Першинский дневник. Повесть / рассказы - Алла Лейвич

Первоначальная идея ведь какая была? Попытаться ответить на вопрос, почему девушки идут в феи, и есть ли возможность у них из фейства выйти.

Собирались брать интервью у меня (ну, как же без меня-то им, без меня им никак!), у одной сутерши из Питера и еще у кого-то, тоже из бывших.

Еще планировали сделать контрольную закупку с ментами на Ярославке, но не эту ерунду устроить, что в передаче показали, а пригласить представителей центра «Анна» и побеседовать с девушками. Тема беседы планировалась следующая: «Девочки, мы даем вам сейчас жилье, работу, зарплату (конечно, не такую большую, как на точке, но регулярную). Кто хочет – пусть остается в зале. Кто хочет – может уйти и заниматься „фейством“ дальше».

Предложение было абсолютно серьезным – договоренность с представителями этого «Центра» уже была. Журналистам было интересно посмотреть процент оставшихся и ушедших. И потом еще через месяц – сколько из оставшихся – ушло. И через полгода. И через год… Эксперимент обещал быть долгосрочным и очень интересным. И что получилось?

За несколько дней до съемок Максим (журналист) в расстроенных чувствах позвонил, сказал, что не удалось договориться с ментами на Ярославке, дескать, они больше не делают закупки. Вы в это верите? Я – нет. В данном случае, не Максиму. Думаю, его также ввели в заблуждение. То, что вы видели на экране – оперативная съемка, взятая из архива.

Теперь несколько слов о себе. Думаю, всем стало ясно, что то пухленькое косоглазое горбоносое чудище в фуфайке – это я. Кстати, надо отдать должное оператору – страхолюдиной я была не во всех кадрах. Кое-где, по-моему, очень даже ничего!

Наврали, разумеется, много. В целом, почти все, что было сказано про меня – вранье. Но я понимаю: в имеющиеся 16 минут эфира крайне сложно было втиснуть всю мою биографию. Да и вникать некогда было. Снимали-то два дня. И сколько там наговорено было! В результате – быстренько «сляпали» нечто правдоподобное, «близкое к тексту» – и запустили в эфир.

Из смешных моментов: «Единственное развлечение в деревне – телевизор». Смеялась до слез. Вот оператор – тот умный: не стал снимать «ящик» в чужом доме (а съемки не в моей деревне проводились, это, думаю, все поняли), потому что обратил внимание на мое выражение лица, когда я это увидела. Я в Москве-то телевизоры в шкаф убирала, чтобы место не занимали, неужели в деревне я еще на ерунду время тратить буду? Тем более, у меня дочь.

И, знаете, я очень рада, что она не знает наизусть ни одной рекламы. Она вообще не знает, что такое реклама. Зато книжки любит. И единственное наше с ней развлечение – это книги. Так-то, уважаемые товарищи журналисты.

Еще позабавило: «Ну, доить пока у Ольги особо не получается, но она надеется, что со временем все будет зашибись. Главное – терпение и желание».

Ха-ха. Это было сказано после слов: «Уже год, как Ольга разводит коз». Кто ж их доил-то тогда, спрашивается, если у меня «пока что не очень получается»???

Тут в кадре показывают: как я, действительно, чего-то там очень неуклюжее под козой вытворяю. При этом в голову не пришло господам сценаристам, что мы с этой козой друг друга в глаза впервые в жизни видим! И что в метре от нас стоят еще штук десять других коз, которые так же меня в глаза не видели! Мало того, доить приходилось на корточках. Но я-то, балованная, козу свою, сидя на скамеечке, доить привыкла!

И еще момент, для козовода немаловажный. Моя Марта привыкла доиться с правой стороны. Поставить ее по-другому и подоить с левой – нереально. И я тоже со временем привыкла к правостороннему доению. А тут, пожалуйста! – будь добра чужую козу на корточках под камерой, да еще с левой стороны подоить! Это еще повезло, что у козы вымя «легкое» было. А если б тугое – так и вовсе могло ничего не выдоиться. Впрочем, это все мелочи.

Теперь из грустного. «Во всем Ольга винит свою мать». ВРАНЬЕ. Хорошо хоть, в кадре оставили мою фразу: «Я сама во многом была неправа».

Вообще-то, хорошо, что мама передачу не видела, да и я не сразу посмотрела – рассказы очевидцев подготовить к просмотру успели.

Да, я говорила, что одной из причин было недопонимание в семье. Да, мне препятствовали уходу из дома. Но почему-то совершенно ничего не прозвучало о влиянии брата и сестры на мою мать и о смерти отца, который мог изменить в этой ситуации многое. Мама просто не знала, как правильно поступить. Какое здесь может быть обвинение? Какая ненависть? Не было у меня в 15 лет ненависти к матери! Не было!

Результатом неприязни, возникшей между мной и мамой, стала именно моя потребность «свободной» жизни. Мама боялась меня отпустить в вольное плавание, а я «рогом уперлась». Вот и получилось, что получилось. И тут же – мнение психотерапевта, «закрепившее» текст сценариста. Как все гладко и замечательно!

Насчет ребенка, тоже грустное: «Три года Ольга не видела своего ребенка». Ой, неправда!.. До декабря (до выхода в эфир НТВ-шной «передачки») виделась регулярно 2—3 раза в неделю с ней. И Машка прекрасно знала, кто ее мама! Вот с декабря – да. Мама запретила переступать мне порог дома и ребенка мне отдать наотрез отказалась. До мая месяца длилось это противостояние с подключением органов опеки, милиции, прокуратуры, муженька и т. д. Много грязи вылито друг на друга было тогда. Но все закончилось хорошо.

Мама сказала: «Ребенок сам сделал выбор. Она выбрала мать. С этим я ничего не могу поделать». Так закончилась эта история. Вот – 26 мая год будет, как мы с Машкой вместе живем.

Теперь о главном. Была вырезана из эфира моя фраза: «Проституция для конкретной женщины в большинстве случаев является абсолютным злом. Тем не менее, обществу она необходима». Что интересно: в предварительном сценарии эта фраза была. Так вот вопрос: кому эта правда глаза уколола? Кому не было выгодно, чтобы она прозвучала?

И снова – вранье, вранье, вранье… Майор Евдокимов: «Клиенты – пьяные, дебоширы, маргиналы…» Да неправда! Нормальные клиенты! У меня за всю историю фейства этих «пьяных» пять человек от силы было! Да и то, когда я в салоне работала, и права выбора особо не было. Маргиналы? Ну, если банкир – это маргинал, если топ-менеджер нефтяной компании – это маргинал, если владелец нескольких строительных компаний – это маргинал, если несколько довольно известных политиков, писателей, актеров и продюсеров – это маргиналы – тогда я не знаю, что такое НЕ маргинал…

Почему не показали индивидуалок? Та история, которую «приписали» мне – не моя история! Не работала я в элитном клубе! Никогда не работала! В обычном салоне первые три месяца – да, было дело. Но дальше-то! Где хоть слово о работе на сайте знакомств? А ведь мой взлет именно с мамбой был связан! Появление на свет Аленькой – заслуга исключительно мамбы! Где моя фраза о том, что работать за компьютером приходилось по 8—10 часов ежедневно? Нету. Такой проституции в России нет. Не надо обывателю знать о таком «фействе». Пусть себе спит спокойно.

И тут же – двойной стандарт. С одной стороны: «Не ходите, девки, в фейство», а с другой: «В деревне Ольга не живет, но существует». И следом: роскошная женщина в вечернем платье, зал, свечи, пианино, ухоженная, замечательно все. И голос за кадром: «Вы не поверите, но и там, и там – одна и та же женщина».

Люди! Журналисты! Неужели не понимаете, что для девочек все остальное, что вы там показали, значение иметь уже не будет! Они увидели свою жизнь, как им кажется, беспросветную, в деревне (а вы еще подкрепили их в этом мнении) и вот эту – мнимую, роскошную – и слюнки-то потекли! И пуще прежнего им сюда, в омут этот захотелось! А дальше – ваша ложь – лишь укрепит их в «правильном» выборе.

Почему не приглашаете священников в такие передачи? Их слово обязательно должно звучать, мнение Церкви обязательно должно учитываться! Вот сколько смотрела передачи о проституции – ни разу батюшку не увидела. Почему?

А все потому же, ребята, все потому же. Потому что я правду сказала про зло, и кому это зло необходимо. Признаться государство не может – духу не хватает. Ему вообще привычнее так – глазки закрыты, ручки умыты и вроде все нормально. Но женщин-то, женщин – жалко!..

30 апреля 2010 года

Несколько дней мы с Виталием обсуждали возможность моего переезда к нему в Першино.

– Без мужика тебе сложно будет. А мне замену себе подготовить нужно. Ты подойдешь, – говорил он мне.

– Кто? Я? – мне казалось, он шутит. – Вы понимаете, что я такое из себя представляю? И туда? Не…

Я сопротивлялась, делала большие глаза и надеялась, что он передумает. Но каждый новый день он мне звонил, и мнение его не менялось.

– Я все больше и больше склоняюсь к этой мысли. Вполне может быть, дней через десять-пятнадцать я пришлю за тобой машину. Будь готова.

Позавчера Виталий мне сообщил: