Кайорат - Stashe

— Вижу тропку! — сказанное немного не соответствовало действительности. Из высокой травы навстречу вынырнула широкая, хорошо протоптанная дорога. Похоже, утаптывали ее те же лапы, что оставили следы около врат. Пилон коротко кивнул и посмотрел на мое ухо. То самое, на котором болталась загогулька.

— Пошли по дороге. Будь осторожен, дружок. Не очень спокойно у старого коня на душе. Да и у тебя мало поводов для такой щенячьей радости.

Возможно, он говорил правду, но я все равно чувствовал спокойствие и уверенность. Что плохого еще могло случиться? Худшее явно осталось в прошлом. Даже весело. Если бы только не образ маячившей фигурки за спиной. Мы двинулись по тропе, и запах псины тут же начал отвратительной вонью проникать в ноздри. Пилон шел бодрой рысью, я со всех лап бежал следом. К тому моменту, когда мы добрались до площадки, точной копии той, через которую пришли в мир волкодлаков, сердце забилось часто-часто. Я тяжело дышал, пытаясь сглотнуть пересохшую слюну в пасти. Пилон оставил эти страдания без внимания, и пристально смотрел на меня.

— Светится, — почему-то шепотом сообщил конь, нервно поводя ухом. Я скосил глаза, пытаясь увидеть загогульку. Ее блеклое зеленое мерцание перешло в ровный и сочный травянистый цвет.

— Ну, давай! — продолжил тем же нервным, срывающимся шепотом Пилон.

— Что? — Истерия коня передалась мне, заставляя спрашивать глупости. Совершенно не понимаю, чего он хотел добиться? Внезапно, Пилон поднялся на дыбы и яростно заржал. Взбрыкнув, он несколько раз ударил копытами о землю и заорал:

— Дивол! Мать твою за ногу, Кайорат, быстрее!

Что быстрее? Я совсем ошалел от криков, повернулся боком к коню и замер в отупении. Меж тем, жеребец бесновался — фыркал, брызгая слюной, ржал и неразборчиво, но замысловато ругался. Несколько минут спустя, также внезапно он успокоился. Я прижался к земле и осторожно сглотнул.

— Все, поздно, — сухим и безжизненным тоном констатировал Пилон. Я чихнул.

— Прости, не понимаю, чего ты хочешь от меня.

— А чего понимать? Эти собаки где-то рядом, чувствую. Может, не все потеряно, — в песочной сухости его голоса прорезались нотки надежды, — начинай открывать врата, потихоньку. А недолго пудрить собакам мозги у меня получится. Эх, дурья башка. Не умею в руках держать себя, совершенно не умею.

— Волкодлаки? — я чихнул вновь. Пилон взглянул на меня с отвращением.

— Начинаю разочаровываться, куратор.

Вот тебе новость, мне казалось, он уже разочаровался и успокоился осознанием этого. Подумаешь. Обида и чихание совместились в едином порыве, и я развернулся спиной к жеребцу.

Тут, прямо на меня из травы выбежал фек. Вроде как. Но феки не покрывали свои тела странными рисунками, не имели такого темного цвета кожи, не носили длинных волос и одевались иначе. У этого на шее болталось куча всяких штуковин, а ниже пояса юбка. Но морда и телосложение прямо указывали — патлатый незнакомец — самец. Я порылся в памяти, где же это носили такие одежды? Но вспомнить не успел, потому что не фек резко остановился, затравленно оглянулся, а потом вновь уставился на нас с Пилоном. Я чихнул. Это стало меня раздражать.

— Дракон? — Недоуменно произнес самец. "Молодой", — отметил я. Пилон скривился и враждебно покосился на незнакомца. Напряжение становилось невыносимым, — и анушка. Надо же. Поможете мне?

— А что? — Пилон приподнял верхнюю губу, пугая незнакомца, полагаю. Так сказать расставлял акценты, кто хозяин на поле.

— Твари, волкодлаки. Гонятся за мной. Сейчас будут здесь. Вижу, у вас есть ключ. Вы тоже не можете любить собак.

— А почему, интересно, должны помогать тебе? Может мы торганемся с волкодлаками, — от нервозности Пилона не осталось и следа. Если он блефовал, то виртуозно. Молодой самец пожал плечами.

— Сомневаюсь. Вы чего тут торчите?

— Не твое дело.

— Конечно, — скрестив руки на груди, не фек покусывал губы.

Теперь, я чихал непрерывно и в дискуссии не участвовал. Пилон подошел ближе и спросил:

— Ты откроешь врата, но куда?

— Куда получится. Но я совершенно точно смогу их открыть. Может, это… — он бросил в мою сторону косой взгляд. Нос опух, глаза слезились, но соображалка моя работала не хуже, чем у них. Ненавязчиво тронув когтем загогульку, я отрицательно покачал головой. Пилон, который не обладал ни ключом, ни возможностью открыть врата, раздраженно всхрапнул.

— Так, робя, живо ко мне, — сказал он жестко, — стали рядом. Я, заговариваю зубы волкодлакам, вы незаметно, но крайне быстро открываете врата. Там тикаем, куда получится. Ясно?

Мы кивнули и пристроились рядом. Зрелище вполне впечатляющее, думаю.

— Начинай, как там тебя?

— Осирис, — самец криво улыбнулся, словно ожидал издевок. Не дождавшись, прикрыл глаза, что-то забормотал неразборчиво и быстро. А ухо-то начало медленно нагреваться.

Из-за насморка мне стало тяжело дышать и, потому все внимание, я отдавал увлекательному процессу чихания. Пилон тихо пнул меня, намекая на заткнутся, но я не мог. Глаза щипало, из носа текло, а чихи прямо таки сотрясали тело. Вдруг запахло розами. Нежный аромат без следа уничтожил источник моих страданий. Я прослезился от облегчения и несколько раз глубоко вздохнул. Запах тем временем усиливался, становился густым и насыщенным, настолько, что я почти не удивился, когда увидел перекошенную морду Пилона. Только чем ему не угодили цветы? Все лучше поганой вони. Одно удивляло, откуда здесь взяться розам?

Тут из травы, которая стояла выше роста фека, выбежала группа в драных шкурах.

3

Думая о своем обучении, точнее книге миров, с объемными голографическими иллюстрациями, я припоминал, что волкодлаки еще тогда не произвели на меня хорошего впечатления. Но, теперь понял, что живой оборотень значительно хуже самой достоверной картинки. Ух, и здоровенные это были твари, с широченными мордами-лицами, вытянутыми и на удивление хитрыми. К тому же еще и покрытыми густой шерстью, переходящей со щек и бровей в пышную спутанную шевелюру, а после в короткие щетинистые полосы на загривке. А еще волосатые лапы, короткие и кривоватые, ступни которых заканчивались когтями. Толстые и длинные руки, тоже волосатые и покрытые красновато-коричневыми завитушками (думаю, татуировками ранга) завершали образ. Прямо один в один как на рисунке. Разве что рисунки не дышали с присвистом, не рычали и не рыгали. Да и выражения такого на мордах перевертышей не припомню. Зато сразу стало ясно, кто из волкодлаков главный. Огромное существо с грязно рыжей с проседью шевелюрой и черными кругами вокруг глаз. На груди оборотня болталось ожерелье из косточек и матово-белых камней, а мощные запястья украшали намотанные на них жилы какого-то животного. Вождь, не мигая, смотрел на нас, а вся его толпа, настороженно, но с почтением держалась чуть позади. Насколько я помнил, одна из ипостасей перевертышей напоминает сильно волосатого фека, а вторая — волка из схожих миров. Наши застряли посредине. Не знаю, почему они не воплотились во что-то одно, и почему выглядели не так, как им положено, судя по книге. Вывод напрашивался сам — некто плохо учился и теперь пожинал плоды своей лени.