ONTUDATLAN - Полина Воробьева

– А, Онту… засмеялись сверкавшие в темноте глаза, – А это кто? – глаза уставились на Яноша.

– Это свой, Нин.

– Хорошо, проходите, – щелкнул запор, и дверь открылась.

Мы быстро прошмыгнули внутрь.

Нин, хозяин заведения, провел нас через всю комнату и усадил за стол в углу комнаты.

– Прямо как в шпионских детективах или боевиках, – Янош приглаживал руками свои взъерошенные космы.

– Вы, наверное, голодны, Янош. Я сейчас что-нибудь закажу, – я приподнялся и пошел к барной стойке. Когда я вернулся через три минуты, я застал Яноша облокотившимся о стену. Он спал.

– Янош… – я тихонько потрепал его по плечу.

– А! Что? – он вскрикнул и встрепенулся. – Это ты… он снова сник.

– Держи.

– Говяжьи колбаски! Какая непозволительная роскошь для меня, – и с минуты две было слышно только его чавканье.

– А знаешь, Онту, ты несчастен.

– Да? Почему?

– Я чувствую.

Я хмыкнул. Еще две минуты мы сидели в тишине, пока Янош доедал колбаски.

– У тебя был такой талант, и вдруг все в один миг разрушилось. Ведь если я скажу, что ты вновь не возвращался к этому делу, я не ошибусь?

– Не ошибешься…

Он грустно улыбнулся.

– Сразу после развала Академии я пошел на курсы по программированию, через полгода поступил в университет, закончил его, устроился в исследовательскую лабораторию и теперь работаю ученым.

Я сам кисло улыбнулся после сказанного.

– Мне самому смешно все это, – я отвернулся от Яноша и сделал вид, что высматриваю пятно на полу, хотя на самом деле просто хотел скрыть досаду, выпрыснувшую на мое лицо.

– Пока я учил вас, я сделал для себя один очень важный вывод.

Я снова посмотрел на него, прямо в глаза. Он не выдержал моего взгляда и опустил его на стол, а в руки взял тканевую салфетку и начал теребить ее.

– В этой жизни ты должен оправдать только свои собственные ожидания, ожидания от самого себя. Не оправдаешь чужих ожиданий – это их проблема, не оправдаешь свои – это твоя катастрофа. Я часто задумываюсь о том, кем бы вы все могли стать, не случись того тогда. У нас отняли Академию, право писать по старинке, возможность рисовать по старинке и еще что-то рукотворное привносить в общество… Ты пошел по ожиданиям твоего отца…

Я снова ухмыльнулся. На этот раз к горлу подступил комок.

– Я практически ничего о нем не знаю. Он считал себя компьютерным гением, ушел от жены и маленького ребенка в неизвестность и за все эти годы не дал о себе знать.

– Я не спорю и даже не сомневаюсь в этом. Но кто тебя знает, может, пойдя по его пути, ты решил, что так сможешь быстрее его отыскать?

– Я? Что? Я не понял…

Янош кинул салфетку обратно на стол и теперь второпях ощупывал карманы своего пальто.

– Я не понимаю, Янош.

Тот как-будто не замечал его и продолжал заниматься поисками неизвестно чего.

Я спрашивал его, но ответа получать не хотел. Слишком больно укололи меня его слова.

– Ты надолго здесь, Янош?

– Нет. Мне нельзя было сюда возвращаться, но слишком сильно меня потянуло к своим корням.

– Где ты сейчас?

– Я езжу.

– В каком смысле?

– В прямом. Езжу.

Я по-прежнему смотрел на него со слегка вздернутыми от удивления бровями.

– Ну, хорошо, разъезжаю. Мне опасно оставаться на одном месте даже самое короткое время, поэтому мне ничего не остается, как постоянно находится в движении: с поезда на поезд, с попутки на попутку, с одной укромной тропы на другую. Я изгой, Онту.

– Жизнь не могла с тобой так поступить…

– Но как видишь. Если бы я был свободен, я бы уже давно стал писателем и опубликовал книгу о своих житейских передрягах, и, возможно, получил бы за это приличные деньги. Но я персона нон-грата.

– Это неправда! Тебя давно уже простили и забыли о тебе.

– Нет.

– Да!

– Не будь кроликом в розовых очках, Онту! – он начал раздражаться.

Я замолчал.

Янош еще какое-то время ерзал на своем месте, но потом внезапно раздался его крик.

– Что случилось? – спросил я.

– Они… они здесь.. там.. их тени… он вскочил из-за стола и вжался в самый угол.

– Кто, я не понимаю?

– Они там, за окном, они следили за мной! Нужно уходить, – он весь трясся.

– Бежим через запасной выход!

Я схватил его за руку, и мы выскочили через запасной выход на другую сторону коридора. Я потянул его в сторону лестницы, по которой мы спускались сюда.

– Нет! – он вцепился мне мертвой хваткой в руку, – срочно на вокзал или на пригородную ветку.

И мы дернули. Один проулок сменял другой, жестянки то появлялись, то исчезали, было то совсем темно, то где-то мелькал свет. Мы бежали как угорелые. Наконец впереди показалось здание Восточного вокзала. Мы проскользнули в ближайшую дверь и оказались на торговой галерее, которая шла параллельно путям. Через огромные окна был виден одиноко стоящий на перроне состав, который блистал огнями и, видимо, вот-вот отправлялся. Машинисты начинали закрывать двери.

Конец ознакомительного фрагмента.