Так кто же развалил Союз? - Олег Мороз

12 января на Совете Федерации о ситуации в Литве доложил министр внутренних дел Пуго. Доложил «как надо». Дескать, как известно, 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы отменил действие Конституции СССР; в свою очередь, III Съезд народных депутатов СССР отменил это решение; 7 января этого года в Литве произошло повышение цен, 8 января — массовая демонстрация протеста…

Обсуждение вроде бы направлено в нужное русло. Горбачев:

− Остался один шаг до кровопролития…

Однако против заданного направления разговора выступает Ельцин:

− Информация, которая поступает, односторонняя, нет в ней точки зрения Литвы. Российские депутаты сообщают из Вильнюса другое. Есть демонстрация силы союзных органов. Послание президента Верховному Совету Литвы составлено не в тех выражениях, которые требовались. Это не ультиматум, но и не призыв к сотрудничеству. В затяжке переговоров с Литвой виноват во многом Союз, в том числе президент. Нам надо находить путь к сближению, а не к конфронтации. Если будут введены войска, это приведет к непоправимой беде для всей страны. Нужен диалог, а не сила…

То, что информация Пуго «упрощенная», подтверждает и присутствующий на заседании председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов. Литовский представитель Бичкаускас разъясняет, как на самом деле было дело:

− …У вас неверная информация. Поводом послужило повышение цен. Но была заранее подготовлена акция по вводу войск. Организованы митинги коммунистами. Есть раненые. Каждые полчаса литовское радио призывает не оказывать сопротивление.

Против применения силы высказываются также лидеры Эстонии (туда тоже вводятся войска), Молдавии, Киргизии…

Каждый из них примеряет на себя — как с ними поступит Центр, если они вздумают проявить своеволие.

Всем им Горбачев дает жесткий «отлуп»:

− То, что сказал Борис Николаевич, и если это будет в решении Президиума Верховного Совета РСФСР, — ложный шаг. Исток всего — 11 марта. Поторопились в канун III Съезда народных депутатов СССР: не будем, мол, признавать, Конституцию, законы СССР. А это значит ввергнуть страну в пучину конфликтов… Вы, Борис Николаевич, не должны выступать с такими заявлениями. Я ценю то, что мы вместе проделали позитивную работу. Но вы встречаетесь с Бронфманом (президентом Всемирного еврейского конгресса. — О.М.) и говорите ему, что поскольку президент не пользуется популярностью, надо иметь дело с Россией… Все зависит от позиции. Или мы будем реформировать Союз, или будет накаляться обстановка, усиливаться напряжение. Думать, что можно поднять всю Прибалтику против Союза, — это ошибка… Причины не сводятся к ценам. Речь идет о самочувствии людей — и коренного населения, и русских, поляков. Они не должны чувствовать себя изгоями. Нужно все вести на конституционной основе. Борис Николаевич взял конфронтационный тон, а я — за разумное решение.

Вот так. В общем-то никто не подзуживал Прибалтику выступать против всего Союза. Прибалтика хотела только одного — чтобы ее отпустили и оставили в покое.

…Итак, 12 января Ельцин предупреждает, о недопустимости введения войск. Но войска уже введены. До кровопролития в Вильнюсе остается несколько часов.

В этот же день, 12 января, генерал-полковник Ачалов взял на себя координацию действий войск в Вильнюсе.

12 января литовское радио передало заявление Президиума Верховного Совета РСФСР в связи с событиями в Прибалтике и, в частности, в Литве — то самое заявление, против которого предостерегал Горбачев:

«Подобное развитие событий, — говорилось в нем, — может вызвать крайне опасные последствия для всех республик и еще более усложнить формирование нового Союза Суверенных Государств. Применение военной силы против мирных граждан в республиках Прибалтики недопустимо, считает руководство РСФСР, и может вызвать эскалацию насилия в этом и в других регионах, развязать крупномасштабный гражданский конфликт… Интересы народов Прибалтики полномочны представлять только законно избранные органы власти. Использование армии против законных органов власти противоправно и антиконституционно».

Президиум Верховного Совета РСФСР предложил руководству СССР вывести дополнительный контингент военнослужащих, доставленный в последние дни в Прибалтику, гарантировать неприменение силы при решении возникших проблем и начать в ближайшие дни переговоры с законными представителями власти Литвы, Латвии и Эстонии.

Против попыток свергнуть законную власть в Литве выступили священнослужители Русской Православной Церкви в этой республике. Они призвали своих прихожан «не позорить имя русского человека».

Кульминация литовской драмы, или, как хотите, трагедии, произошла в ночь с 12-го на 13 января. Десантники и спецназ при поддержке танков и бронетранспортеров предприняли штурм здания Литовского телевидения и радио, а также телевизионной башни. Им противостояли безоружные жители.

Штурм начался в половине второго ночи. Штурмующие бросали в толпу взрывпакеты, применяли, как говорилось, металлические дубинки, стреляли — видимо, для острастки, — по расположенным неподалеку домам. В начале третьего передачи телевидения были прерваны. В последние примерно десять минут камеры показывали передвижение военных по коридорам здания и наконец — как они ворвались в студию.

В итоге, как сообщалось, тринадцать человек были убиты, более ста ранены, в том числе тяжело. Позже фигурировала также цифра — четырнадцать убитых.

В ходе операции — видимо, по ошибке, или в качестве провокации, — своими же был застрелен один из участников захвата. Сообщалось, кто именно — капитан внутренних войск Гаврилов. Позже, однако, фамилия, должность, звание погибшего были уточнены.

Примерно в это же время прервало свои передачи Литовское радио.

Был захвачен также Центральный телеграф.

Еще один объект, намеченный для атаки, — наверное, главный — республиканский парламент, военным и представителям так называемого Интерфоронта захватить не удалось. Точнее, не решились они его захватить: там жертв было бы гораздо больше.

Во время всех этих событий радиостанция в Каунасе непрерывно информировала слушателей о происходящем на литовском, русском, английском, французском, немецком, польском языках, а также транслировала обращение с призывами о помощи.

− Нас можно сломать физически, нам можно закрыть рты, но нельзя подавить танками жажду свободы, — эти слова прорывались в эфир сквозь включенные военными глушилки.

Военные объявили, что с десяти вечера до шести утра в Вильнюсе водится комендантский час. Запрещено проводить пикеты, забастовки, демонстрации. Военным комендантом города назначен начальник вильнюсского гарнизона генерал-майор Усхопчик. Позже это имя навсегда будет включено в список главных «героев» победоносной операции по захвату литовской столицы наряду с именами других генералов — Ачалова, Варенникова…

Со времем стали известны многие дополнительные подробности того, как готовился и проходил штурм телецентра. «Новая газета»:

«…Пока шли митинги, пока 10 января к литовскому народу обращался президент СССР Михаил Горбачев, — в Вильнюс входили войска Псковской дивизии (в/ч 07264)…, укреплялся вильнюсский гарнизон.

Кстати, любопытны приказы по в/ч 78018: если еще 2 января 1991 года за каждым единицей бронетехники были закреплены рядовые, то приказом от 9 января картина меняется: рядовых сменяют офицеры. Командир танка — майор или подполковник. Механик-водитель — лейтенант. Наводчик — старший лейтенант.

10 января в Северном городке… (напомню, основная база местного гарнизона на окраине Вильнюса. — О.М.) состоялось большое армейское совещание. Проводил его заместитель министра обороны СССР Ачалов. Тогда-то и была разработана операция по захвату телецентра и здания местного гостелерадио».

Впрочем, как утверждает газета, взять под контроль телецентр постановил 12 января (указывается даже время — 23–00) так называемый Комитет национального спасения, созданный накануне. Если это действительно так, столь позднее решение (штурм начался уже через два с половиной часа — за такое время невозможно ничего подготовить) было чисто формальным шагом: «законный орган власти» одобряет решение, которое на самом деле, скорее всего, приняли генералы и «по-серьезному» одобрили в Москве.

Что было дальше, мы знаем.

«Новая газета»:

«Зная, что в любую минуту может начаться штурм телецентра, вильнюсские телевизионщики расставили по коридорам камеры. И свидетелями штурма оказались миллионы — все, кто не выключал телевизор».

Так же, как почти год назад, в марте 1990-го, литовское руководство озаботилось тем, как жить и что делать, если власть в республике будет полностью захвачена Москвой. 13 января на заседании литовского парламента был принят порядок действий республиканского правительства в условиях эмиграции. Исполняющим обязанности премьера этого правительства в изгнании было решено назначить министра иностранных дел Альгирдаса Саударгаса, который в тот момент находился за рубежом.