Виртуальный меч Сталина - Евгений Темежников

Морские снаряды крупных калибров — 31,75 тыс. штук

Морские снаряды средних калибров — 471,2 тыс. штук [1, Док. 278].

Итого: 53773 тыс. снарядов (без авиационных) и мин, включая 14470 тыс. снарядов малого, 17788 тыс. среднего и крупного калибра и 21515 тыс. мин. Из этого числа 23303 тыс. калибра более 75 мм. Если исключить зенитные и морские, то получим 17800 снарядов и мин пригодных для «срывания целых рядов окопов вместе с их защитниками». Из них 9136 тыс. калибром от 100 до 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 8442 тыс.) и 464 тыс. калибром более 200 мм (Россия за всю ПМВ произвела 25 тыс.). И этот план несмотря на потерю значительной территории и эвакуацию был перевыполнен на 25 %! Если верить официальной истории, то за 1941 год было выпущено 67097 тыс. снарядов (без авиационных) и мин [9, т.5, с.48], больше чем выпустила Россия за всю Первую Мировую. В Германии в 1941 г. было произведено 27 млн. артиллерийских боеприпасов калибра 75 мм и выше [13, с.727], что вполне сравнимо с планом производства аналогичных для РККА в 23 тыс. штук. Если же взять артиллерию большой и особой мощности, традиционно немецкая область, то они выпустили в 1941 г. 277 тыс. снарядов (для 210‑мм мортир — 268 тыс., 210‑мм пушек — 2,8 тыс., 240‑мм гаубиц — 3,6 тыс., 305‑мм мортир — 2,4 тыс.) [16]. Тогда как для РККА планировалось произвести 462 тыс. снарядов калибра более 200 мм.

Боезапас Германии на 1.6.1941 г. по основным видам боеприпасов данным Мюллера — Гиллебранда [21, с.251].

75‑мм: 8 млн. снарядов, 4176 орудий, 1900 снарядов на ствол.

105‑мм гаубицы: 26 млн. снарядов, 7076 орудий, 3600 снарядов на ствол.

105‑мм пушки: 2,6 млн. снарядов, 760 орудий, 3400 снарядов на ствол.

150‑мм пехотных орудий: 1,3 млн. снарядов, 867 орудий, 1500 снарядов на ствол.

150‑мм гаубицы: 5,8 млн. снарядов, 2867 орудий, 2000 снарядов на ствол.

210‑мм: 464 тыс. снарядов, 388 орудий, 1200 снарядов на ствол

81‑мм: 12,7 млн. мин, 11767 минометов, 1000 мин на ствол.

Итого 57 млн. мин и снарядов полевой артиллерии калибра 75‑мм и более.

В открытой литературе боезапаса Красной Армии я не нашел. Но вот какие цифры полных расхода и потерь снарядов дает А. Исаев со ссылкой на книгу «Артиллерия в оборонительных операциях ВОВ» (М.: Воениздат, 1961, гриф ДСП) за июнь–декабрь 1941 г.

«45‑мм снарядов — 7130 тыс. — или 28 % от наличия на 22.6.41

76‑мм снарядов — 7777 тыс. — или 30 % от наличия на 22.6.41

122–203‑мм — 3900 тыс. — или 31 % от наличия на 22.6.41

50–120 мм мин — 4744 тыс. — или 35 % от наличия на 22.6.41

зенит. снарядов — 7360 тыс. — или 35 % от наличия на 22.6.41

Примерно половина этого количества — расход в боях, остальное — потери» [18, с.180].

Лично я к литературе ДСП не допущен, посему воспользуюсь его цифрами для анализа ситуации со снарядами. Сравним ситуацию начала войны и начала 1942 г., используя количество артиллерии из книги Кривошеева [19]. Считаем только полевую артиллерию.

22 июня 1941 г. имелось приблизительно:

76‑мм: 26 млн. снарядов, 15,3 тыс. пушек, что дает 1700 снарядов на ствол.

122–203 мм: 13 млн. снарядов, 17 тыс. орудий, 800 снарядов на ствол.

50–120 мм мин: 14 млн. мин, 50 тыс. минометов, 300 мин на ствол.

По данным Широкорада [20, с.136–137] к началу войны имелось 26,5 млн. мин и 56 тыс. минометов, что дает порядка 500 мин на ствол, из которых калибра 82‑мм и более: 12 млн. мин и 20 тыс. минометов, что дает 600 мин на ствол.

Итого 51 млн. мин и снарядов полевой артиллерии калибра более 75 мм.

Таким образом, боезапас Красной Армии почти равен боезапасу Вермахта, но из–за большего числа стволов обеспеченность боеприпасами артиллерии РККА примерно в два–три раза хуже, чем у Вермахта. Странно, что в столь ожесточенных сражениях 1941 г. израсходована всего треть этого и без того скромного боезапаса. Подсчет согласно данным Исаева и Кривошеева дает, что на 1 января 1942 г. имелось

76‑мм: 18 млн. снарядов, 9,5 тыс. пушек что дает 1600 снарядов на ствол.

122–203 мм: 9 млн. снарядов, 8,8 тыс. орудий, 1000 снарядов на ствол.

50–120 мм мин: 9 млн. мин, 38 тыс. минометов, 230 мин на ствол.

Это количество только из довоенных запасов, без учета производства за полгода войны. Но даже и без них видно, что снарядами Красная Армия в зимнем контрнаступлении пусть и не слишком хорошо, но обеспечена.

Ну что же, читаем воспоминания командующего Волховским фронтом.

«… небольшое численное превосходство в артиллерии и минометах из–за недостатка боеприпасов было кажущимся. Моя записная книжка свидетельствует, что запасы армии по боеприпасам позволяли нам расходовать ежедневно в среднем семь выстрелов на 120‑миллиметровый миномет и 122‑миллиметровую гаубицу и четырнадцать мин на 82‑миллиметровый миномет. Отпускаемые Ставкой боеприпасы поступали крайне медленно. Страна еще не наладила тогда как следует производство боеприпасов, да и железные дороги были перегружены. К началу контрнаступления из 35 ожидаемых транспортов с минами и снарядами прибыло только семь» [Мерецков, 12, с.241].

На Волховском фронте судя по записным книжкам его командующего положение с боеприпасами, примерно такое как у царской армии под Горлицей. Но это все–таки не главный фронт. Что же на главном, московском направлении? Слово командующему Западным фронтом.

«Особенно плохо обстояло дело с боеприпасами. Так из запланированных на первую декаду января боеприпасов нашему Западному фронту было предоставлено: 82‑миллимитровых мин — 1 процент, артиллерийских выстрелов — 20 — 30 процентов. А в целом за январь 50‑миллиметровых мин — 36 процентов, 82‑миллиметровых мин — 55 процентов, артиллерийских выстрелов — 44 процента. [Тут тов. Жуков ссылочку дает на Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.169, так что ежели кто доступ имеет пусть с сим документом сверит — Е. Т.]. Февральский план совсем не выполнялся. Из запланированных 316 вагонов на первую декаду не было получено ни одного. Из за отсутствия боеприпасов для реактивной артиллерии ее пришлось частично отводить в тыл [И опять Георгий Константинович ссылочку дает: Архив МО СССР, ф.208, оп.2513, л.210]. Вероятно трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов 1–2 выстрела в сутки на орудие. И это, заметьте, в период наступления!» [Жуков, 5, т.2, с.243–244].

То есть царская армия под Горлицей еще кучеряво жила, коли могла расходовать по 5–10 выстрелов на орудие. Это в разы больше, чем мог себе позволить товарищ Жуков в контрнаступлении под Москвой. Зря Жуков сетует, что в это в период наступления. Да это очень большое счастье, что снарядный голод возник в период нашего наступления, когда Вермахт выдохся и замерз. В другой бы ситуации (наступление немцев) повторилось бы избиение младенцев как в 1915 году.

Интересно, а что по этому поводу думает наш Верховный Главнокомандующий? А наш Верховный Главнокомандующий шлет вот такое с позволенья сказать Директивное письмо от 10 января 1942 года:

«… У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление — преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы…

Это означает во–первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течении часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину. Это означает, во вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки» [Жуков, 5, т.2, с.237 ссылка на Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.41, л.75–81].

Чтобы писать подобное надо абсолютно не представлять ситуацию со снарядным снабжением собственной армии. О какой «артиллерийской музыке» можно говорить, ежели командующий фронтом устанавливает норму расхода 1–2 снаряда на орудие? Жуков с точки зрения Сталина занимается не наступлением, а преступлением, «преступлением против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы». За преступления надо снимать с командования и судить! Но Жукова не снимают и не судят. Получается что Сталин или круглый идиот, или просто обманутый человек. Думает что боеприпасов хоть попой ешь, хоть артиллерийское наступление устраивай, хоть музыку артиллерийскую играй, а их на самом деле нет. Значит, кто–то товарища Сталина дурит. Причем дурить начали еще в финскую войну. Вот разговор на совещании, посвященном ее итогам.