Тернистый путь - Сакен Сейфуллин

(Перевод С. Наровчатова).

Читая эти строки, поневоле вспоминаем знаменитые стихи В. Маяковского:

Пускай нам общим памятником будетПостроенный в боях социализм.

С. Сейфуллин написал свое замечательное стихотворение до поэмы В. Маяковского «Во весь голос». Поэтому о заимствовании образа у великана советской поэзии речи быть не может. Но весьма характерно, что оба поэта, сознательно служившие коммунизму, услышали серддем созвучные мотивы. В своих идейно-творческих принципах поэзия С. Сейфуллина схожа с поэзией великого русского поэта. Как и В. Маяковский, С. Сейфуллин отчетливо понимал место поэта в обществе, роль поэзии как орудия борьбы и воспитания. Для него, как и для В. Маяковского, не существовало разрыва между поэзией и политикой, поэтом и народом. Вот это единство С. Сейфуллина как поэта и гражданина с партией, с народом и советским государством ясно выражено почти во всех его произведениях. Он выступает от имени народа и партии, от имени передового человека и действует, думает и переживает за народ, за партию, за счастье простого человека труда — строителя нового общества. Отсюда его частые обращения к людям из народа, особенно к молодежи, с призывом бороться с баями, учиться грамоте, поднимать культуру, овладевать техникой, честно трудиться во славу народа. И эту глубокую заинтересованность поэта в скорейшем обновлении жизни обычно рассматривают как «агитку». Да, это— «агитка». Но не голая и холодная риторическая дидактика, а пламенная, большевистски-страстная, поэтическая агитка». В упомянутом выше стихотворении «Из окна вагона» посвященном Саре Есовой как поздравление с новым 1927 годом, говоря об историческом смысле борьбы и труда своего поколения, поэт делает такое оптимистическое заключение:

Еще не прошло наше лето —Ведь осень еще не прошла,И жарко горящее сердцеПокрыть не посмела зола.

А если зима подберется,Не будем пенять на судьбу,Пусть волосы снегом осыплет,Пусть лягут морщины на лбу.

И здесь горевать мы не станем,Идет все своим чередом.Не мучайся в горьких раздумьях,Свой век мы не зря проживем!

(Перевод С. Наровчатова).

Здесь осознанная агитация — жить и работать, приближая светлое будущее.

В поэзии С. Сейфуллина звучат иногда и «личные» мотивы, но никогда не диссонируют они с гражданским голосом поэта-революционера. Пишет ли поэт о природе, любви и дружбе, пишет ли о своих раздумьях, он тесно увязывает их с общественными мотивами, с настроением человека, с его отношением к обществу, к жизни и быту. Поэт-реалист не закрывает глаза на неустроенность в жизни, на отрицательные явления. Наоборот, он проявляет нетерпимость к ним, бичует их. Этим и объясняются некоторые нотки горечи и грусти при виде еще отсталых условий быта, казахской бедноты, сытой зажиточной жизни баев и нэпманов. Однако горечь и грусть не переходят у него в пессимизм, а перерастают в веру в счастье, в окончательную победу трудящихся над баями, в торжество счастливой жизни. Таковы, например, стихотворения «Осенью в степи», «Летом в степи», в которых горечь поэта по поводу неустройства жизни аульной бедноты сменяется бодрым призывом к классовой борьбе против недобитых остатков эксплуататоров в ауле. А в стихотворении «Вот бедный аул» поэтом овладевает радостное чувство в связи с советизацией аула. В ряде стихов этих лет — «Аул бедняка в трескучий мороз», «Думы молодухи», «В трескучий мороз в землянке Жумата»— выводится образ бедняка Жумата, которого поэт рисует с особой теплотой и симпатией, разделяет его горести и радости.

В философско-лирическом стихотворении «Таинственный ларец», написанном в 1926 году, С. Сейфуллин в удивительно звонких, отчеканенных стихах, в тонкой аллегорической форме рассказывает горькую правду о непостоянстве и неблагодарности некоторых так называемых «друзей» и вместе с тем воздает славу настоящей, искренней, неподдельной дружбе, в которую поэт безусловно верит. Фальшивых друзей поэт уподобляет курицам, которые «снуют, пока вы не в опале».

Их дружба — сущая безделица.Друг проверяется на деле.Друг с вами тайнами поделитсяИ ваши горести разделит.Душа людская — клад бесценный,Она — хранилище сокровищ,Таинственных и сокровенных.Ее лишь другу ты откроешь.

(Перевод В. Виноградова).

Некоторые критики в свое время усматривали в этом стихотворении неправильное обобщение относительно якобы изменчивости человеческой природы, с одной стороны, и недоступности для познания простым людям тайн «избранных душ»— с другой. Такой вывод никак не вытекал из замысла произведения. Доля правды имелась лишь в том, что идея непостоянства «друзей» художественно конкретизирована неточно и недостаточно, а это дало некоторое основание для упреков в нежелательном обобщении. Подобные неточности, дающие повод для ошибочных суждений, имели место и в таких стихотворениях, как «Сын Советов», «В мягком вагоне поезда», в которых действительно отразилось несколько подавленное настроение поэта в связи с отдельными проявлениями нэпа. Впоследствии сам С. Сейфуллин признал эти ошибки и преодолел их в своем творчестве.

Поэт-коммунист С. Сейфуллин чувствовал себя в ответе за все, что творится в мире. Он пристально следил за важнейшими международными событиями и чутко откликался на них. После неудачного стихотворения «Азия» поэт неоднократно обращался к международным темам и воспевал идею пролетарского интернационализма, лелея мечту о счастье и братстве народов, мира на земле. Таковы, например, стихотворения «Германским рабочим» и «Алтай». В первом поэт призывает германских рабочих к борьбе с капитализмом во имя свободы и счастья. Во втором — поэт рисует картину того времени, когда угнетенные народы колоний поднимутся на национально-освободительную борьбу и эту борьбу поддержит пролетарская революция на западе.

Из произведений эпического жанра на международную тему следует отметить поэму «Чжан Цзо-лин». Рассказывая о злодеяниях китайского генерала Чжан Цзо-лина, поэт создает типический образ гоминдановского генерала, жестокого и коварного предателя китайского народа, и вместе с тем верно и проникновенно рисует всю подноготную чанкайшистской камарильи.

С. Сейфуллин был новатором в литературе в полном смысле этого слова. Он выступил революционером в казахской поэзии. Сравнить его неповторимую деятельность в этой области можно только с деятельностью Владимира Маяковского, сыгравшего в русской поэзии ту же роль, что С. Сейфуллин сыграл в казахской. Поэтому слова М. И. Калинина о том, что Маяковский «стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений», можно целиком отнести и к Сакену Сейфуллину. И если на ранней политической лирике С. Сейфуллина сказалось влияние революционно-романтических песен М. Горького, то к середине двадцатых годов поэт начинает все больше испытывать на себе влияние поэзии В. Маяковского. Поэма «Советстан» и является одним из первых плодов этого благотворного влияния. С. Сейфуллин, как и В. Маяковский, понимает, что новые формы — не самоцель, что они вызваны новым социалистическим содержанием. Как певец советской эпохи он живо откликался на все новое и для выражения нового содержания, новой современной тематики неустанно искал новые средства и формы. И материал для них он находил в арсенале русской, западно-европейской и казахской народной поэзии. Новаторство С. Сейфуллина в отображении современной тематики базировалось на прочной народной основе.

Собиратель и любитель народного фольклора, поэт-революционер Сакен Сейфуллин постоянно обращался к сокровищнице народного творчества и черпал из нее не только сюжеты и мотивы, но и образы и сравнения, богатую словесную «фактуру», он имел чуткое ухо, верный, острый слух и умел вслушиваться в тайны народного языкотворчества. Он великолепно понимал, что живой, вечно обновляющийся язык создает народ, и непрестанно учился у него.

Примером такого плодотворного использования богатств народного фольклора могут служить замечательные лиро-эпические поэмы «Разлученные лебеди», «Песня о лашине» и «Кокше-тау», созданные на основе народных легенд и сказаний. Это подлинно поэтические произведения, в которых поется гимн благородству народа, лучшим человеческим деяниям, силе и чистоте любви, красоте природы.

Большая поэма «Кокше-тау» является этапным произведением не только в творчестве С. Сейфуллина, но и во всей казахской поэзии. Дело тут, конечно, не столько в объеме произведения, сколько в его истинной народности и поэтичности, в силе любви, с какой воспел поэт Кокше-тау— этот чудесный уголок казахской земли.