глаза цвета ярчайшей полной луны. У ангела, пытавшегося убить его и братьев, были самые совершенные полные губы и лицо в форме сердца. Пока Эсриан рассматривал лицо, её глаза наполнились убийственным огнём. Тело девушки окутывали локоны цвета полуночи, которые казались просто шёлком, которого парень желал поскорее коснуться.

Эсриан громко сглотнул, переместил часть веса с тела девушки и перевёл взгляд зелёных глаз на брошенный лук.

— Я ищу Лилит, — хрипло сообщил Эсриан, беззащитный перед красотой, что взирала на него снизу вверх.

— А кто ты, варвар? — прошипела девушка.

— Эсриан, сын Алазандера, — тихо ответил он и, прижавшись носом к совершенной шее, глубоко вдохнул аромат ночного цветка, который, казалось, девушка носила на своём теле. — Её жених.

— Ты не мог бы слезть с меня, — хрипло прошипела она, пытаясь его оттолкнуть. Эсриан медленно приподнялся, отодвигая подальше лук, и наблюдал, как девушка встаёт на изящные ножки.

Эсриан тоже поднялся и уставился на незнакомку, которая едва доставала ему до груди. Она походила на ребёнка, если бы не изгибы, что с головой выдавали в ней хорошенькую половозрелую девушку. Она была миниатюрной, изящной, и всё же в её глазах Эсриан видел огонь, а вместе с ним и едва сдерживаемую боль, которая взывала к демону внутри, что жаждал страданий, чтобы питаться ими.

— Придурок, можешь перестать пялиться на меня, — выпалила красавица и перевела взгляд холодных голубых глаз на Синджина, который помог второй девушке подняться. — Вот так, значит, варвары забирают своих невест? — сердито рявкнула она, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам, по-видимому, в поисках лука.

— Нет. Обычно мы закидываем их на плечо и хлопаем по заднице, — шутливо ответил Кейлин. — Сладкая, если хочешь, я сделаю тебе одолжение и покажу, как мы, язычники, действуем.

— Считаешь это забавным? Как насчёт того, чтобы я отрезала тебе губы и поцеловала ими твой же зад?

— Эй, — Кейлин поднял руки в знак капитуляции, — хочешь поцеловать меня в зад, валяй, я не против. Но поверь, эти губы гораздо полезнее там, где они есть.

— Хватит! — рявкнул Эсриан, ущипнув себя за переносицу. — Я пришёл за Лилит. У меня нет времени наблюдать за вашими перепалками. С которой из вас мне придётся связать себя? — спросил он, молясь, чтобы ею оказалась та голубоглазая чертовка, в жилах которой горел огонь. Он даже не уверен, голубые ли глаза на самом деле или же просто такой оттенок. Ему всё равно. Его манил огонь, горящий в них, и боль, что она скрывала.

— Я Лилит, болван. — Голубоглазая повернулась и, казалось, вокруг начали зловеще сгущаться тени. — Мне сказали, что ты приедешь только завтра.

— Но вот я здесь, так что пошли. Не собираюсь задерживаться здесь дольше необходимого.

— Не нравится то, что сотворил с этим местом? — многозначительно спросила Лилит, взглядом призывая его ответить "нет".

— Леди, мне здесь нравилось до того, как мой ублюдок отец всё разрушил, — признался Эсриан, наблюдая за тем, как огонь в Лилит немного утих, будто она ожидала другого ответа. — Наш народ не хотел уничтожать это место, но если король Орды отдаёт приказ, ты ему подчиняешься.

— А новый? Сказал прыгнуть и ты прыгнул? Впечатляет, ты же маленькая комнатная собачка. Гавкаешь? Я всегда хотела собаку.

— Осторожно. Мне нравится сражаться, но я предпочитаю трахаться, а ты скоро станешь моей женой, которой я буду наслаждаться целый год. Тебе решать, что будет между нами. Я могу оказаться грёбаной сказкой, а могу — твоим самым страшным кошмаром. Выбор за тобой, принцесса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 5

Лилит наблюдала, как язычник безостановочно расхаживал перед украшенными дверями Ночного Двора. За это чудовище ей предстоит выйти замуж и прожить с ним целый год? Да он настоящий великан!