Газета День Литературы # 157 (2009 9) - Газета День Литературы

Рыли в снежной Сибири, в казахской степи котлованы,

Шахты ствол опускали, крутили подъёмные краны.

Через четверть столетья их юные лица актёры несли на экраны.

21. Леонид МАРТЫНОВ. Его фамилию назвал мне ВВК. Он в чём-то походит на Луговского. Только сибирской породы. Оба родом из русского авангарда, Луговской – из конструкти- вистов, Мартынов – из футуристов. Леонид Мартынов дважды рождался как поэт заново. Сначала из Сибири на Москву, вослед за южанами – Багрицким, Олешей, хлынула мощная молодая сибирская поэзия и проза – Всеволод Иванов, Вячеслав Шишков, Леонид Мартынов, Сергей Марков. Москва их быстро осадила, показав место. Ретивых Мартынова и Маркова даже репрессировали за их якобы сибирский сепаратизм. Впрочем, репрессии оказались не столь страшными, сибиряков из таёжной глухомани сослали в Вологду и Архангельск. Рыбу бросили в реку. Они и там прекрасно писали. У Мартынова вышел в результате его главный сборник стихов "Лукоморье", где поэт возрождает миф о Сибири как о некогда существовавшем древнем счастливом царстве. Тогда же появился ещё один утопический сборник "Эрцинский лес". Именно уехав из Сибири, поэт стал по-настоящему воспевать её. Может, ссылка и сделала из молодого футуриста и космополита сибирского сепаратиста? Сказочно-фантастический мотив поисков страны счастья обоих сборников тогдашняя критика осудила за отрыв от времени и аполитичность. Мартынова перестают печатать вплоть до самой смерти Сталина. Второй взлет поэта произошёл в годы оттепели; ещё до поэзии шестидесятников Леонид Мартынов, обретя второе дыхание, стал первой ласточкой вольного движения, выпустил с 1960 года до 20 книг.

Мне кажется, что я воскрес,

Я жил. Я звался Геркулес.

Три тысячи пудов я весил,

С корнями вырывал я лес.

Рукой тянулся до небес.

Садясь, ломал я спинки кресел.

И умер я... И вот воскрес.

Нормальный рост, нормальный вес.

Я стал как все. Я добр, я весел.

Я не ломаю спинки кресел...

И всё-таки я Геркулес.

22. Корней ЧУКОВСКИЙ. Выдающийся детский поэт. Хотя для начала стал известнейшим литературным критиком. Жёстким и хлёстким. О его критической деятельности напишу в списке критиков. А сейчас по просьбе многих ввожу его в поэтический ряд. Пишет ВВК: "Парадоксальное предложение, но я бы включил сюда Корнея Чуковского с его гениальными детскими стихами…" Добавляет filgrad: "Совершенно точно не хватает таких персоналий, как Корней Чуковский, Самуил Маршак, Александр Введенский, Сергей Михалков…" Детских поэтов и прекрасных у нас тоже много, так что остановлюсь на Чуковском, Михалкове и Маршаке. Кумиры советской детворы.

До болота идти далеко,

До болота идти нелегко.

"Вот камень лежит у дороги,

Присядем и вытянем ноги".

И на камень лягушки кладут узелок.

"Хорошо бы на камне прилечь на часок!"

Вдруг на ноги камень вскочил

И за ноги их ухватил.

И они закричали от страха:

"Это – ЧЕ!

Это – РЕ!

Это – ПАХА!..”

23. Сергей МИХАЛКОВ. Родился 12 марта 1913 года в Москве. Писать стихи начал рано. Пишет их уже 85 лет. Искренне мечтаю, чтобы наш "дядя Стёпа", как его прозывают в писательской среде по имени его знаменитого героя, дожил до 100 лет. Осталось всего три года с хвостиком. До сих пор является председателем международного сообщества писателей. Написал три варианта гимна, сотни басен и уйму детских стихов. Были периоды, когда мы с ним часто общались, и замечу – добрейший человек. Денег в долг не давал из принципа, но помогал тысячам людей, звонил, подписывал бумаги. Всю жизнь делал людям добро. Настоящий советский большой поэт. И по росту, и по значению. Станислав Новиков пишет: "Поэт в России больше, чем поэт... И воздействует и влияет на общество своими убеждениями, своим Я, изложенным в стихотворной форме... С этой точки зрения тот же А.Галич, С.Михалков с его "Дядей Стёпой", Павел Коган… – поэты, чьё влияние просто недооценено..."

Кто не знает дядю Стёпу?

Дядя Стёпа всем знаком!

Знают все, что дядя Стёпа

Был когда-то моряком.

Что давно когда-то жил он

У заставы Ильича.

И что прозвище носил он:

Дядя Стёпа – Каланча.

И сейчас средь великанов,

Тех, что знает вся страна,

Жив-здоров Степан Степанов –

Бывший флотский старшина.

Он шагает по району

От двора и до двора,

И опять на нём погоны,

С пистолетом кобура.

Он с кокардой на фуражке,

Он в шинели под ремнём,

Герб страны блестит на пряжке –

Отразилось солнце в нём!

Он идёт из отделенья,

И какой-то пионер

Рот раскрыл от изумленья:

"Вот так ми-ли-ци-о-нер!"

24. Самуил МАРШАК. По предложению filgrad вношу и Маршака. Он и сегодня считается одним из лучших детских поэтов. Множество его стихов стали классикой. К тому же блестящий мастер перевода. Вряд ли сегодня найдётся ребёнок не знакомый со стихами Маршака. "Детки в клетке", "Мистер Твистер", "Сказка о глупом мышонке", "Человек рассеянный". Его стихи просты и понятны, созвучны детскому восприятию мира.

Жил человек рассеянный

На улице Бассейной.

Сел он утром на кровать,

Стал рубашку надевать,

В рукава просунул руки –

Оказалось, это брюки.

Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной!

Надевать он стал пальто –

Говорят ему: не то.

Стал натягивать гамаши –

Говорят ему: не ваши.

...

Вместо шапки на ходу

Он надел сковороду.

Вместо валенок перчатки

Натянул себе на пятки.

Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной!

25. Егор ИСАЕВ. За отсутствие имени Исаева в первом списке меня упрекали многие мои соратники в газете "Завтра". Прежде всего Евгений Нефёдов. Упустил. Срочно исправляюсь. Хотя неунывающий Егор Исаев вполне мог бы стать и символом нынешнего века. Силёнок ещё хватает. 80 лет для него не помеха. Им написаны поэмы, изданы публицистические книги, среди которых "Двадцать пятый час", "Мои осенние поля", "Убил охотник журавля", "Жизнь прожить", "Колокол света", "В начале было слово" Произведения Егора Исаева переведены на многие языки мира. А его дилогия "Суд памяти" (1962 год) и "Даль памяти" (1976-77 годы) – лирико-философское, антифашистское произведение, посвящённое борьбе за мир, – удостоена в 1980 году Ленинской премии. За поэму "Буцен", опубликованную в "Завтра", Егор Исаев награждён премией имени Михаила Шолохова.

За годом год идёт, идёт за вехой веха...

И вдруг как будто я свернул за угол века