Потайной ход - Дункан Кайл

— Кто вы? — недоуменно спросил я. Разглядеть что-либо в глубине дворика не представилось возможным. А то, что я принял за темный силуэт, оказалось пластиковыми мешками для мусора.

— Идите. Я свяжусь с вами.

Можно было покорно отправиться восвояси или ворваться в дверь домика и встретиться лицом к лицу с противником. Но им мог оказаться здоровенный ловец лангустов с кривым ножом в руке. И я потрусил прочь, всматриваясь в стекла витрин, где мог отразиться мой преследователь. Наверное, я разиня или за мной действительно никого не было. По пути мне встретились две пожилые леди, говорившие о своих внуках. И все.

В своем номере я немного протрезвел и, уставившись в потолок, принялся размышлять об этом странном случае, скорее похожем на сюжет из фильмов сороковых годов, в которых играли Джоэл Маккри и Пол Муни, чем на действительность. Вопросы рождали новые вопросы. Правда ли, что меня преследовали русские? Во всяком случае, кое-кто был в этом уверен. Я никогда в жизни не встречал ни одного русского, даже близко не подходил к русскому посольству или консульству, и мои познания о русских были очень незначительны. Но ведь кто-то почти целый час прождал, пока я закончу трапезу и выйду из ресторана, чтобы предупредить меня о преследователях. У меня было такое чувство, что хриплый шепот принадлежал скорее всего женщине. Но это не более чем ощущение, и я так ничего определенного и не решил даже после того, как я сам в темноте попробовал что-то шептать.

Слово «русские» напугало меня не на шутку, и через какое-то время я вдруг обнаружил, что сижу на постели при включенном свете и повторяю: «Русские преследуют меня».

Примерно в половине второго я заставил себя успокоиться, выключил свет. И вдруг сердце чуть не выпрыгнуло из груди — кто-то стучал в окно.

Я встал, нащупал шпингалет и открыл окно, надеясь, что кровожадные москиты не успеют влететь в комнату. Когда я выглянул наружу, уже снова было тихо. И тут я заметил приклеенную к стеклу маленькую записочку, написанную по-английски: «Идите на стоянку фургонов в Сеперэйшн-парк у первого светофора. Вам нужен номер 23».

Пройдя в ночной темноте около километра, я нашел номер 23 и не успел постучать, как дверь сама отворилась. Я доверчиво шагнул вперед.

Ее я видел единственный раз, когда на ней были вуаль и черное платье и она торопливо направлялась к такси, мне запомнились широкие скулы и близко посаженные глаза на азиатском лице. Сегодня она была одета в джинсовый костюм. Но лицо то же, азиатское.

— Кто вы? — решительно спросил я. — И что все это означает?

— Его дочь, — ответила она шепотом.

— Питеркина?

— Не произносите его имени. И говорите тихо.

— Почему?

— Потом я объясню все, — сказала она. — Зачем вы приехали сюда?

Я тряхнул головой:

— Это мое дело.

Она нахмурилась и, казалось, была недовольна моим ответом.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Алекс. Вы должны поверить...

— У него не было дочери, — сказал я, — и жены. Не было, если мы оба имеем в виду Пи... его.

— Им не удалось пожениться, — возразила она, покачав головой. — Но он мой отец.

— О'кей. Теперь скажите, зачем вы позвали меня сюда и при чем здесь русские?

— Они тут. Ведь вы заметили на похоронах мужчину в дурацкой шляпе?

— Может быть, она и дурацкая, — парировал я. — Но шляпа «акубра» — все-таки австралийская шляпа.

Она шумно вздохнула.

— У меня есть лодка, — сказала Алекс. — Она привязана у рыбацкого причала. Идите туда. К лодке. И ждите меня.

— Хорошо, мисс. А имя?

— Я же вам говорила. Алекс.

— С вашего позволения, я имею в виду название лодки.

— "Леди Аброльос".

— Ну что ж, вполне подходящее название, — сказал я. — А кофе там варят?

Она фыркнула и вытолкнула меня за дверь. Я осторожно крался по предрассветным улицам, стараясь не привлекать к себе внимания, и всю дорогу меня не покидало ощущение, будто за мной следят в бинокль, а может даже — уж так разыгралось мое идиотское воображение, — мне в спину кто-то целится из снайперской винтовки.

Ранним утром в порту всегда суета. Подплывали лодки с ночным уловом, мужчины закрепляли сети и корзины, связывали снасти — словом, занимались тем, чем обычно занимаются рыбаки перед выходом в море. Я поискал глазами «Леди Аброльос» и почти сразу увидел ее: на черном корпусе название было выведено белыми буквами, а сама лодка привязана к причалу. С борта спускался железный трап, так что попасть на лодку оказалось делом нетрудным. Я постучал по деревянной крышке люка, но никто не отозвался. Тогда я открыл его, забрался внутрь и вдруг услышал, как крышка за мной захлопнулась. Пока я искал в темноте выключатель, снаружи раздался глухой стук, будто кто-то прыгнул на палубу. И звонко щелкнул замок.

Глава 4

— Эй! — завопил я во весь голос.

Никакого ответа не последовало. Я замолчал и услышал, как включают двигатель, почувствовал, что лодка начала двигаться. Я сидел в темноте в трюме странной лодки и думал, что дочь Питеркина, судя по всему, вдоволь насмотрелась приключенческих телесериалов.

Я уже не верил в преследующих меня русских. Символ русских — добродушный медведь — внушал мне доверие. Если бы я думал иначе, я бы уже сошел с ума от страха. Мисс Алекс со своими вуалями, такси, темными дворами, ночными стуками в окно явно перестаралась. Конечно, я был встревожен, но не умирал от страха. «Скоро лодка отойдет подальше от берега, — размышлял я. — Откроется люк, и в проеме покажется хорошенькое азиатское личико».

Я правильно предсказал дальнейший ход событий, за исключением одного: лицо, появившееся в проеме люка, принадлежало не мисс Алекс, а крепкому детине с черными бакенбардами и звериным оскалом.

— Оставайтесь здесь, — прорычал он, — не выходите. Понятно?

Я кивнул, и он исчез. Наконец на фоне светлого неба появилось другое, лицо. И я сказал:

— Алекс, это же смешно.

Она задумчиво посмотрела на меня и вдруг широко улыбнулась.

— Ладно, оставайтесь внизу. Получите свой кофе, и мы уладим наши дела.

— Не уверен, что уладим, — ответил я. И это была чистая правда.

Алекс спустилась вниз и принялась хозяйничать. Открыла иллюминаторы, в трюме стало светло. Перед тем как поставить кипятить воду, привычным движением включила вытяжку.

Я сидел тихо за столом, пока передо мной не появилась кружка с горячим кофе. Алекс плюхнулась напротив и принялась разглядывать меня сквозь облачко пара.

Если она действительно дочь Питеркина, все доллары принадлежат ей. Не важно, законнорожденная она или нет, просто в последнем случае на юридическое оформление уйдет чуть больше времени. Ей причитается наследство, и меня, как юриста, могут обвинить в том, что я присвоил средства клиента! И если я не приму мер, отправлюсь в тюремную камеру, как когда-то покойный Питеркин. И сейчас я не знал, действительно ли она та, за кого себя выдает, потому что, могу поклясться, ее внешность говорила о другом.

— Если вы сумеете подтвердить, что вы — это вы, мы бы сразу перешли к деловому разговору, — произнес я.

— А вы можете подтвердить вашу личность?

— Вот мои водительские права, — сказал я, доставая кожаную коробочку, — медицинская страховка, рабочее удостоверение и кредитные карточки.

— Я не сомневаюсь, что вы — это вы, — сказала она.

— Теперь ваша очередь.

Она пожала плечами:

— Я официально являюсь капитаном этого судна, у меня есть разрешение на сезонный лов рыбы.

— А сейчас не сезон.

— Верно.

Она открыла дверцу буфета. Внутри к деревянной стенке была приколота фотография.

Алекс протянула через стол свое удостоверение: «Мисс Алекс Ташита предоставляется право...» И так далее. С фотографией.

— Ташита?

— Моя мама была японкой. Из Брума. Она умерла, мистер Клоуз. Три года назад.

— Мне очень жаль.

Вся эта информация мне ничего не дала.

— У вас есть доказательство, что вы дочь Питеркина?

— Мамино письмо. Больше ничего. В нем она подтверждает, что он был моим отцом.

— Это было засвидетельствовано под присягой?

— Нет.

Несмотря ни на что, письмо — аргумент убедительный.

— Он признавал вас публично?

Она тряхнула головой, иссиня-черные волосы блеснули в льющемся из иллюминатора свете.

— Вы же знаете его, мистер Клоуз. Он был человек-секрет. Когда я увидела в газете сообщение о его смерти, мне показалось, что внутри меня тоже что-то умерло.

Слово «секрет» несколько резануло слух. По моим наблюдениям, девушка неплохо знала язык и была довольно образованной.

— Я не собираюсь заниматься вашим лексиконом, но, может быть, вы хотели сказать: «скрытный»? — спросил я.

— Он был именно секретом. Он сам и все, что имело к нему отношение. Ходячий секрет — вот кем был мой отец. Уверена, вы никогда не видели его в компании.

— Я встречался с ним как адвокат наедине или в зале суда, где всегда много народу. Но я понимаю, что вы хотите сказать.