Наследница - Джуд Деверо

Расспросив нескольких слуг, Эксия разыскала замковую часовню и принялась молиться. Она молилась о том, чтобы Франческа не догадалась, что ее похитили по-настоящему, иначе она испугается и тем самым вызовет похитителя на жестокость. Она молилась о безопасности Франчески и просила прощения за то, что втянула кузину в такие неприятности.

А еще она попросила Господа о том – хотя понимала, что не имеет права просить об этом, – чтобы ее отец не столь сильно разгневался, когда получит письмо Джейми.

Глава 17

Тод не любил выпивать, но сегодня им владело непреодолимое желание напиться до полусмерти и забыться. Во всем плохом, что случилось за последние несколько недель, он винил себя. Как и Эксия, он не сомневался, что в настоящий момент Перкин Мейденхолл в сопровождении целой армии направляется к поместью Тивершема. Следовательно, свободе Эксии пришел конец, и все из-за него, Тода.

Ему не сразу удалось прогнать из сознания образ девушки, закованной в кандалы в одном из фургонов Мейденхолла.

Но не только Эксии грозит опасность. Что сделает с Франческой похититель? Джейми уже успел перевернуть вверх дном все поместье в поисках того, кто видел и слышал хоть что-нибудь, способное дать ему ключ к разгадке. Однако все его усилия не увенчались успехом.

Тод знал, что Эксия сидит в своей комнате и по поручению Джейми рисует портреты Франчески. Монтгомери планировал раздать их дружинникам и разослать тех по окрестностям, чтобы они расспрашивали у всех встречных, не видел ли кто Франческу.

Портреты появлялись из-под пера Эксии один за другим, и каждый из них отличался поразительным сходством с оригиналом. С Франчески мысли калеки вновь вернулись к Эксии, вернее, к тому, что ее свободная жизнь закончилась. Всего несколько часов отделяют ее от того мгновения, когда приедет Мейденхолл и отвезет ее к Грегори Болингброку.

Тод поежился. Да, Болингброк богат, но, как было известно Тоду, в детстве с ним произошел несчастный случай, в результате чего он стал неполноценным. Эксия правильно догадалась о том, что у них не может быть детей, что они оба лишены надежды на нормальную семейную жизнь.

Отец Грегори прилагал массу стараний и платил огромные деньги, чтобы скрыть тайну сына. Но Тоду удалось все выяснить, причем его изуродованное лицо сослужило ему хорошую службу: ведь никто не обращает особого внимания на шута. А он многое слышал и еще больше додумывал сам. Кроме того, кое-какие сведения он получил от странствующих актеров и менестрелей, которые путешествовали от поместья к поместью и собирали всевозможные слухи и сплетни. Ему не составило труда разыскать тех, кто работал в поместье Болингброков и знал правду.

Поэтому Тод отлично представлял, что ждет Эксию. Приедет ее отец, увезет ее и заставит выйти замуж за этого ужасного мальчишку. И Эксия подчинится ему, с ее уст не слетит ни одно слово протеста, так как больше всего на свете ей хочется угодить отцу.

Зная, что будущее Эксии печально, Тод не мог отказать ей в нескольких неделях свободы. В глубине души он понимал, каково это – быть наследницей Мейденхолла, когда на тебя, как на урода, таращатся все кому не лень. В этом их с Эксией судьбы похожи. Чтобы дать ей возможность немного побыть обычной симпатичной девушкой, он позволил ей поменяться местами с Франческой. И вот теперь все пошло прахом. Жизнь Франчески в опасности, а Эксию с минуты на минуту увезет отец.

– Я должен что-то предпринять, – вслух сказал он. – Ведь я отвечал за обеих. Обе находились под моей опекой.

Тод корил себя за то, что всегда отдавал предпочтение Эксии, в то время как Мейденхолл поручил ему обеих девушек. Он пренебрегал Франческой, и в конце концов та от одиночества решила выйти замуж за первого встречного, то есть за Джеймса Монтгомери.

Однако сейчас остается только ждать. Джейми прочесал окрестности, расспросил жителей деревень, но безрезультатно. Утром он собирается вместе с Томасом отправиться на север, в том направлении, куда увезли Франческу.

Тод не сомневался, что Монтгомери не возьмет с собой ни раненого Риса, ни его самого, Джейми и Томас поскачут быстро, а Тод будет им лишь обузой. «Интересно, – подумал калека, – а Эксию он возьмет с собой или оставит в замке? Ведь он полагает, что ей, как кузине Франчески, ничто не грозит со стороны дружинников Мейденхолла, что Мейденхолл потребует предъявить свою дочь, а его дочерью он считает Франческу».

Однако и Тод, и Эксия знают правду.

С приезда в поместье Тивершема Тод спал на сеновале позади стойл. За годы, прожитые рядом с Эксией, он привык к комфорту, но хорошо представлял, какое место отведено ему во внешнем мире, поэтому старался держаться подальше от незнакомых людей, пряча свое искалеченное тело под грубым балахоном, а лицо под капюшоном.

Поднявшись на ноги, Тод одернул тунику и направился вдоль денников, заглядывая в каждый до тех пор, пока не нашел юношу, видевшего человека, который увез Франческу.

– Уходи, – не поворачивая головы, заявил тот. – Мне больше нечего сказать.

Вынужденный сторониться окружающих, Тод научился наблюдать за людьми и читать по их лицам. И сейчас он сразу понял, что мучает юношу, – ревность.

– Я просто хотел сказать тебе, что ты лучше заботишься о женщине, чем он. Ты же свою не потерял, – заявил Тод и собрался уйти.

– Подожди! – остановил его юноша и, по-птичьи повернув голову, попытался заглянуть под капюшон. – Ты один из его людей?

– Едва ли, – засмеялся Тод.

Он шагнул в полосу тусклого света, отбрасываемого факелом, который был укреплен на внешней стенке денника, и на секунду откинул капюшон, чтобы юноша смог разглядеть его лицо. Времени для этого оказалось достаточно, и Тод отвернулся, чтобы не видеть отвращения, отразившегося в глазах юноши.

– Не думаю, что тебе удастся увести чью-либо девчонку, – пренебрежительно расхохотавшись, заявил тот и не заметил, как Тод вздрогнул.

– Верно, – с наигранным весельем – он давно научился скрывать свою боль – ответил калека. – Я хотел узнать, что ты видел, но тебя, наверное, уже тошнит от этих разговоров. Однако я полагаю, тебе было очень интересно.

Тод следил за лицом юноши, который, кажется, обдумывал его слова. Честно говоря, он был так поглощен тем, чтобы засунуть руки девчонке под юбку, что не обращал внимания на то, чем занимались люди вокруг. А вот то, что она все слышала, больно задело его самолюбие. После сегодняшней встречи с графом она лишь о нем и говорила. «Граф!» – с придыханием снова и снова повторяла она. Только подумайте: граф беседовал с ней и смотрел на нее так, будто она самый важный человек на земле.

– Никто не желает выслушать меня, – с горечью произнес юноша. – Никто не желает узнать, что видел я.