Я вам покажу! - Катажина Грохоля

Руки просто опускаются.

Наверное, он не помнит, что возле воды – комары? Большие жирные комары, с которыми не отдохнешь и что же это за отпуск, если все силы вечером уходят на охоту за одним таким кровососом, который не дает тебе жизни. Ладно бы при этом он не пищал…

Конечно, комары – неотъемлемая часть отпуска, летающая и пищащая, и в этом тоже своя прелесть, он уже успел привыкнуть. Вот сейчас он не в отпуске, а комары у нас есть.

И тут я перешла к сути вопроса. Ему вообще до меня нет дела. Он предпочитает отдыхать с комарами, а не провести безоблачный отдых со мной. Такой измученной после целого года тяжелой работы. Со мной, которая заслужила дешевый отдых, со скидкой, ведь две недели на Тенерифе по спецпредложению стоят всего-то восемьсот злотых. Он никогда ни от чего не может отказаться ради меня. Даже от этих проклятых мошек, комаров и скверной погоды. Одним словом, он готов стать жертвой комаров, лишь бы испортить мне отдых. Я понимаю, он едет в Америку, и заграница ему не нужна.

Жизнь порой поворачивается к нам не самой приятной стороной. Целый вечер прошел впустую, хорошо хоть ночь мы провели не зря. А утром я подумала: и что мне дался этот Тенерифе?!

А Адась мне шепнул:

– Могла бы так прямо и сказать, что хочешь только на Тенерифе, вместо того чтобы убеждать меня, будто ты уже не любишь путешествовать под парусами. – И достал рекламные проспекты турагентства, а у меня просто душа запела. От радости я бросилась ему на шею – устроим свадебное путешествие!

Мы сели в саду, георгины, которые я посадила весной, до того красивы, что можно никуда не уезжать! Боже ж ты мой! Живешь, так сказать, почти в деревне и даже не представляешь, что есть на свете! Как там красиво! Какое лазурное небо и белые дома! А солнце и скалы, а маленькие кафе! Как же я соскучилась по теплому морю…

Ну и Адасик поехал в это турагентство.

Выяснилось, что действительно, спецпредложения были, но в мае и за три дня до выезда, а сейчас уже не восемьсот, а тысячу шестьсот и не на две недели, а только на одну, но учитывая, что он должен получить аванс на эту чертову Америку… вот такие дела.

Я была так счастлива, что побежала звонить Уле, а потом перевернула кверху ногами весь дом – хотя на вопрос Адама, есть ли у меня загранпаспорт, я ответила, что есть, но откуда мне знать, где он.

Паспорт, к моему удивлению, нашелся вечером в ящике буфета благодаря Тосе, которая искала справку о прививке Бориса – понятия не имею, зачем она ей. И тут оказалось, что мой паспорт недействителен уже семьдесят шесть дней, о чем я не знала, потому что не езжу по миру non stop. Как назло! Ведь не закончился он (слава Богу) перед поездкой на Кипр и (к сожалению) перед тем злополучным вояжем в Берлин. Почему мы живем в стране, в которой у документов имеется срок годности, как у творожков или йогуртов? У последних, впрочем, срок годности довольно нечеткий, на них обычно ловко написано: «Срок годности указан на крышечке», а на крышечке все смазано, только цветочек виден хорошо.

– Ну как? – Сзади подошел Адам, и я быстро закрыла просроченный паспорт. – Мы едем?

Я не созналась, что у меня нет загранпаспорта. В два счета сделаю себе новый.

– Едем?

Я испугалась, что могу не успеть с паспортом. Надо было придумать какой-нибудь интеллигентный предлог.

– А что с Тосей? – спросила я как бы невзначай.

– Как это – что с Тосей? – удивился Адам. – Она наверху.

Предельно точный ответ. Я спрашиваю, что с ней, а он отвечает, где она.

Что же я, не знаю, где моя дочь?

– Ты не можешь нормально ответить на вопрос?

– На какой?

– На любой! – взорвалась я.

– Юдиточка, ты не могла бы сказать, в чем дело?

Что за поразительно гладко построенный вопрос! Какая мелодика, какой тембр голоса, а удивление в глазах! Юдиточка??? Никогда в жизни он так ко мне не обращался, и вот те на – Юдиточка! «Юдиточка» звучит почти как «улиточка»! И никакого тебе тепла, ни капли, а ведь когда-то он называл меня с нежностью и любовью Ютой, недотепой, истеричкой и даже сумасшедшей! Нет! Теперь я для него Юдиточка! Только через мой труп! Буду холодной и неприступной! Не позволю собой помыкать!

– Не пытайся разговаривать со мной как черт знает какой терапевт!

– А ты имеешь что-нибудь против терапевтов?

– Я? – надменно удивилась я.

– Ты, – спокойно сказал он и взглянул на меня исподлобья.

– Ничего, – ответила я и направилась к двери. – Вернее, всё, – добавила я уже с порога.

– Что значит «всё»? – Адам догнал меня и шлепнул по попке, а это я просто НЕНАВИЖУ!

– Не прикасайся ко мне! – одернула я его резко.

– Совсем? – ловко ввернул он.

Проклятый социолог и манипулятор! Я не позволю, чтобы какой-то тип хлопал меня по заднице! Ни один мужик, даже тот, кого я люблю, не будет обращаться со мной как с вещью, так, как все мужчины на этой планете, которые относятся к нам, женщинам, без уважения и т.п. Нет!

– Не то чтобы совсем… – Минуту я раздумывала над последствиями, связанными с требованием «совсем ко мне не прикасаться», и воинственно добавила: – Именно потому мир стал таким, что женщина не научилась говорить «нет», когда ее хлопают по попке или сажают на рекламный щит, на грудь приделывают ручки настройки от приемника, и она сексапильно должна раскручивать мужика на покупку автомобиля И у вас есть повод относиться к нам как к худшей половине человечества!

Ютка, помилуй. – У Адама, по-видимому, опустились руки. – Я не хочу покупать никакой машины. Поверь, между похлопыванием по попке женщины, которую любишь, и развешиванием в центре города красоток в неглиже – океан различий…

Я смилостивилась. В конечном счете, если некий гипотетический мужчина говорит, что любит, то, наверное, он может нежно шлепнуть женщину по попке.

– Ты можешь иногда нежно меня погладить, а то и шлепнуть, но не с чувством превосходства, – великодушно согласилась я и покинула его.

К счастью, он забыл о Тенерифе, а я завтра с утра пораньше поеду в город и узнаю, как скоро мне смогут сделать паспорт. Может быть, всего за минуту?

– Но психологов я все равно не люблю! – добавила я в знак примирения уже из прихожей.

– А почему?

– А потому… – запнулась я. – Этакий психолог только глянет, какую ногу на какую ты закинул, садясь, и ему уже известно, что у тебя была нелюбящая бабушка!

– Прости? – Адам чуть было не отрезал себе палец – он как раз принялся готовить ужин. – Какая бабушка?

– Нелюбящая, – надменно повторила я и пошла в комнату – начинался фильм, который я ждала.

Заграничный паспорт оформить совсем не сложно. Первым делом я сфотографировалась – на снимках выглядела как фоторобот, – потом сдала все документы. Сначала мне сказали – нет проблем. Потом – что ждать придется полтора месяца: увы, но разгар сезона. Что следовало бы позаботиться заблаговременно и что раньше никак не получится.