Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отец. Это просто одна моя хорошая знакомая.
— И обо всех хороших знакомых ты так печешься?
— Папа! Черт. Меня зовут. Я позже позвоню тебе. — Соврал США и, не дождавшись ответа, сбросил вызов.
Опять он в тупике. Все только и говорят о манерах или сраных цветах. Но в одном они были правы — Россия не сильно любит украшения.
Вспомнить хотя бы их недавний поход в салон. В тот день русская внезапно для себя решила проколоть уши. Сколько же нервов Штаты потратил, пока она выбирала серьги-гвоздики. То ей не нравится цена, то слишком много камней. В итоге россиянка купила самые непримечательные и дешевые сережки из всех возможных, и как бы сильно он ее не отговаривал, она продолжала стоять на своем.
— Надо же. США-кун. Не ожидала твоего звонка. — Холодно произнесла Япония, после нескольких попыток американца дозвониться ей.
Прошел почти месяц, а она все еще обижается на него за тот нелепый случай в клубе.
— Яп… Мне нужна твоя помощь.
— Зачем это? Я же глупая женщина без тормозов, которая только и делает, что разочаровывает других.
Да уж. Японка действительно сейчас в ярости.
— Я тогда сказал это сгоряча… Япония — ты самая умная девушка, каких я только знал, а еще мой самый лучший друг. Простишь идиота?
Парню показалось, что она просто напросто бросила трубку. Хотя чего ему еще ожидать.
— В последний раз я делаю тебе поблажку. — Пригрозила Штатам Япония, тем самым принося ему своими словами каплю облегчения. — Чего случилось?
— Подарок… Что подарить девушке на День Рождение?
— Естественно то, что она любит. Цветы, еда, украшения, одежда…. И самое важное — сюрприз!
— Slut…* Может, более подробнее? Я вообще не имею ни малейшего понятия….
— А какая эта девушка? — перебила его японка, видимо взявшись всерьез за эту ситуацию.
— Какая? Ну… Холодная, расчетливая, очень серьезная, упрямая, но в тоже время необычайно заботливая, веселая, невероятно добрая, отзывчивая и чертовски милая.
— Ты, что России-тян решил подарок сделать? — выпалила девушка, вогнав США в краску.
— Черт возьми, нет!
Похоже, Япония получала огромное удовольствие, дразня его, отыгрываясь за все сказанные им обидные слова. Она знала американца слишком хорошо.
— Что ж, раз нет, то и суда нет. Ладно…. пока ты тут оправдывался, я нашла в интернете кое-что стоящее. Ты сейчас где?
— Кафе Лаудпирс. Недалеко от нашего отеля. Россия наверно говорила тебе, где мы живем…
— Да. Начиная от вашего веселого заселения, за….
— Я понял. Так, что ты там нашла? — оборвал ее на полуслове парень, устало потерев глаза.
— Браслет. И не говори, что-то вроде “ей не нравятся украшения”. Это не просто браслет в виде цепочки. Он очень красивый, ну и очень дорогой. Однако, зная твои финансы, ты можешь такое позволить. Браслет состоит из белого и обычного золота высшей пробы, а изюминка — украшения в виде подсолнухов. Сейчас отправлю тебе на почту…. Я бы на твоем месте поспешила. Такую красоту смогут быстро продать какому-нибудь богатенькому папику.
Слушая ругательства, доносящиеся из динамика телефона, а после короткие гудки, японка лишь тихо смеялась, не веря в произошедшее. Видимо ее лучший друг сам не понимает, что испытывает к России уже далеко не дружеские чувства.
Быстро набирая текст очередного договора, отправленного СССР по электронной почте, русская находилась в некой прострации еще с того момента, как США подбросил ее на Астон Мартин, который они купили совсем недавно, до отеля, а сам укатил в неизвестном направлении.
— Сиди в номере, никуда не выходи…. А сам, небось, с девками по трассе гоняет… — бурчала себе под нос россиянка, нахмурившись.
Лишь одна мысль о том, что он катается с кем-то из противоположного пола по дорогам Лос-Анджелеса, вызвало колющую боль у нее в сердце. Такого с девушкой еще никогда не было…. Странное чувство.
Настойчивый стук в дверь смог прервать ее душевные терзания и вынудить Россию подняться с дивана, чтобы открыть дверь неизвестному гостю.
— Russia, rather get dressed!* Мы едем в театр Kodak. — Торжественно и немного с пафосом сказал Штаты в смокинге, облокотившись о дверной косяк и махая билетами перед носом русской.
— Театр?! Сейчас?!
— Нет времени болтать! Иди быстрее в ванную и надень самое красивое платье, которое у тебя только есть! Даю сорок минут на все.
Позабыв обо всем на свете, россиянка забегала по комнате, собирая вещи и косметику, а после скрылась в ванной, оставляя американца одного.
Сюрприз должен получиться на славу. Он купил самые лучшие места в зале, где можно было все хорошо разглядеть и услышать. Это должно обрадовать девушку. И не только это….
— Я готова. Едем! — выпалила Россия, наконец, выйдя из ванной комнаты в темно-синем длинном платье от кутюр, расшитым бисером, вызывая глупую улыбку у парня.
— Как прикажете, леди.
С тех пор как США впервые встретил русскую, многое изменилось. И он это прекрасно понимал. Та лютая ненависть оставила его, перерастая в нечто большее. Во что, Штаты еще не понимал. Раньше он мог спокойно послать россиянку на три веселые буквы, а теперь и язык не повернется ей сказать что-то грубое. Сперва американец думал, что это из-за ее убийственного взгляда, однако вскоре ему пришлось отбросить эту теорию. С каждым днем он все реже и реже видел недостатки девушки, лишь замечая ее милые привычки, ее красоту, ее смех. Ее очаровательная улыбка, что заставляет парня забыть обо всех проблемах и разочарованиях. Ему хотелось улыбаться вместе с ней и всегда быть в хорошем настроении. Он всегда любовался ее удивительно легкой походкой и привлекательными изгибами тела. Она так стройна и изящна, что США сложно устоять перед ее чарами.
И даже сейчас, двигаясь в сторону входа в театр, Штаты чувствовал нечто странное. Его бросало то в жар, то в холод, когда Россия дотрагивалась до него, и это определенно не болезнь. Американец шел, не замечая ничего вокруг, для него существовали лишь он и россиянка, которая звонко засмеялась из-за его шутки.
Она оказалась настолько чистой и невинной, что порой ему бывало неловко находиться рядом с таким ангелом. Девушка такая добрая и чувственная, и парень внезапно понял: она отлично понимала его с полуслова. США нравилось говорить с Россией, ему нравилось молчать с ней, он мог часами просто наблюдать за русской. В ее действиях и движениях столько открытости и таинственности одновременно, что Штатам хотелось любоваться россиянкой
