Виртуальный меч Сталина - Евгений Темежников

«СТАЛИН. У вас на четыре месяца снарядов минимум.

ШТЕРН. Тов. Сталин, вам неправильно доложили.

СТАЛИН. Как доложили? Я же знаю, что на четыре месяца.

ШТЕРН. У нас другие цифры.

СТАЛИН. Может быть у вас нормы другие.

ШТЕРН. Нам уже больше полгода ни одного снаряда не везли, а вам, наверное, доложили, что план по снарядам выполнен» [8].

Такое не прощается, и вскоре за подобные слова товарищ Штерн поплатился головой. То есть не желает товарищ Сталин о снарядном голоде знать. А если узнает, то игнорирует.

«Г. К. Жуков в то время был уже командующим Западным фронтом. И естественно, жил тогда только его интересами. А как бедствовал этот фронт с боеприпасами в тяжелые первые месяцы войны — известно. Это, к глубокому сожалению, было горькой правдой. И вот под впечатлением очередных трудностей Жуков и прислал на мое имя довольно резкую телеграмму, в которой обвинял меня в мизерном обеспечении 82‑мм и 120‑мм минометов минами. Раздражение командующего фронтом было понятным. Но Г. К. Жуков, однако, не знал, что по установленному порядку телеграммы с заявками на вооружение и боеприпасы одновременно с адресатом рассылались по разметке как Верховному, так и ряду членов ГКО. И вот звонок Поскребышева. Еду в Кремль, готовый ко всему. Сталин, сухо поздоровавшись, спросил меня, знаком ли я с телеграммой Жукова. Я ответил утвердительно… И случилось непредвиденное. Верховный вдруг взял со стола телеграмму и… разорвал ее. Немного помедлив, сказал, что комфронтом Жуков просто не понимает обстановку, сложившуюся с боеприпасами. А она сложная. Ноябрь — самый низкий месяц по производству» [Яковлев, 17, с.72].

Вообще интересно сравнить показания начальника ГАУ (Главного Артиллерийское Управление) с официальными данными.

«Так, в 1938 году заводами оборонной промышленности было изготовлено всего лишь 12,3 тыс. орудий; в 1939 году — несколько больше, 17,3 тыс. В 1940 году снова произошло некоторое снижение, примерно до 15 тыс. За эти же годы было изготовлено соответственно 12,4 млн., 11,2 млн. и чуть больше 14 млн. снарядов всех калибров (данные даются без учета минометов и мин к ним). Как видим, мощности промышленности в довоенное время, особенно по боеприпасам, были таковы, что на полное удовлетворение всех наших потребностей рассчитывать, конечно же, не приходилось.

Но грянула война. И в первый же год (имеется в виду второе полугодие 1941 года и первое полугодие 1942 года) промышленность дала армии 83,8 тыс. орудий и 12,8 млн. снарядов, бомб и мин!.. Выпуск снарядов, например, почти в 4 раза, мин — едва ли не в 2 раза. Но, по обоснованным расчетам ГАУ, опиравшимся на заявки, для удовлетворения нужд фронта необходимо было в это время увеличить поставки снарядов как минимум в 20 раз, а мин — хотя бы в 16. Однако промышленность не могла еще справиться с этим заданием. В результате возник снарядный голод. Был установлен строжайший лимит отпуска и расхода боеприпасов. Безусловно, эта, хотя и вынужденная, мера в совокупности с некоторыми другими причинами затрудняла ведение успешных боевых действий на фронтах» [Яковлев, 17, с.81].

То есть по данным товарища Яковлева за вторую половину 1941 года и первую половину 1942 года промышленность дала армии 12,8 млн. Причем это почему–то увеличение в 2–4 раза по сравнению с предыдущими годами. По правилам арифметики получается, что в предыдущие годы выпускалось всего по 3–6 тысяч боеприпасов ежегодно. Но всего несколькими строками ранее тот же Яковлев называет цифры производства в предыдущие годы:

Так сколько же боеприпасов получала Красная Армия в предвоенные годы: по 3–4 или по 11–14 миллионов? Причем первая цифра это количество снарядов, мин и бомб, а вторая только снарядов. Из разных записных книжек бывший начальник ГАУ цифры выдает?

Теперь давайте посмотрим официальные данные по выпуску боеприпасов [9, т.5, с.48, табл.4]. С удивлением мы узнаем, что в первом квартале 1942 года нашей промышленностью было произведено 17139 тыс. снарядов (без авиационных) и мин, а во втором квартале того же года аж 27875 тысяч. То бишь всего за полгода промышленность дала (по официальным источникам!) в несколько раз больше снарядов, чем получил товарищ Яковлев за целый год, причем включая бомбы!

Информация для размышления. После расстрела И. П. Сергеева, Наркомат Боеприпасов возглавил П. Н. Горемыкин После освобождения (уникальный случай) товарища Ванникова Горемыкин стал его заместителем по Наркомату Боеприпасов, а потом, когда Ванников пошел вверх, снова стал наркомом Министерства сельскохозяйственного машиностроения (так стали именовать Наркомат Боеприпасов). А 14.03.1951 г. он был снят с поста и осужден с весьма странной формулировкой. Не за троцкиско–террористическую контрреволюционную деятельность, и не за военно–фашистский заговор или шпионаж на Уругвай, а «за грубое нарушение государственной дисциплины, выразившееся сокрытии остатков металла на заводах» [7, с.122] и получил за это целых три года. Нарушение трудовой дисциплины это в нашем понятии это типа напился на работе. За это не сажают, а в худшем случае увольняют. А сокрытие металла во время войны, когда не хватает всего и вся это нечто иное. Наркомат боеприпасов это не частная контора «Рога и копыта». Количество металла должно четко соответствовать количеству произведенных боеприпасов плюс определенное количество отходов. Отходы также в основном идут в переплавку и должны учитываться. Все подотчетно. Единственным объяснением происхождения остатков металла может быть только несоответствие реального производства боеприпасов их количеству в отчетах. Тогда и снарядный голод, о котором товарищ Сталин не знал и знать не желал, объясним.

Литература.

[1] 1941 год. Документы. Т.1. Июль 1940‑март 1941. М.: Международный фонд «Демократия», 1998.

[2] Брусилов А. А. Воспоминания. М.: Воениздат, 1963.

[3] Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. М.: Кучково поле, 2001.

[4] Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Т.1. Крушение власти и армии. (Февраль–сентябрь 1917). Париж, 1921.

[5] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т.1–3. М.: АПН, 7‑е издание, 1985.

[6] Зайончковский А. М. Первая Мировая война. СПб, Полигон, 2000.

[7] Залесский К. А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000.

[8] Зимняя война. 1939–1940. Кн. 1–2. М.: Наука, 1999.

[9] История Второй Мировой войны. Т.2. М.: Воениздат, 1974.

[10] Куропаткин А. Н. Русско–японская война 1904–1905. Итоги войны. СПб, Полигон, 2002.

[11] Ллойд — Джордж Д. Военные мемуары. Т.1–2. М., 1934.

[12] Мерецков К. А. На службе народу. М.: Политиздат, 1968.

[13] Совершенно секретно! Только для командования! Стратегия фашистской Германии в войне проив ССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967.

[14] Строков А. А. История военного искусства, т.5, СПб, Омега — Полигон, 1994.

[15] Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914–1916 в его важнейших решениях. М.1924.

[16] Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. М.: АСТ, 2003.

[17] Яковлев Н. Д. Об артиллерии и немного о себе. М.: Высшая школа, 1984.

[18] Исаев А. В. Антисуворов. М.: Эксмо, 2004.

[19] Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Под ред. Кривошеева Г. Ф. М.: Олма — Пресс, 2001.

[20] Широкорад А. Б. Отечественные минометы и реактивная артиллерия. Минск: Харвест, 2000.

[21] Мюллер — Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1939–1945. М.: Эксмо, 2002.

ЭХ, КОМРОТЫ, ДАЕШЬ ПУЛЕМЕТЫ!

Если же оружие врага окажется лучше и эффективнее нашего, то это может вызвать непредсказуемые последствия. В этом особенность всех отраслей, занимающихся оборонной техникой. Если мы не будем готовы к быстрой перестройке производства, нам всем, начиная от Ванникова и кончая любым руководителем завода, оправдания нет. Мы будем виновны перед партией и народом. По–другому ставить вопрос нельзя.