Боги на неполный рабочий день (ЛП) - Аарон Рэйчел

Я пять минут отвечала на вопросы и вводила важную информацию о себе. Закончив, я вернула планшет даме и устроилась ждать. Больше никого на диванах не было, и я надеялась, что ждать не придется долго. Едва я достала телефон, чтобы поиграть в «Candy Crush 2099», кто-то прокричал мое имя:

— Опал!

Я подпрыгнула на бежевых подушках. Мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что меня звали не работники. Я знала, что голос не был человеческим. Смертные не могли звучать так мило, вызывая ужас. Да, когда я подняла голову, я увидела дракона на пороге зала. Но, хоть она узнала меня, я ее не помнила.

Она была красивой, конечно. Все драконы, даже юные и нескладные, выглядели как супермодели в облике людей. Мама говорила, что так проявлялось их высокое положение в природе, но я всегда подозревала, что это было для охоты. Вкусные люди подпустят тебя ближе, если ты выглядишь шикарно.

Эта смертная маска выглядела как кореянка. Значит, ее территория была рядом с землей отца, ведь драконы принимали облик как у смертных, живущих в их владениях. Но я не узнавала ее с вечеринок отца, от этого я нервничала сильнее. Только одного дракона из Азии отец не звал смотреть его коллекцию, и она ненавидела его больше всего.

— Белая Змея, — тихо сказала я, прижалась спиной к твердым подушкам дивана, надеясь, что пропаду между ними. — Что ты тут делаешь?

Кроваво-красные губы драконши изогнулись в хищной улыбке.

— Для тебя — леди Белая Змея, девочка, — она прошла в зал ожидания. Теперь я видела, что с ней были ее смертные, пара красивых и нарядных юношей с такими же дорогими солнцезащитными очками, как у Эйнсли. Это выглядело бы глупо в комнате без окон, но ничто не выглядело глупо, когда ты хорошо выглядел и стоял в тени своего дракона. Но я была одна и не на той стороне власти. И Белая Змея усиленно указала мне на это. — Удивлена, что ты меня помнишь, — она прошла ближе. — Когда мы встречались в последний раз, ты была мелким щенком, — она провела острыми, как бритва, ногтями по моей щеке, ждала, что я вздрогнул. Когда я не вздрогнула, она продолжила. — Что ты тут делаешь? — спросила она, милый голос был спокойным, словно она пересеклась со мной в месте, где не находилась по делам. Даже леди за стойкой потеряли свои выражения лиц, будто они видели все. Две перестали работать и смотрели, третья быстро шептала в телефон. Стоило бежать к ним за стол, но у меня был тяжелый день, так что я не сообразила, и мне надоело все, связанное с драконами.

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — я хмуро глядела на нее. — Ты сдалась и вступила в клуб Миротворца?

— Ни за что, — Белая Змея рассмеялась. — Миротворец забыл, как быть драконом, если вообще знал об этом. Я пользуюсь его нейтралитетом, пока веду переговоры о контракте. Рутинный бизнес, ничего особенного.

Я подавила желание закатить глаза.

— Как твой отец? — продолжила она, играя ладонью с моими грязными волосами. — Слышала, он плохо себя чувствовал.

— Он в порядке.

— Как же, если ты тут? — проворковала она. — Разве не ты — сокровище, которое он защищает любой ценой?

Когда это не вызвало бурю, Белая Змея склонилась, понизила голос до сценического шепота и прижалась красными губами к моему уху:

— Если ты тут из-за Ёна, я могу помочь лучше лакеев Миротворца. Я понимаю брата лучше этих чужаков и, в отличие от них, не заставлю тебя ждать в фойе, как простачку. Я обойдусь с тобой как с возвышенной смертной, и если ты выразишь должное уважение, могу даже снять с тебя проклятие, чтобы наблюдать, как Ён мучится. Что скажешь, Опал Дракона? Хочешь обменяться?

То, что я это обдумывала, показывало, как я злилась на папу. Я доверяла Белой Змее меньше, чем обычному дракону, но было бы приятно дать ей снять мое проклятие, зная, что папа не мог ее остановить. И хоть картинка была заманчивой, это было глупой мечтой. Белая Змея ни за что не снимет с меня проклятие. Она могла использовать его против моего отца. Она точно вопьется в меня когтями, а я не собиралась меня одного дракона на другого, который был еще хуже.

— Нет, спасибо.

Я отклонилась, давая себе место для момента, когда она взорвется, ведь драконы так делали, когда им отказывали. К моему потрясению, Белая Змея только улыбнулся.

— Тебе стоит подумать, тыковка, — сладко сказала она мне. — Твой отец хорошо скрывает слабости, но мы знаем, что ему плохо. Это редкий шанс для нас обеих. Не хочешь заставить его заплатить за то, что он с тобой сделал.

Дыхание дрогнуло не от искушения, а от ярости. Я могла ужасно злиться на папу, но я не была предательницей. Ён был гадом, заслуживал наказания за то, что сделал, но я не собиралась продавать его сестре. Змеи могли биться между собой, сколько хотели, но я не хотела быть орудием в их войне. Мне надоело быть вещью дракона, как и надоел этот разговор.

— Отвали, — сказала я ей.

Драконша надо мной застыла так, будто ее клетки перестали двигаться.

— Что ты мне сказала?

Я посмотрела ей в глаза, чтобы она точно не пропустила:

— Отвали.

Слово вылетело изо рта, и я поняла, что оно могло стать моим последним, но было так приятно высказать такое одному из этих тиранов. Ярость и шок на лице Белой Змеи стоили риска. Я говорила себе радоваться этому на случай, если это было последним, что я видела, когда ладонь опустилась на мое плечо.

Я вздрогнула сильнее. Я так сосредоточилась на драконше передо мной, что не заметила, как другой подошел сбоку. Это было глупо, потому что даже мои ощущения говорили, что новый был куда больше. Он был высоким и не особо красивым для дракона, с высокими скулами, светло-бронзовой кожей, ярко-зелеными глазами и прямыми черными волосами длиннее, чем у моего отца, которые были в неопрятном пучке, куда он воткнул кисти, на многих еще была свежая краска. Он был одет неряшливо, в белой рубашке под фрак, не заправленной в джинсы в краске, такие старые, что они побелели, а кожаные мокасины выглядели так, словно их сделали коренные американцы еще до вторжения на их земли.

И, если этого было мало, на его плече был голубь. Не горлица или какой-то еще интересный вид, а серый городской голубь, какие обычно ели оброненную картошку на улице. Он радостно сидел на длинных волосах дракона, вертел головой, отливающей радугой в стороны, чтобы посмотреть на меня по очереди черными глазками. Дракон сел рядом со мной, словно мы были друзьями.

— Простите, — сказала я после долгой неловкой паузы. — Я вас знаю?

— Ни капли, — сказал новый дракон, указал пальцем в краске на Белую Змею. — А она знает.

Белая Змея, казалось, увидела призрака. Она уже попятилась, но когда дракон указал на нее, она вздрогнула, как испуганная мышь. Это потрясало. Мой отец всегда говорил, что его сестра была трусливой, но я думала, что он просто оскорблял ее. В этом могла быть правда, потому что я еще не видела, чтобы дракон вел себя так странно. Белая Змея знала, что ее поймали, потому что, когда она смогла посмотреть в глаза новому дракону, ее милое лицо исказили гнев и стыд.

— Кто дал тебе право перебивать нас?

— О, простите, — ответил зеленоглазый дракон, не звуча виновато. — Я не знал, что тут проходило собеседование, — он посмотрел на меня. — Ты же не против моего появления?

Я замотала головой, и дракон повернулся к Белой Змее с очаровательной улыбкой.

— Видишь? Она не против.

— Ее мнение не важно, — прорычала Белая Змея. — Я…

— Гость в доме моего братишки, знаю, — ответил новый дракон. — И скоро нас покинешь! Уверен, я буду расстроен, лишившись твоего общества, как только мне напомнят, кто ты.

В другой ситуации я рассмеялась бы от этого. Но даже в моем безрассудном состоянии сейчас я не осмелилась смеяться над Белой Змеей. Ее лицо было в красных пятнах от ярости, и черный дым лился из ее носа и рта. Дракон рядом со мной мог играть с таким огнем, но я сгорю, если она его выпустит. Она ужасала, но баланс власти уже сменился, потому что, хоть она выпускала дым, Белая Змея опустила взгляд первой, отступила в коридор, куда уже убежали ее смертные. Она недовольно оглянулась на меня, но, хоть она хотела пригрозить мне, ее прервала приподнята бровь дракона рядом со мной. Она перестала притворяться и убежала на скорости, которую смертные считали бы бегом.