И назову тебя Альба Эстер - Оливия Карент

— Он такой чудесный! — восторгалась Елена, поглаживая ослика. — Ушки длинные-предлинные и мордочка — просто прелесть! А я буду на нем кататься? Он такой маленький! Не тяжело ему будет?

— Эли, не беспокойся, ослики — очень выносливые животные. Вспомни, осел Панург перевозил такого толстяка, как Пантагрюэль! А ты все-таки чуть-чуть поменьше, — пряча улыбку, успокоил Елену Майкл.

— Тогда я прямо сейчас хочу кататься! — заявила Елена.

Хозяин ослика что-то объяснил Майклу. Майкл кивнул и, легко подняв Елену на руки, удобно устроил на спине ослика. Тот, по сигналу хозяина, медленно двинулся по аллее.

— Я еду на ослике!!! — радостно кричала Елена, крепко держась за руку Майкла, который шел рядом. — Я катаюсь на ослике!!!

— Эли, прошу тебя!.. — захохотал Майкл. — Ты так кричишь, что испугаешь бедное животное. Ослик побежит, и твоя судьба будет плачевной. Наездник из тебя пока совершенно никакой!

— Ничего подобного! — горячо возразила Елена. — Ты совершенно не разбираешься в том, как правильно кататься на ослике!

— А ты разбираешься? — Майкл с сомнением оглядел ее.

— Я видела в кино, как надо правильно делать, — авторитетно заявила Елена. — Помнишь фильм с Луи де Фюнесом? Я тоже хочу, чтобы ослик шел за морковкой. Майкл, ну, пожалуйста, давай так сделаем!

Он согласно кивнул, взял Елену на руки, осторожно опустил на землю и повел на кухню. Там они выбрали подходящую морковку, привязали ее к концу старой удочки и снова вернулись к ослику.

— Майкл… — умоляюще произнесла Елена, выразительно посмотрев на него.

— О, нет! Только не это! — с испугом запротестовал он.

— Ну Майкл… пожалуйста!.. Я же вижу, что ты тоже хочешь покататься! — настаивала Елена, подталкивая его к ослику, смирно стоявшему чуть поодаль. — Ну, пожалуйста, Майкл!..

Засмеявшись, он схватился за голову, потом, сделав неуловимо быстрое движение, выдававшее умелого наездника, оказался на спине животного. Свесив длинные ноги, Майкл покорно взял из рук Елены удочку, на конце которой перед мордой ослика раскачивалась морковка, и слегка пришпорил животное. Когда тот начал движение, Майкл, подбоченясь, принял гордую осанку, высоко подняв вверх голову. Через секунду он, громко хохоча, кубарем слетел с ослика.

Елена тоже хохотала, такой комичной была эта пара: маленький невозмутимый ослик и длинноногий Майкл, обычно солидный и полный достоинства, теперь же — невероятно смешной с нелепой удочкой в руке.

— Ты абсолютно не умеешь кататься на ослике, — со знанием дела проговорила Елена. — Я тебе сейчас покажу!

Майкл снова, взяв на руки, усадил ее, подал удочку с морковкой, которую Елена взяла двумя руками, и пошел рядом, крепко обнимая за талию.

— Вот видишь, как надо! — поучала она. — И ничего смешного в этом нет. Посмотри, как хорошо ослик топает за морковкой!

— Эли, он не обращает на нее ни малейшего внимания. Уверяю тебя, — убеждал ее Майкл, — ты совершенно напрасно надрываешься этой тяжеленной удочкой!

С трудом сдерживая смех, Майкл наслаждался забавным видом Елены.

— Ты просто завидуешь мне! Что я так славно управляюсь с осликом! — самодовольно заявила Елена и злорадно добавила: — А тебя он сбросил!!! Я все видела!!!

Когда ослик был отправлен домой, наступил вечер. После ужина Майкл, провожая Елену до ее комнаты, предложил:

— Эли, хочешь завтра съездить в Коньяк? Это городок, давший свое имя твоему любимому напитку.

— Конечно, хочу! — радостно согласилась Елена.

— Тогда, до завтра. Спокойной ночи, Эли, — ласково попрощался Майкл.

— Спокойной ночи, Майкл. Спасибо тебе! — Елена обвила его шею обеими руками, на секунду прижалась к нему всем телом и, привстав, поцеловала в щеку. — Я сегодня была невероятно счастлива! Альба и ослик!.. Ты подарил мне больше, чем мечту, Майкл!

Она благодарно взглянула на него, тронутого ее непосредственным и открытым проявлением чувств, и ушла. Он довольно улыбнулся и, безмерно счастливый, отправился к себе.

Майкл долго сидел в кресле, думая об Эли и их отношениях. Радость, теплота и счастье наполняли его душу. То, что происходило между ним и ею, было чем-то неизведанным и новым. Эли открыла ему целый мир — многогранный и красочный, который теперь состоял из тысяч и тысяч полутонов и оттенков, делающих палитру жизни многоцветной и яркой. С Эли Майкл узнал всю прелесть тонкого ухаживания, когда пронзительное наслаждение доставляет слово, жест, взгляд, да просто присутствие любимого человека. В Майкле боролись два желания: продлить эту мучительно-сладкую игру-ожидание или как можно скорее сделать Эли своей. И ни одному из них он не мог бы теперь отдать предпочтение. Майкл был уверен, что, как она подарила ему счастье чистых, открытых, нежных отношений, так и он откроет ей тайны плотской страсти и наслаждения. А все вместе даст им обоим познание наивысшего человеческого чувства — настоящей любви.

Конечно, как опытный мужчина, Майкл понимал волнение и беспокойство Эли. И та легкость, с которой он пообещал не добиваться ее поцелуев, на самом деле таковой не была. Он хотел большей близости, желая Эли неистово, пронзительно, ощущая любое прикосновение всем своим существом. Ему каждый раз приходилось сдерживать собственные порывы невероятным усилием воли. Но Майкл знал, что иначе поступать нельзя. Он сможет добиться любви Эли, лишь постепенно делая шаг за шагом к сближению, давая ей возможность привыкнуть к нему. И она уже откликалась на его призыв. Он вспомнил, как Эли, прощаясь сегодня с ним, сама обняла и поцеловала его, подарив радость и счастье его душе. И теперь, когда мучительная неизвестность осталась в прошлом, когда он получил согласие Эли быть его женой, Майкл готов был терпеливо ждать ту, столь близкую и столь реальную минуту, когда он назовет Эли своей навсегда.

33

Проехав виноградники, казавшиеся бесконечными, Майкл свернул с дороги в рощу и через некоторое время остановил машину на берегу реки.

После посещения Коньяка и дегустации изумительного напитка, который здесь производили, Елена была в веселом и беззаботном настроении, усиливавшимся действием спиртного.

Майкл повернулся к ней и, усмехнувшись, заметил:

— Эли, по-моему, ты совершенно пьяна! Все-таки ты маленькая бочечка, на которой ты остановила свой выбор после того, как перепробовала коньяк из двух десятков других, завершила процесс его воздействия. Когда ты возвратилась к ней в пятый, наверное, раз, я думал, что мы в этих погребах останемся навсегда!

— Но почему, Майкл? — подняв брови, спросила Елена.

— Да потому, что не сможем оттуда выйти! Не хватит сил! — объяснил он, засмеявшись.