До свидания, Валерий Васильевич! - Лев Гурский

— А спорим, что не по одной? — возбужденно подхватывает Пятачок. — Я уже прикинул, в каждой конторе надо будет заводить как минимум новый отдел! Тут же чертова уйма работы: опись-протокол, сдал-принял, да и еще и сохранность изволь соблюсти. Если это икра, найди ей тару, если это текила, окружи ее лимоном, если ананасы, обеспечь их шампанским, а если какая-то электроника, то к каждой жужжалке-пыхтелке приложи ее оригинальную упаковку, техпаспорт, гарантийный талон, инструкцию по эксплуатации на русском, английском и китайском, и чтобы всё непременно было в трех экземплярах, притом желательно заверенных у нотариуса.

— Именно, поросенок, — кивает Иа-Иа. — Верно мыслишь. Если бы я был не осликом-патриотом, а, скажем, диверсантом, я бы не стал возиться с бомбами или сибирской язвой, а парализовал бы работу наших учреждений более простым способом: завалил бы их начальников подарками. Причем, я подсовывал бы не электронные гаджеты, не паркеровские ручки, не хрустальную штамповку, не мраморные пепельницы и прочий ширпотреб с готовыми сертификатами, а какую-нибудь эксклюзивную живопись в красивеньких рамках.

— Ты про бесценные шедевры? — уважительно уточняет Винни Пух, который, как и всякий медведь, с трепетом относится к культуре, хотя и знает, что эта любовь не взаимна.

— Вообще-то пофиг, шедевры или мазня, — смеется Иа-Иа. — Пух, расслабься, мы сейчас не на Сотбис. Тут фокус в том, что если подарок не сертифицирован, его реальную стоимость должны будут устанавливать эксперты-искусствоведы. А это долго, дорого и субъективно. Пусть гадают, что там в рамке: испачканная тушью простая бумажка или Казимир, на минуточку, Малевич? Детсадовские каляки-маляки или Джексон, блин, великий Поллок? Не завидую материально ответственным лицам, ох не завидую! Занизишь цену — заподозрят в заговоре с целью обхода постановления. Завысишь — можешь оказаться в дураках…

— А еще новый подарочный отдел должен отслеживать, от кого именно подарок, — азартно потирает лапки Пятачок. — Чтобы подношения нижестоящих, боже упаси, не перепутали с гостинцами вышестоящих. Первые, допустим, можно сдать в казну и забыть, а вторые будь любезен выкупить за свои. Если, например, президенту донесут, что какой-то губернатор отнесся к его подарку без уважения, можно и должности лишиться. Хочешь или не хочешь, нравится или не нравится, а заплати, поставь на видное место и выгляди счастливым. Воображаю, как в Москве прикалываются, когда рассылают по регионам всякие неликвиды!

— Извините, может, я снова туплю, — задумчиво произносит Винни Пух, — но я не понимаю, зачем вообще придумали эту подарочную фигню? Может, Иа-Иа прав? Вдруг где-то в правительственных структурах на самом деле притаился иностранный вредитель?

— Ага, Винни, размечтался, — желчно отвечает Сова. — К нам уже с прошлого века никто не засылает диверсантов: все, кому надо, смекнули, что мы тут прекрасно справляемся собственными силами и не надо нам мешать. Как говорят в народе, услужливый паж опаснее врага… Короче, это никакие не шпионы. Это свои — так и борются со взятками.

Винни Пух чешет в затылке.

— У меня, конечно, опилки в голове, — бурчит он, — но даже я бы догадался, как подсунуть чиновнику взятку и при этом обойти новое постановление. Ну например… например… Вот! У каждого, кто во власти, есть дети, братья, сестры, дядья и племянники, тещи и тести, и них, между прочим, документ не распространяется.

— Пух, детка, пойми одну простую вещь, — говорит Кролик. — В действительности все не так, как на самом деле. Помнишь «Миф о Сизифе» Камю? В России бороться с коррупцией — это все равно, что тягать в гору Сизифов камень. Полный бесполезняк в смысле конечного результата. Поэтому все, кто поумнее и похитрее, уже давно не надрываются. Вместо супербулыжника размером с дом выбрали себе камушки поменьше, величиной с кулачок. Ну кому охота наживать себе геморрой, докапываясь, откуда у чиновника имярек бабки на покупку кондоминиума в Нью-Йорке или шато в Нормандии? А тут тебе — имитация бурной деятельности и при этом сравнительно скромные хлопоты. Причем, в основном, за госсчет. Зато все при деле, все довольны, все герои. Сообразил, медведь?

Винни Пух убито кивает.

— Вот и чудненько, — говорит Сова. — Теперь давайте определяться с подарками. Раз у вас нет собственных идей, слушайте мои. Так. Кролик, на тебе, как обычно, адрес: поздравляем, желаем, бла-бла-бла. Пух, ты даришь губернатору горшочек с медом… Нет, лучше без меда, а то в три тысячи не уложишься. Пятачок, ты вручишь губеру воздушный шарик. Только не красный и не голубой, конечно, боже упаси. Дари зеленый. Хотя, с другой стороны, могут счесть за намек на «Гринпис», а у нас их сажают… В общем, перед тем, как вручить шарик, обязательно его проткни — авось не догадаются, какого он был цвета и размера… Ну а я подарю губернатору самый важный сувенир: хвост. Прости, дорогой Иа-Иа, это будет опять твой хвост. Дешево и креативненько. Мы тебе потом новый купим, не страдай.

— Никогда не мог понять, — досадливо морщится Иа-Иа, — зачем губернатору ослиный хвост? Почему, к примеру, не тигриный?

— А зачем губернатору, например, наш вице-губернатор? — усмехается Сова. — А почему в нашей облдуме спикером — Владимир Васильевич? А почему мы всей губернией скидываемся на мороженое для детей Антарктиды? Есть вещи, дружок, о которых лучше не думать вообще. Здоровее будешь.

Пятая фантазия. КАРТЫ ПРАВДУ ГОВОРЯТ

Спикер облдумы Владимир Васильевич внимательно смотрит на главный телефон, но тот молчит. Как рыба, как партизан. Это невыносимо.

«Все же свинство, — думает Владимир Васильевич, не имея в виду никого конкретно. — Я по конституции второй человек в области. Могли бы проявить ко мне элементарное уважение».

Главный телефон молчит. Живая жизнь течет мимо, лениво огибая темно-красное здание на улице имени Путешественника из Петербурга в Москву. Корабль представительной власти на плаву, но не плывет: полный штиль. Ветер не наполняет паруса. Крюйт-камера заросла паутиной. Самые ленивые тараканы — и те уже удрали с камбуза. Даже городские голуби, пролетающие над мачтами облдумы, ухитряются гадить где-то в других местах.

«И-эх!» — вздыхает Владимир Васильевич и с отвращением листает повестку дня сегодняшнего пленарного. Пункт первый, он же и единственный: «О признании утратившим силу внесения изменений в приложение к постановлению о дополнительном обеспечении регулирования порядка установления минимального размера нежилого помещения». Тьфу ты, напасть какая! Мухи дохнут от тоски.

И тут главный телефон на столе взрывается хриплым звоном. Спикер поспешно хватает трубку, словно боясь, что чудо вот-вот исчезнет.

— Не разбудил? — раздается знакомый голос Валерия Васильевича. — Вот и хорошо. Слушай, Василич, нужна твоя помощь. У тебя под рукой карты есть?

Какое-то шестое чувство подсказывает спикеру, что речь идет вовсе не о географических и даже не о банковских картах.

— Обычные или покерные? — деловито уточняет он, придерживая трубку плечом и одновременно выдвигая нижние ящики стола.

— Таро, — отвечает голос губернатора. — Один вопрос надо срочно порешать.

В приятном возбуждении от своей внезапной востребованности спикер, не выпуская трубки, устраивает у себя шмон, похожий на ураган. Засохшие цветы, выцветшие вымпелы и пожелтевшие бумажки разлетаются в разные стороны. Искомая колода обнаруживается в крайнем левом ящике, под пыльной грудой думских постановлений «Об условиях приватизации жителями области столовых и иных приборов, находящихся в госсобственности». Последний раз спикер гадал на картах таро в тот несчастливый день, когда сперва упал Чебакульский метеорит, а вслед за ним — Доу-Джонс и доллар.

— Нашел, — докладывает Владимир Васильевич и тасует карты. — Какая будет тема поиска? И сколько брать вариантов ответа?

— Трех вариантов хватит, — слышится из трубки. — А тема, Василич, простая, проще некуда — наполнение городских бюджетов. Отныне слоган дня — «Спасайся, кто как может». В ближайшие пять лет Москва ничего никому не даст: свободные бабки, сам знаешь, все теперь утекают в одно место. Сам знаешь — в Антарктиду. Пока в новом субъекте Федерации не построят курорта мирового класса, остальным регионам велено сосать лапу и выбираться самостоятельно… Ну, готово? Какие результаты?

Владимир Васильевич открывает три карты. На первой изображен кукиш, на второй — рука с перевернутой шляпой, на третьей — роскошная золотая рама с жирным знаком вопроса вместо картины.

Узнав о результатах гадания, собеседник спикера разочарованно крякает. Смысл первых двух подсказок ясен без переводчика и не сулит губернии светлых перспектив. А вот третья карта…