Мадам Марракеш - Маргот Бленд

Она повернулась на бок и улыбнулась Иэну.

– Милый, тебе там так неудобно. Иди ко мне. Ложись рядом. Здесь так хорошо, мягко.

Иэн при ее словах медленно встал. Это ему тоже далось не легко. Чтобы не упасть, он оперся о стену и пробормотал.

– Мне жаль раз-зрушать эт-ту романтику, но… я должен ппстить этот ваш… э… ну этот ваш… как его…

– Это прямо. Иди и чувствуй себя, как дома.

Выдвинув правое плечо вперед, он двинулся в сторону двери. Изобель приподняла голову и прислушалась. Он, конечно, не удосужился прикрыть за собой дверь, и она вновь услышала сладостные для нее звуки. Мужчина писает. Она счастливо вздохнула и спустила ноги на пол.

Теперь надо действовать. Он уже готов. Надо освободить диван и уложить его. А сама-то я уж как-нибудь пристроюсь рядом. И пора звонить Дайане. Нельзя позволить ей появиться здесь и все испортить.

Иэн вернулся. Она заметила, что ширинка у него расстегнута. Показав на диван, она улыбнулась.

– Ложись сюда, милый, и устраивайся поудобнее. А я тоже схожу кое-куда. Могу поспорить, что не спустил воду, противный мальчишка.

– Я это непрменно сделал дргая, непрменно, – он пытался быть галантным, но язык заплетался.

Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Взяла телефон, протянула шнур в ванную комнату и набрала номер.

– Алло, Дайана? Это снова Изобель. Вы не можете себе представить, как я расстроена. С Иэном пока ничего не получилось. Он съел полный обед, но потом пожелал снова бренди. Мы договорились с ним, что выпьет одну и тут же отправится домой, а этот идиот-официант оставил на столе всю бутылку. Я как-то даже и не заметила. Ну, а остановить Иэна мне не удалось. Вы лучше меня знаете, как это трудно.

Возникла пауза, во время которой Дайана пыталась собраться с мыслями. Трубку она сжала так, что побелели кончики пальцев.

– Да, я хорошо это знаю. Бедная Изобель, вы-то в чем виноваты? На вас-то за что такая напасть? Я не могу сейчас за ним приехать, потому что… Ну, не могу, поверьте. Но вы отправьте его домой. Просто выпроводите его. Но, ради Бога, только не разрешайте ему садиться за руль. Посадите его в такси.

– Да я уже предлагала ему взять такси, но он пришел в бешенство. Говорит, что этим я унижаю его, что не до такой степени он пьян, чтобы не мог управлять машиной.

– Он что, так говорил? О Боже! Я немедленно выезжаю.

Изобель ударилась в панику.

– Но на вашем месте я бы этого не делала. Не хотела вам говорить, но сейчас он полностью отключился. Я могу, конечно, попросить кого-то из служащих отеля посадить его в такси, но мне бы не хотелось. Это такой позор, когда его потащат к такси через весь холл.

Дайана всхлипнула.

– Боже мой… Что же мне делать… нам делать?

– Самое лучшее – это оставить его на ночь у меня. Он сейчас спит на диване в гостиной. А утром все образуется.

– Но, Изобель, это ведь такое для вас неудобство.

– Милочка, не стоит даже об этом и думать. Я просто хочу вам помочь.

– Вы сущий ангел, Изобель. У меня просто нет слов. Я об одном только думаю, смогу ли я вас когда-либо отблагодарить. Спасибо вам огромное. Благословит вас Господь.

Дайана повесила трубку и уткнулась лицом в ладони. Боже, сколько это еще может продолжаться? Неделю? Месяц? Несколько месяцев? Если бы не надо было тащить его с позором, пьяного, через весь гостиничный холл, я бы сейчас поехала туда за ним. Это надо было сделать, когда Изобель в первый раз позвонила. Не надо было взваливать все на бедную Изобель. И бросить Иэна я не могу. Когда он в нормальном состоянии, трезвый, то у нас все хорошо. Я знаю, он меня любит. Если бы я не была в этом уверена, я бы давным-давно с ним порвала. За всю нашу совместную жизнь он ни разу даже не взглянул на другую женщину, не говоря уже о том, чтобы с кем-то переспать.

Она встала и прошла в пустую гостиную. На лице полная растерянность. Взяла книгу, но читать не смогла.

Наверное, не надо было отправлять Найджела так поздно в кино. Сомневаюсь, что он верит всем этим детским сказкам, которыми я его потчую.

Изобель возвратилась в гостиную. Она нашла Иэна лежащим на диване, улыбнулась ему и присела рядом. Убрала ему волосы со лба. Они были теплыми и влажными. Он лежал с полузакрытыми глазами.

– Налить тебе еще немного, милый?

Он медленно покачал головой так, будто это движение причиняло ему боль.

– Выпить… нет, не надо. Спать, очень хочу спать. Ужасно болит… голова. Я принял там две таблетки… нет три… аспирина, там в ванной.

Изобель напряглась.

– Какой аспирин?

– Ну тот аспирин, глупая женщина. Он стоял на полочке.

– О-оо… – это все, что смогла произнести Изобель. Та самая бутылочка из-под аспирина, куда я складывала сердечные таблетки Пэта, те, от которых он становился импотентом. Вот невезение… Она посмотрела на Иэна. Он тяжело сопел, уронив на грудь подбородок.

– Скотина… скотина и идиот, – произнесла она громко.

Встала и налила себе немного виски. Прошла в спальню, притворив за собой дверь. Она была вне себя от досады и злости. Начала медленно раздеваться. Сняла и аккуратно свернула бюстгальтер. Он был сложный, с костяным каркасом и накладками. Утром его не должен видеть слуга. Она тщательно прикрыла его поясом. Что-то услышав, она насторожилась.

В дверь кто-то стучал. Кто бы это мог быть? Наверное, кто-нибудь из обслуги, убрать в номере, или за чем-нибудь еще. Впускать никого нельзя, никто не должен видеть Иэна.

Она быстро надела на голое тело свой роскошный зеленый кружевной халат, туго подпоясалась и на цыпочках прошла к двери. Там снова прислушалась. После этого резко открыла дверь.

На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял смущенный Найджел Драммонд-Брюс. Щеки его пылали.

– О, здравствуй, Найджел. Что ты здесь делаешь?

– Добрый вечер… м-м… миссис Марч. Я… я ищу отца, и… я подумал, может быть, он у вас.

Он посмотрел через голову Изобель.

– Да вот же он! Па…

Изобель приложила палец к губам.

– Тише, милый. Он… он плохо себя почувствовал и прилег ненадолго. Заходи, но будить его не надо.

Найджел не решался переступить порог.

– Понимаете, я был в кино и ушел раньше времени. Я уже этот фильм видел. А мама, понимаете, так волнуется из-за папы, что я решил зайти за ним. Может быть, лучше будет, если я его разбужу. Ведь уже поздно.

Она взяла его за руку и затащила в комнату.

– Надо дать ему выспаться. Если разбудить его сейчас, он будет злым, как потревоженный в берлоге медведь.

Она плотно закрыла за ним дверь и остановилась с ухмылкой на лице. А мальчик симпатичный, похож на отца.

– Давай я тебе принесу чего-нибудь выпить. Ты уже не ребенок, совсем взрослый молодой человек. Ты, наверное, уже все это попробовал. Что тебе налить? Скотч? Джин?