Остров на тонкой ножке - П. Багров

— Чего вопишь?

Большая комната, в центре — внушительный пульт, по стенам — ряды мониторов. Судя по эмблеме «ТВ-Европа», свисающей с потолка, это аппаратная Видеоцентра. Основные корпуса этого мощного телевизионного объединения расположились на окраине Рима.

В вертящемся кресле сидит грузный мужчина с роскошными черными усами. В руках наушники с микрофоном.

Один из экранов включен, видна часть кабинета, обставленного деловой мебелью. Это дирекция Видеоцентра. За столом сидит представительный мужчина в строгом костюме — директор Видеоцентра. Его мы видели в самом начале во время проводов детской видеогруппы.

— Ничего не пойму, — говорит усатый директору. — Два часа назад они вышли на связь — мол, дети куда-то попрятались. Мы выслали группу Граццини. И — все! Пропали! Связи нет. Долетели или что случилось в полете — не знаем. Береговые трансляторы отказали, сильные помехи, непонятно, в чем дело. Выслали ремонтную бригаду.

— Не нравится мне все это, — медленно говорит заместитель директора. Можно было бы подождать, но все-таки дети… Вот что, Биганцоли, попробуйте через станцию. Какая там должна пройти над островом «Орбита-16» или «Орбита-108»?

— Кажется, сто восьмая.

— Пусть посмотрят, если нет облачности. И сразу же свяжитесь со спасателями на побережье. Рисковать нельзя. Есть у нас свободные машины?

— Целых три.

— Пусть будут в полной готовности. Укомплектуйте вторую группу.

Усатый Биганцоли надевает наушники и негромко говорит:

— Джу, соедините меня с береговой спасательной службой…

Площадка лифта. На перилах сидят Стас, Анна-Луиза и Ихара.

— Он только вниз идет, — говорит Ихара. — Я тоже думал выбраться, а он на самое дно ушел, глубоко. Я слез, а лифт — вж-ж-жик! — сам поднялся. Внизу ни кнопок, ничего… Пришлось по скобкам. Я ваши голоса сразу услышал…

— Что же ты не закричал? — спрашивает Анна-Луиза. Ихара пожимает плечами.

— Ну ладно, вниз так вниз, — решительно говорит Стас. Дети слезают с перил. Стас нажимает на кнопку, и площадка плавно проваливается, словно ее и не было.

В аппаратной видеоцентра собралось человек десять: представители администрации, операторы, звуковики. Шум стихает, когда из динамика раздается негромкий голос седовласого человека, появившегося на экране:

— Прокрутите еще раз телеканал сто восьмой.

«Ого, уже до премьер-министра дошло», — шепчет один из операторов своему соседу.

Усатый Биганцоли четкими движениями перебрасывает несколько тумблеров. Вспыхивает второй экран. Изображение слегка расплывчатое: это вид острова сверху. Ясно, что съемка велась со спутника, с очень большим увеличением. Видны палатки, полосы дыма, вспышки…

— Горит там что-то, — громким шепотом говорит кто-то из присутствующих, на него шикают.

Лифт останавливается. Дети выходят в коридор — точно такой же, как и наверху.

— Никакой разницы. Будто и не спускались, — шепчет Анна-Луиза.

Впрочем, разница есть: здесь гораздо светлее. Включено не аварийное освещение, а люминесцентные лампы. Заметны детали, которые не были видны в слабом свете верхнего коридора, — подтеки и пятна плесени на стенах, осыпавшаяся штукатурка, трещины и выбоины в полу, ржавчина на свисающих с потолка трубах…

— А я знаю, что это такое, — говорит Анна-Луиза. — Это старый завод.

— Нет, — возражает Стас, — это не завод. Ты посмотри, здесь же все ненастоящее, бутафория… — Он тянет на себя трубу и отпускает, труба раскачивается.

— Зачем же здесь — и бутафория? — удивляется Анна-Луиза.

— Э-э-э, — не выдерживает Ихара, — взрослые развлекаются. Устроили для нас приключение. Утром Сергей Борисович так улыбался…

— А я думаю — не просто приключение, а чтобы мы здесь тоже поработали, — говорит Стас. — Хорошо, что камера не разбилась.

— Я уже пробовала, — надувает губы Анна-Луиза. — Ничего не получится. Света мало — раз. Скукотища — два. Тюлени в тысячу раз интереснее…

— Да, — соглашается Стас, — тюлени забавнее. Но и проще. Здесь же надо работать не только камерой, но и головой. Соединить в монтаже тюленей и подземелье — это задача по уму. Кому что, конечно, но, по-моему, этот аттракцион не развлечение, а вызов. — Глаза его загораются. — Объявляется конкурс на лучший спецэффект! — трубно кричит Стас, поднеся к губам ладони, сложенные рупором.

Он замечает на полу раздавленную пластмассовую бутылку и поддает ее ногой. Бутылка отлетает к трубе, которая все еще продолжает раскачиваться.

Дети идут по коридору мимо указательной стрелки с надписью «Central Post».

Коридор упирается в большую стальную дверь. Ихара тянет ее на себя, дверь открывается, дети входят и закрывают ее за собой. В опустевшем коридоре продолжает раскачиваться труба. Вот она замирает над раздавленной бутылкой, захват удлиняется, труба разворачивается к другой трубе, навстречу ей поднимается следующий захват. В тишине, молча и беззвучно, от трубы к трубе плывет пластиковый комок и исчезает за поворотом.

Аппаратная Видеоцентра. Изображение острова на экране медленно перемещается. Вот в кадр вплывает холм, в центре его — серое строение. Это бунгало. Рядом какое-то черное пятно. В середине пятна на долю секунды вспыхивает ослепительно яркая точка, и экран задергивается чернотой.

— Кто знает, чем в наше безоружное время можно вот так сбить вертолет? — задает вопрос в пространство Биганцоли.

В комнате тишина, словно все знают ответ. Наконец, кто-то произносит:

— Только боевой лазер!

— Откуда на Земле боевые лазеры? Они все — на планетарных станциях.

— Но горные лазеры ведь на Земле!

— Так то в шахтах. А при чем здесь наш остров?

— Бред какой-то!

— Были люди на орбитальной станции? — спрашивает кто-то властным голосом с другого экрана, и шум смолкает.

Биганцоли откашливается и говорит седому человеку на центральном экране:

— Нет. Но все равно, господин премьер-министр, может быть, сообщить в Объединенную комиссию?

Седовласый нервно покатил по столу фломастер:

— Комиссия уже в курсе. К вам вылетел представитель, подготовьте все материалы. Я сейчас свяжусь с Москвой и Вашингтоном и приеду тоже, — он резко отбрасывает фломастер в сторону.

Экран гаснет.

— Дела-а-а… — тоскливо тянет кто-то.

Усатый Биганцоли швыряет наушники на пульт, вытирает потное лицо, встает с кресла.

— Ну откуда же у этих пацанов боевой лазер? — недоуменно спрашивает он. Никто не откликается…

Поляна, на которой стоял лагерь, превратилась в ад. Пылает кустарник, огненные волны ходят по траве, в большой палатке взрывается баллон с газом. Долин и Мария забились в неглубокую ложбинку. Мария с ужасом смотрит, как горят палатки. Долин прижимает ее плечи к земле. Вдруг тело Марии содрогается, она начинает биться в конвульсиях. По ее остановившемуся взгляду видно, что рядом происходит нечто неописуемое. Долин видит, что большой валун, лежавший совсем рядом с палатками, отъезжает в сторону, и из образовавшейся ямы выдвигается толстый стержень, увенчанный черным матовым шаром с конусовидным излучателем. Из конуса бьет яркий алый луч. Шар медленно поворачивается вокруг вертикальной оси, и луч веером идет над головами Долина и Марии — примерно в метре от земли. На пути луча встречаются несколько деревьев — он без труда пережигает стволы, в клубах сизого дыма деревья валятся на землю. Крона одного из них накрывает Долина и Марию.