Сказка для Несмеяны (СИ) - Дмитриевна Алёна

Когда отец уснул, Несмеяна убежала в лес. И заблудилась. Упала, разбила колено. Рана была неглубокой, но сильно кровоточила. И тогда она села на камушек и принялась ждать, когда ее найдет какой зверь. Но в это время ее чудом протрезвевший отец уже просил помощи у Финиста, который знал лес лучше всех в деревне, и разговор их услышал Светозар. Он нашел ее вперед своего отца. Исцелил ее колено и вывел из леса. Он не спросил, почему она убежала, наверное, решил, что из-за смерти матери, а она никогда никому не рассказывала, что он сделал, и только спустя много лет поняла, как сильно он рискнул ради нее. Ведь могла и выдать…

А отец плакал и обнимал, и зарекся пить. Так Несмеяна узнала, что была любима не только покойной матушкой, но и батюшкой. Ему не всегда удавалось держать свое обещание, но она научилась правильно вести себя и избегать его гнева. На следующий день, когда отец ушел в кузню, она скормила собакам, которых страшно боялась, свою кашу, и, не дыша от ужаса, собрала те пять кукол, которых псы не тронули, поняв, что и там будет солома. А тех двух, что они разорвали, похоронила под яблонькой. И вместе с ними похоронила свое детство.

Она была единственной, кто остался у ее отца. И о нем нужно было позаботиться. А заботиться Несмеяна любила и умела, пусть никто ее этому и не учил.

***

Светозар и сам не знал, как делал это. Просто протянул мысленно нить от себя к жене, увидел ее воочию и пошел следом. Наверное, это была совсем несложная магия, на сложную сил бы ему не хватило, но он никогда не спрашивал о том отца и воспринимал это как нечто обыкновенное. Это было так же легко, как поставить купол. Впрочем, так он мог найти только тех, кто был ему дорог.

Несмеяна лежала среди колосьев, устремив взгляд на заходящее солнце. Светозар сел рядом и тоже взглянул на горизонт. И спустя две недели молчания, в течение которых его раздирали на части чувство вины и ощущение непоправимости содеянного для них обоих, он наконец нашел в себе силы заговорить с женой.

— Прости меня, если сможешь, — попросил он. — Я совершил ошибку. А жить теперь с нею тебе.

Несмеяна перевела на него вопросительный взгляд, в котором вовсе не было зла. Она на него не сердилась. Она вообще, кажется, не понимала, о чем он говорит.

— Я должен был понять что что-то не так. Что отец тебя заставил… — а потом не выдержал, взмахнул руками и закричал. — Почему ты не сказала мне? Нужно было просто сказать! Я бы соврал Трофиму, что просто так тебя замуж звал, ради шутки! Я бы…

Он повернулся и наткнулся на огромные застывшие голубые глаза. Несмеяна замерла, судорожно вцепившись пальцами в пучок колосьев.

— Ты чего? — нахмурился Светозар, разом растеряв свой пыл. Никто и никогда не смотрел на него так, будто он перекинулся в какое-то чудовище. — Несмеяна…

Вспомнилось вдруг, как в их первое и единственное общее утро она подлетела от крика братьев. Озарение пришло внезапно, разом.

— Он что, тебя бил?

Она мелко затрясла головой, отрицая, но Светозар не поверил.

— Несмеяна…

Присел на корточки и аккуратно приблизился. Побоялся дотрагиваться.

— Бил? — повторил он.

Она отклонилась и снова покачала головой. И прошептала:

— Нет, нет, никогда…

И вроде бы не врала. Светозару порой казалось, что она вообще не умеет врать. Но что-то все же было сокрыто за ее судорожно натянутым телом и огромными испуганными глазами.

Ладно, решил Светозар. Позже разберется. Теперь она живет в его доме, и никто ее не тронет. Да и не верилось, что Трофим мог ударить дочь. Они же столько лет работали вместе бок о бок. Неужели может быть такое, что вроде как знаешь человека, а на деле не знаешь вовсе? Но ведь ему раньше казалось, что он разобрался в Несмеяне, а вышло, что самого главного-то он и не понял. А она все еще смотрела на него во все глаза…

— Несмеяна, я тебя бить не буду, слышишь. И это я не на тебя кричал. И кричать я больше тоже не буду. Совсем. Ладно? Иди ко мне.

Ее хотелось пожалеть. Как маленькую. На колени взять, обнять, сказать, что все нормально будет. Но Несмеяна не тронулась с места. И это уже разозлило. Он же к ней со всей душой, а она… Светозар вдруг ощутил в себе страшное: желание встряхнуть за плечи да посильнее, чтобы пришла в себя, успокоилась, пошла к нему… И он испугался этого в себе. Сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Он знал, знал, кого берет в жены. Знал, что про нее говорят. И знал, что не все, что говорят — ложь. Так чего он теперь хотел? Неужто и правда думал, что облагодетельствует, а она его от благодарности сильнее любить начнет. Дурак! Как есть дурак! Ведь думал же!

Права была мама, когда говорила, что насильно хорошо не сделаешь. Ну спасибо, Трофим, удружил…

Светозар скрипнул зубами и зажмурился. Раньше ему казалось — получит ее, и дело решеное. А вышло вон как. И он снова сел на колосья и взглянул на огромный диск солнца, плавящийся на горизонте. Отец сказал подумать о Несмеяне. Не возьми он ее в жены, Трофим отдал бы ее за кого-то другого. За кого-то, кто вполне возможно не стал бы жалеть ее и сдерживать себя. Нет. Нет! Он обещал о ней позаботиться, а отец всю жизнь учил их с братьями, что данное слово нужно держать. И он сдержит.

— Ладно, дело сделано, мы женаты, — повторил Светозар слова отца то ли для нее, то ли для себя. — Повернуть время вспять никому не дано. Будем учиться жить так. Скажи мне, чего бы тебе хотелось?

Губы у нее шевельнулись, но так и не произнесли ни слова. Светозар откинулся на спину, сорвал колосок, сунул в рот, пожевал, глядя в стремительно темнеющую синь неба.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — вздохнул он. — Насильно мил не будешь, но хоть что-то я ведь для тебя сделать могу.

Самая верхушка багряного круга в последний раз дрогнула в мареве красноватого неба. Миг — и он скрылся за линией горизонта.

— Пойдем домой, — позвал Светозар и поднялся на ноги. — Сейчас холодно станет, замерзнешь. Да и спать пора.

Она прошептала что-то, но совсем тихо, и вдруг заплакала.

— Ты чего? — всполошился Светозар. — Ну, я ж не о том! Несмеяна, прекрати! Я обещаю, что больше не трону тебя. Будем жить как брат с сестрой.

Забегал вокруг, не зная, можно ли обнять, и в конце концов не выдержал, опустился рядом, прижал к себе.

— Куколок своих хочу, — еле слышно всхлипнула Несмеяна.

— Каких куколок? — не понял Светозар.

— Мама мне делала, — шмыгнула носом она, крупно вздрогнула всем телом.

— И где же они?

Несмеяна отстранилась, продолжая всхлипывать, утерлась рукавом рубахи. Заглянула ему в лицо, словно проверяя, сердится или нет.

— У отца дома, на полатях, — наконец решилась она.

— Нашла из-за чего реветь! — сердито воскликнул, снова не сдержавшись, Светозар: напугала его почем зря. — Чего сразу с собой не забрала? А ну, вставай, пошли к Трофиму, заберем твоих куколок.

Несмеяна, все еще всхлипывая, посмотрела на него недоверчиво.

— Батюшка осерчает…

— Я теперь твой муж, я главнее.

— Но разве можно? Матушка твоя увидит…

— Да хватит вести себя так, будто мой дом — тюрьма! — обиженно перебил Светозар. — Все тебе можно. Хоть раз на тебя кто закричал? Хоть раз что запретил? То-то же. Все, пошли.

Он взял ее за руку, рванул вверх, поднимая, а потом широким шагом зашагал с поля, но не удержался, бросил взгляд назад, чтобы убедиться, что жена пошла за ним. Несмеяна быстро-быстро семенила следом, прижимая руки к груди.

Трофим, открывший им дверь, выглядел донельзя удивленным.

— Что случилось? — испуганно спросил он.

Наверное, решил, что дочь в чем-то провинилась, и разъяренный зять пришел требовать ответ с него.

— Ничего. Мы быстро, — ответил Светозар, стараясь не смотреть ему в глаза, и повернулся к Несмеяне. — Иди, забирай.

Несмеяна виновато и напугано взглянула на отца, мышкой скользнула в дом, забралась на полати и почти тут же слезла оттуда, прижимая к груди куколок.