Удовольствие Демона (ЛП) - Хатчинс Амелия

Лилит не знала, кого ожидала увидеть, но явно не такого как Эсриан. Он оказался очень высоким, и ей каждый раз, когда хотелось впиться в него взглядом, приходилось поднимать голову и напрягать шею. Кожа у Эдриана была бронзовой, поцелованной богами, словно он проводил бесконечные дни, купаясь в солнечных лучах и бездельничая. Когда он, без конца расхаживая вперёд и назад, проходил мимо, до неё доносился лёгкий аромат леса и свежего воздуха. У Эсриана были рыжие волосы — смесь каштанового с другими оттенками — подчёркивающие его мужскую красоту.

Из всех чудовищ, которых Лилит ожидала увидеть, ей никогда не приходило в голову, что на этого будет приятно смотреть. Из-за этого Эсриан нравился ей ещё меньше. Он почти не разговаривал, зато парень, пришедший с ним, прекрасно заполнял неловкое молчание бесконечным флиртом со служившими при дворе девушками.

Взгляд трёхцветных глаз Эсриана, казалось, задерживался на ней всякий раз, стоило ему посмотреть в её сторону, но быстро менял направление, будто не хотел смотреть дольше, чем было допустимо.

— Почему вы не начали восстанавливать Двор Сумрака? — спросил темноволосый фейри. Вроде бы он представился Ларе Синджином.

— После того, как ваш вид его уничтожил, у нас не было возможности вернуть ему былую славу, — резко ответила Лилит с нотками гнева и ненависти в голосе.

— У вас нет, но вместе с Эсрианом достаточно легко можно всё восстановить, если пожелаете. Принцесса, у нашего вида на самом деле есть кое-какие ценные способности.

Лилит уставилась на него, гадая, говорил ли он правду или же трепал о том, что она в действительности хотела услышать. Так похоже на Орду — давать пустые обещания.

Лилит молилась богине и всем, кто мог услышать, чтобы исправили ошибки прошлого, вернули силу и красоту дворцу Сумрака. Ей так и не удалось увидеть дворец во всей красе. Она знала о его первоначальном виде только по рассказам других.

— Может, я соглашусь, — тихо пробормотала она, скользнув рукой по кинжалам в складках платья. Лилит не торопилась уезжать отсюда. Она заставила мужчин ждать её в руинах, пока сама медленно собиралась. Платье, которое она надела, было льдисто-голубого цвета, с глубоким V-образным вырезом, который обнажал больше тела, чем хотелось, с кружевными оборками, изящно ниспадающими на пол, чтобы прикрыть туфли на высоких каблуках. Волосы она собрала просто в произведение искусства, и выбивающиеся из причёски локоны обрамляли её лицо в форме сердечка. На бицепсы она надела платиновые браслеты, на голове красовалась корона с чёрными драгоценными камнями. Под платье Лилит не надела никакого сексуального белья, ничего, что приподнимало бы соблазнительно грудь. Ничего из того, что носили другие придворные дамы.

— Но ты этого не хочешь, верно? — многозначительно спросил Синджин, не заботясь о надлежащем придворном этикете.

— Что если я отвечу, нет? — спросила Лилит, и её взгляд не упустил лёгкое подёргивание или дрожь в нижней челюсти, когда Синджин прятал реакцию.

— Ничего уже не изменит произошедшего. К сожалению, твой отец не в состоянии заплатить десятину. Ему дали на год больше положенного срока, но результата нет.

Лилит уставилась в его трёхцветные глаза, наблюдая, как зелёная морская пена разъедает внешний шоколадно-коричневый ободок. Из его гладко зачёсанных назад волос не выбивалась ни одна прядь, пока Эсриан медленно раздевал Лилит глазами.

— Десятина запрошена несправедливо. Никто не может выплатить такую сумму, потому что мир уже не такой щедрый, как раньше. Всё больше и больше появляется порталов из мира людей и, как следствие, снижается урожай. Всё, что у нас имеется, мы обмениваем, чтобы народ не голодал. Как вы смеете что-то от нас требовать, когда ты и тебе подобные как распространяющаяся по всем мирам инфекция. — Лилит замолкла, словно резко осознала с кем и как сейчас разговаривает. — И даже если мы всё выплатим, этого никогда не будет достаточно. Вы отнимаете у нас низших фейри, чтобы накормить и удовлетворить потребности высших. Мы для вас ничто и навсегда останемся таковыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не думаю, что ты понимаешь, почему всё это происходит и кто навлёк на нас эту беду. Мы войну не просили и не оправдываем действия нашего отца. Жизнь не чёрно-белая, и мы, живущие в серой её части, должны выбирать, по какому пути идти. Мой отец, этот кровожадный ублюдок, со своими детьми обходился гораздо хуже, чем с другими людьми, даже теми, кого стремился уничтожить. — Глаза Синджина загорелись, пальцы воспламенились, будто таких воспоминаний имелось множество, и они были слишком мрачными, чтобы их вынести.

— Кровожадный ублюдок, — пробормотал Кейлин, и по его телу пробежала заметная дрожь. Он запустил руку в густые платиновые волосы, медленно перевёл взгляд бирюзовых глаз с Эсриана на Синджина, а затем, с говорившей о многом усталостью, посмотрел на Лилит. — Как жаль, что мы не можем вернуть этого ублюдка назад и наблюдать, как он умирает снова и снова.

— Он же был вашим отцом, — холодно заметила Лилит.

— Он был нашим королём, мучителем и чудовищем, диктовавшим, что нам позволено делать, а что — нет, и что нам грозит за непослушание. Отец защищает своих детей; Алазандер же мучил и использовал нас как личных убийц. Те, кто не следовал его правилам, умирали. Конец грёбаной дискуссии, — прорычал Эсриан, его зелёные глаза светились, будто в них горело что-то холодное и древнее.

Двери распахнулись, вышли стражники, которые встали по обе стороны от входа, намереваясь сопроводить небольшую группу к трону короля. Лилит расправила плечи и решительно встала рядом с великаном, за которого собиралась выйти замуж. Она выполнит условия ужасной сделки до конца, чтобы спасти двор, который даже любви к ней не питает.

На самом деле, это не совсем, правда. Некоторым Лилит нравилась из-за добрых поступков её матери. Из-за того легендарного действия, которая, как хотелось бы Лилит, та никогда бы не совершала, но время не повернуть вспять. И вот теперь она, дочь мученицы, приносит ещё одну жертву Орде ради двора.

Как только процессия остановилась перед троном, Лилит поклонилась в пояс, а затем, выпрямившись, искоса посмотрела на уставившегося на её отца великана. Она повернулась, оценивая, что должен был увидеть Эсриан.

Отец Лилит был молод для короля. В свои триста лет он являлся одним из самых юных членов королевской семьи низших дворов, если не брать в расчёт дочь. Лилит стала самой молодой правительницей Двора Сумрака в тот момент, когда и слова не могла ещё произнести своими изящными губами. А когда уничтожили весь двор, в живых осталась только она с сестрой, но отцом Лары был человек.

— Вижу, ты отыскал свою невесту, — заметил отец, льдисто-голубыми глазами медленно изучая Лилит в немом упрёке.

— Да, именно там, куда нас отправил управляющий. И она нас великолепно встретила, — ответил Эсриан, и Лилит пришлось сдерживать себя, чтобы от удивления не округлить глаза. Всем известно, что высшие фейри не способны лгать, но разве только что он не обманул? Нет, Эсриан играл словами, заставляя отца поверить, что она приняла свою судьбу, а не пыталась их всех убить. Хотя в этом она с треском провалилась, что, наверное, и к лучшему, учитывая все обстоятельства.

— Неужели? Мне трудно в это поверить, так как моя Лилит довольно искусна в обращении с оружием и не любит, когда незнакомцы забредают на её развалины.

— Я сказал то, что сказал, или вы ставите под сомнение мои слова? — прорычал Эсриан, его грудь тяжело поднималась от возмущения.

Лилит повернулась к жениху, заметив, как он собран на случай, если придётся себя защищать, хотя для не опытного взгляда он казался расслабленным. Эсриан стоял прямо и уверенно перед королём, известным тем, что голыми руками разрывал существ на части. Впрочем, ни у кого из Орды, вошедших в этот дворец, не имелось ни капли страха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я бы никогда не усомнился в твоих словах, и всего лишь имел в виду, что Лилит, как правило, требуется твёрдая рука. Она дикая и неукротимая, в чём, я уверен, ты сам скоро убедишься.