Мертвая невеста - Маша Стрельцова

Уже перед уходом я обернулась, посмотрела на любимого и злорадно улыбнулась: он был совершенно седой.

Ночь удалась.

Глава вторая

От жен одни проблемы.

Следующие две ночи я потратила на благоустройство своего нового жилища. Вырыла небольшую пещеру, с могилой ее соединила узким лазом. Украсила венками, в одной нише устроила бар, в другой — буфет, благо народ в России хлебосольный, завсегда на могилке и снедь, и выпивку оставят.

Оглядевшись, я признала: получилось очень миленько. Не стыдно и гостей привести. Я мечтала, что долгими зимними ночами тут будет собираться приличное общество, мы будем травить байки и скрашивать друг другу одиночество.

Так я думала, когда создавала эту гостиную. На деле же все оказалось сложнее. В перерывах между земляными работами я выбиралась на поверхность, кралась между могилами и звала соседей. Я впечатывала свое мертвое тело в продолговатые холмики, деликатно стучала по памятникам, но ни разу, ни разу никто не отозвался. Подобное одиночество меня здорово расстроило.

На третью ночь я лежала в гробу и лениво думала: вставать или нет? С одной стороны — сегодня на моей стороне кладбища кого-то хоронили, надо сходить посмотреть. С другой — я та-ак хорошо лежу.

Фотография Андрея под подушкой с той ночи не холодила мой затылок, но я чуяла — это ненадолго. Просто козленочек мой пока не отошел от прошлого сеанса, и не время еще снова навестить его, а то ведь привыкнет, начнет бодро здороваться при встрече, страх потеряет. А мне его страх понравился. Я сладко потянулась при воспоминании о том, как же он ужаснулся при виде меня, аж поседел.

Понежившись еще немного, я решила все же прогуляться. На улице чудесная лунная погода, не дело в могиле лежать.

Я встала, потопталась, разминая ноги, и пошла к видневшемуся невдалеке свежему холму венков. Та-ак, кого ж это сегодня похоронили? Отодвинув огромнвй венок из живых цветов, я прочитала: Самохина Лариса Павловна. А с фотографии на меня смотрела…

— Ларуська! — бешено взревела я. — А ну выходи!

Она промолчала.

— Лореаль, выходи, хуже будет! — рявкнула я.

— Н-не выйду, — пискнула она из-под земли.

— Сейчас сама приду, — пригрозила я, в душе безмерно обрадовавшись ее отклику. — Жду одну минуту! Ну?

Она помолчала, что-то прикинула, и наконец встала. Могильная земля с легким шелестом раздвинулась перед ней, выталкивая на поверхность. Хоронили ее в облегающем как перчатка подвенечном платье и фате.

— Что, оп-пять пугать б-будешь? — кисло спросила она.

— Да ты сейчас сама кого хочешь напугаешь! — радостно ответила я. — Пошли ко мне в гости!

Она помялась, но все же послушно зашагала вслед за мной.

— Ты не смотри, что сейчас походка и речь даются с трудом, — просвещала я ее по дороге. — Это только в первое время. Потом расходишься, разговоришься, и будешь как живая!

— Н-не, на живую ты не п-похожа, — скептично перебила она меня.

— Да я просто ненакрашенная, — объяснила я, слегка оскорбившись. На себя бы в зеркало посмотрела, синелицая.

Гостиная ей не особо понравилась.

— Не г-гламурненько, — скривилась она, усаживаясь у стены.

— Зато готичненько, — бодро отозвалась я, разливая по одноразовым стаканчикам кагор. — Ну, подруга дней моих суровых, за встречу!

— К-какая я тебе подруга? — снова взбрыкнула она, но стакан взяла.

— Единственная, — серьезно ответила я. — На этом кладбище из живых мертвых — только ты да я да мы с тобой. Так что все обиды забываем — и дружим, ясно?

Она помолчала, пригубила кагор и с обидой посмотрела на меня:

— Ничего себе — «дружим»! Ты ж меня прямо на свадьбе убила, знаешь как обидно было? Да еще и ославила на весь свет как наркоманку! Да я тебе такого в жизни не прощу!

— А все, жизнь кончилась, — захихикала я.

— Да какая разница, — закричала она. — Я знаешь как Андрея любила? Знаешь, как я ждала этой свадьбы? А ты меня в самый счастливый день взяла и убила!

— Лоренция, не кипятись, — примиряюще сказала я. — Я тоже его любила, даже умерла, потому что не смогла перенести вашу свадьбу. Только знаешь что я тебе сейчас скажу? Не стоит он таких чувств. Знаешь, что он делал, пока ты его в спальне ждала?

— Ну? — не смогла сдержать она любопытства.

— Светку-бухгалтершу ублажал в своей комнате.

— Да быть того не может! — категорично заявила она. — Сейчас-то не проверить, вот и брешешь!

— Я ведь у вас за спиной сидела, и все разговоры слышала, — продолжила я, не обращая внимания на ее реплику. — Слышала, что вы договорились о том, что ты сейчас уходишь, а он придет чуть позже. Было такое?

— Было, — кивнула она, внимательно глядя на меня.

— А только ты ушла, как на твое место уселась Светка. Начала Андрея стращать, что сейчас всем расскажет, что он параллельно тебе с ней встречался. Ну он и запел соловьем — ах, одну тебя люблю, на Лариске женюсь только из-за сурового семейного долга.

— Какого долга?

— Папашка у тебя из Газпрома?

— Ну да.

— Вот в интересах семьи сын банкира и женился на дочке газпромовской шишки.

— Ты чего несешь? — дрожащими губами произнесла она. — Мы любили друг друга!

— Мы тоже любили друг друга, — усмехнулась я. — И Светке он говорил, что любит. А выбрал наш Андрюшенька самую выгодную из «любовей».

— Да ты просто завидуешь! Что я, я вышла замуж за Андрея!!!

— Да чему завидовать? — устало проговорила я. — Знаешь, он тогда дал Светке ключ от его комнаты и велел туда идти. А он придет туда попозже и докажет ей свою неземную любовь.

— Не верю!

— А потом, когда я рассчиталась с тобой, он пришел, и слово в слово повторил мне то же, что и Светке. Мол, одну тебя люблю, жить не могу.

— Да мало ли с кем он там шашни крутит, а женился он на мне, на мне! — срывающимся голосом крикнула она.

— Ты, главное, не напрягайся, заплакать все равно не удастся, ясно? — доброжелательно предупредила я Лариску.

— Точно? — взглянула она на меня несчастными глазами.

— Мертвые не плачут! — отрапортовала я. — Слезные железы больше не работают.

— А почему мы сами работаем? Почему не умерли совсем?

— Да кто его знает? — я задумчиво покрутила стаканчик в руках, глядя на нее. — Меня подняла обида. Знаешь как жаба душила, что я умерла а вы там будете жить-поживать? Что для меня все кончено, а у вас будет много-много дней, будут радости и печали, а для меня больше не будет ничего? Вот и встала отомстить. А тебе чего не лежалось?

— Тоже обида, — тихо проговорила она. — Я же, когда умерла, еще какое-то время была в комнате и, если честно — все видела. Видела, как он тебе комплименты отвешивал, обо мне вообще не думал, только б свою шкуру спасти. И мертвой рукой моей побрезговал, , помнишь, как он ее отбросил?