Дальний поход - Василий Сахаров

— К чему это ты клонишь?

— К тому, что надо идти в ночной налет и уходить в сторону Жердевки, все как Крепыш предлагает. Но при этом, удар по сатанистам должен наноситься не наобум: наскочили, постреляли, разозлили врага и отошли. Надо бить в голову, в командиров, которые руководят всем войском. Лихой их почует, наведет на этих тварей основную штурмовую группу, мы их хватаем за шкирку и тянем за собой, а «крашеные морды», по любому должны за нами погнаться, и не отдельным отрядом, а всей толпой. Иерархи Звездного клана для них как папа римский для католиков, честь, совесть и воля ада в одном лице. Вы же помните, как мы Балана в Харьковской области взяли, так здесь ситуация такая же.

— А если не получится взять Звездных? — спросила Лида.

— Ну, и что с того? Уничтожить их в любом случае сможем, а обычные командиры не знают конечной цели всего похода, и будут ждать указаний сверху. Главное, отыграть время, а там братушки-гвардейцы подойдут и нас выручат.

Я посмотрел на Лихого, который слышал все, что, сказал Серый, и по его эмоциям понял, что разумный пес согласен с предложением лейтенанта и готов побыть наводчиком штурмовой группы в предстоящем ночном налете. Это было хорошо, значит, поступим именно так, как предлагает лейтенант.

План Серого, конечно же, рискованный, но он приковывал Внуков Зари к нам, а не к Воронежу-45. Ясно, что без потерь в таком деле не обойдется. Одно дело проскочить через лагерь и со стрельбой умчаться во тьму, а совсем другое, всерьез с сатанистами зарубиться и прорваться в самый центр их лагеря. Однако, бывают такие моменты, когда, не рискнув, можно потерять все, и сейчас именно такой момент.

— Согласен, — я озвучил свое окончательное решение.

Офицеры идею Серого поддержали и, в течении получаса, до наступления темноты, мы составили план атаки на лагерь Внуков Зари.

После этого ужин и трехчасовой сон, подъем, проверка оружия, сборы и доклад Лихого, который уже побывал в лагере сатанистов и обнаружил Звездных.

Отряд поделен на три группы.

Первая, бойцы Лиды Белой, двадцать испытанных наемников, которые с запада обойдут расположившихся в чистом поле за Грибановским сектантов и организуют прикрытие для Миронова и его воинов. Этот сегмент отряда выступает на час раньше остальных.

Вторая группа, это бойцы Миронова. Они прорвутся прямиком через сектантов, пройдут с шумом и не жалея боеприпасов, то есть, отвлекут на себя внимание противника. После чего, отрываются от погони, и соединяются с первой группой, которая встретит преследователей огнем на удобной для обороны позиции.

Третья группа, она же штурмовая, само собой, состоит из всех остальных воинов отряда. Семьдесят человек, сняв часовых, должны до последнего момента притворяться одним из подразделений харьковского войска, и идти по лагерю прямиков к стоянке Звездных. Мы захватим или уничтожим вражеских «генералов», прорвемся в лес, а затем будем продвигаться в сторону Жердевки. Рации есть в каждой группе, так что мы всегда сможем скоординировать свои действия с остальными частями отряда.

Время. Отряд Лиды Белой выступает первым. Боевая подруга подходит ко мне, на мгновение прижимается вплотную и шепчет на ухо:

— Я люблю тебя. Не вздумай погибнуть, а иначе мне тоже не жить.

— И я тебя люблю, — поцеловав ее в чуть солоноватые полные губы, ответил я, и добавил: — Ты тоже будь осторожна, а за меня не переживай. Все будет хорошо.

Лида отходит к своим воинам, отдает короткие команды, и бывалые наемники, беспрекословно подчиняясь женщине, уходят вдоль железнодорожного полотна на север. Постаравшись сосредоточиться только на предстоящем деле, я еще раз изучаю карту местности, и так проходит час.

Пора. Все оставшиеся воины выдвигаются в сторону Грибановского. Скорый марш, и на окраинах этого опустевшего и разрушенного поселения мы расстаемся с Мироновым и бойцами дипломатической миссии.

Штурмовая группа, которую ведет Лихой, обходит лагерь сектантов с востока, собирается в ударный кулак, и приходит черед пятерки наших лучших воинов, которые должны снять вражеских часовых. Подобно теням, они растворяются в ночном подлеске. Нам остается только ждать от них сигнала, и спустя десять минут, ровно в 3.00, в рации три коротких щелчка, пропуск и еще три щелчка. Все в порядке, часовых сняли, и я вызываю Миронова:

— Максим, это Мечник! Начинай!

Ответ приходит без промедления:

— Понял! Через три минуты начинаем там-тара-рам! Удачи!

— И вам того же! — вернув УКВ-радиостанцию на портупею, я машу в сторону вражеского лагеря и командую своим лейтенантам: — Вперед!

Воины поднимаются из травы, и начинается движение. Проходим убитых часовых, входим на территорию лагеря, расположившегося на большой и холмистой поляне, и слева от нас вспыхивает бой. Бойцы Миронова долбят из всех стволов, взрываются гранаты, а трассера очередями проносятся в темном небе. Из крайних палаток, к которым мы уже подошли вплотную, выбегают встревоженные сектанты. Увидев нас, один из них, может быть военный вождь, спросил:

— Вы, из какого клана?

Лихой передавал, что с этого края стояли Голубые Круги, и я уверенно ответил:

— Фиолетовые Ромбы, отряд Иги Косца, возвращаемся из Архангельского.

— А это кто стреляет? Нападение?

— Не знаю.

— А-а-а, — командир сектантов машет рукой, и командует своим воинам спешить к месту боя и проверить посты.

Наш отряд смешался с противником, факелов никто не зажигает, и в ночной тьме, пока мы не начали действовать, если не присматриваться к нам специально, мы от сектантов ничем не отличаемся. Бой в районе железнодорожного полотна все усиливается, противник отвечает Миронову и, судя по крикам вождей, пытается его контратаковать. Еще минута и вторая группа должна пойти на прорыв. Так же как и все вокруг мы торопимся к месту боя, но все время забираем немного вправо, и вскоре оказываемся в центре лагеря.

Здесь, на небольшом пологом пригорке, где остановились Звездные и их прикрытие, двести самых лучших бойцов, суеты не наблюдается. Вражеские бойцы, еще днем отрывшие несколько полутораметровых стрелковых ячеек, занимают оборону и на подходе нас окликают:

— Стоять! Кто такие?

— Посыльные от Иги Косца с важными известиями, — откликаются наши передовые воины, сближаясь с врагом.

Секундное молчание и встревоженный вскрик:

— А остальные зачем идут? Стоя…

Договорить часовой не успевает, тяжелый метательный нож одного из пластунов вонзается в его силуэт и, понимая, что теперь уже таиться смысла нет, над нашим отрядом разносятся крики лейтенантов:

— Начали!

— Бей сектантов!

— Мочи козлов!

— Никого не щадить!

Перепрыгнув через труп первого бойца Звездных и, следуя за Лихим, который вел нас к месту ночевки вражеских командиров, вместе с группой Серого и своими телохранителями, я рванулся вперед. Остальные воины, стреляя из автоматов и пулеметов в каждого встречного противника, устремились следом.

Я говорил, говорю и, наверное, буду говорить в будущем, что Внуки Зари отличные воины. Но при этом, я всегда добавляю, что мы все же лучше. И сегодня ночью, мои слова в очередной раз подтверждались. Воины Звездного клана, все без татуировок на щеках, дрались храбро и отчаянно. Однако мы расшвыривали врагов в стороны, уничтожали их без всякой жалости и пробивались к палатке лидеров.

Но нет идеала. До места, указанного Лихим, оставалось метров тридцать, когда нас встретили огнем из трех ручных пулеметов. Вражеские стрелки били длинными очередями, и им было плевать, что среди нас много их товарищей. Сбитые пулями люди падали наземь один за другим, и наша атака захлебнулась.

Драгоценное время уходило как песок сквозь пальцы, его становилось все меньше, вскоре подтянутся остальные вражеские отряды, и нам придется туго. Что делать? Справа и слева стрелки с автоматами и винтовками. Впереди пулеметы и десяток стрелков. Кажется, что я думал минут пять, а на деле же, от момента, когда я вжался в землю, до следующей моей команды, пролетела всего секунда.

— Закидать пулеметы гранатами! — выкрикнул я и, вытащив из разгрузки Ф-1 с уже вкрученным запалом, как на учениях, вытащил чеку, чуть привстал из-за кочки, где лежал, и метнул гранату в направлении пулемета.

Моему примеру последовало еще два десятка воинов. Взрывы накрывают холм, с которого били пулеметы. Вражеские огневые точки уничтожены, и мы снова рвемся вперед. Проскакиваем открытое место и, наконец, вламываемся в заветную палатку вражеского командования, которая посечена осколками наших гранат. Здесь в самом уголке, под перевернутым крестом, горит лампада, и я могу разглядеть, что же здесь происходит. Обстановка простая, полотняный полог, четыре раскладных кровати и столик по центру. На дощатом настиле четыре человека. Двое мертвы, рядовые бойцы в маскхалатах, видимо телохранители. Еще один, легко ранен в руку, молодой и крепкий на вид мужик, одетый в новенький синий камуфляж, важная птица, лицо волевое и сильное. Помимо него, четвертый постоялец палатки, пожилой усатый дяденька лет сорока, в черном балахоне иерарха с большими золотыми звездами во всю спину, выбирается из-под трупов бодигардов.