История православия - Леонид Кукушкин

За первой волной нашествия гуннов в V в. последовала вторая, еще более неудержимая и разрушительная, подобная цунами. Во главе второй «волны» стоял выдающийся полководец Аттила, прозванный «бичом Божиим», поскольку, по мнению Церкви, он был послан Провидением в наказание за грехи. Сперва Аттила, пройдя через Кавказский хребет, вторгся в Армению, Месопотамию, Сирию, Малую Азию, всюду сея ужас и смерть. Затем в 441 году он двинулся в Европу, сделав императора Феодосия II своим данником, а в Западной империи дошел до Рейна. В 452 г. Аттила вторгся в Италию. Спасшиеся жители разрушенной Аквилеи основали тогда в труднодоступных лагунах город Венецию.

При подходе к Риму в войсках началась эпидемия. И делегации, в которую входил папа Лев I Великий, богатыми подарками и уговорами удалось склонить Аттилу к отступлению. Вскоре Аттила вернулся в Паннонию и в 453 г. скоропостижно умер в брачную ночь с бургундской принцессой Ильдекой. Это романтическое событие вызвало у гуннов, по словам историка Г. Шрайбера, восторг, смешанный с горем, как «смерть истинного гунна, смерть воистину царская, ибо они были не только неустрашимыми воинами, но и обладали достаточной мудростью, чтобы считать счастливым того, кто умер в момент наивысшего наслаждения».

Базилика Сан-Витале. 548 г. Равенна

После смерти Аттилы основанное им государство распалось и исчезло, однако вызванное гуннами волнение улеглось не скоро. Для предмета книги важно отметить, что одним из результатов Великого переселения народов стало интенсивное распространение христианства за пределами греко-римского мира. В течение IV и V веков значительно возросло число обращенных среди германцев, франков и бриттов. Еще при Константине Великом христианство распространилось в Абиссинии и даже Индии; в Грузии первой проповедницей учения Христа считается пленница Нина, исцелившая королеву иверцев, после чего в 326 г. крестился царь Мерой. Первые немногочисленные случаи крещения славян произошли, по-видимому, в IV и V веках, когда они попали в Европу вместе с гуннами. Об участии славян в походах гуннов имеются достоверные свидетельства. Около 450 г. греки отправили к Аттиле представительное посольстве, в котором был некто Приск Ритор, судя по имени – человек образованный. В своих заметках он описал воинов, которых называли скифами, но, судя по их одежде, обычаям и именам, речь идет о славянах. Они стригли волосы в кружок, носили узорные рубахи, парились в банях, встречали гостей хлебом-солью, пили напитки, которые называли «медом» и «квасом», носили славянские имена – Борис, Влад, Боян.

3. IV–V в. – несомненно, важнейшие во всей истории христианской Церкви после времен апостольских. Это был период глубочайшего осмысления и развития христианского вероучения, описание его в виде чеканных и точных формул-догматов, утвержденных Вселенскими Соборами. Однако это время больших побед было для Церкви, только начавшей набирать силы, также и временем колебаний и многих искушений. Изнутри Церковь ослабляли и разрывали ереси, а за ее оградой по-прежнему бурлила враждебная языческая жизнь.

Раскрытию христианского вероучения Отцами и Учителями Церкви IV–V вв. и их борьбе с ересями посвящены следующие разделы этой главы. Здесь же будет кратко обсуждена сложная проблема взаимоотношений Церкви с христианским государством.

Вплоть да правления Константина Великого официальная религия Римской империи преследовала ту же цель, что и гражданская власть, – обеспечение устойчивого порядка в государстве и благополучия народа. Считалось, что помощь в этом деле богов-покровителей Рима можно привлечь путем принесения жертв. Верховным жрецом (pontifex maximus), являлся сам император. Ситуация коренным образом изменилась, когда господствующей религией в государстве стало христианство, провозгласившее: «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36). Однако при этом Спасителем было сказано: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк 20:25), а еще определеннее – первоапостолом: «Нет власти не от Бога… начальник есть Божий слуга, тебе на добро, и потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим 13: 1,4,5).

Таким образом, проблема взаимоотношений власти и религии в христианском государстве оказалась антиномичной, и потому для оптимального ее решения следует воспользоваться многократно упоминавшимся выше принципом «неслиянности и нераздельности», иначе говоря, это взаимоотношение должно быть «симфоническим». Идеологию «симфонии» в Византии впервые провозгласил Юстиниан I через два столетия после Константина, хотя в полной мере она не была реализована даже в Восточной Церкви.

На Западе отношения между Церковью и государством развивались иным путем, и это различие русский философ Евгений Трубецкой объясняет следующим образом: «На Востоке, где светская власть сравнительно сильна, смешение светской и духовной власти ведет к преобладанию светской власти, которая нередко узурпирует функции Церкви. Совсем другое происходит на Западе. Здесь в течение IV–V веков, вплоть до падения Западной империи, происходит постепенное умаление светской власти, а с другой стороны – быстрый рост независимости епископата. Быстро развиваясь, духовная власть здесь господствует над мирской, подчиняя себе в конце концов самую императорскую власть. Это отличие Запада от Востока вызвано сложной совокупностью культурно-исторических условий».

В период правления Константина I отношения между властью и Церковью были крайне неустойчивыми, несмотря на несомненную религиозность императора и его благоговейное отношение к христианству. Правда, крестился он только тогда, когда ощутил приближение конца своей земной жизни, полагая, что спасение необходимо лишь после смерти. Сыновья Константина не обладали его личностными качествами, но во всем старались продолжить политику отца в отношении христианской Церкви, хотя тоже крестились только перед смертью.

Существенные действия, направленные на установление государственного христианства, были предприняты императором Грацианом и его восточным соправителем Феодосием I. Грациан первым из императоров официально отказался от языческого титула pontifex maximus, а Феодосий крестился в самом начале своего правления, и поэтому в 390 году св. Амвросий, епископ Милана, смог потребовать от него публичного покаяния за убийство семи тысяч восставших фессалоникийцев.

Феодосии I издал ряд указов, запретивших языческие богослужения, и тем самым конституционно сделал империю христианским государством, в котором нехристианские религии либо всячески притеснялись, либо подобно языческой преследовались по закону. Все находившиеся у власти сыновья и внуки Феодосия I были членами Церкви и ужесточали антиязыческое законодательство. Собрание императорских указов, появившихся между 312-м и 437 г., было издано Феодосием II (Codex Theodosi annus) и сразу же приобрело силу закона по всей империи. В грамоте Феодосия II, переданной III Вселенскому Собору, говорится: «Состояние нашего государства зависит от образа богопочитания, и у них много общего; они поддерживают одно другое. Посему поставленные Богом на царство, назначенные быть средоточием благочестия и благополучия подданных, мы всегда храним союз их неразрывным, служа Промыслу и людям».

Как уже говорилось, идея «симфонии» Церкви и государства была разработана при Юстиниане I, который своей твердой и последовательной политикой в области религии совершенно изгнал язычество из общественной жизни империи.

Надо заметить, что имперские законы, запрещавшие язычество, одновременно оказывали некоторое покровительство иудаизму: местным властям не разрешалось закрывать синагоги, а евреям была гарантирована свобода богослужений; иудейское духовенство, наряду с христианским, было освобождено от государственных налогов. Правда, весьма строгие меры принимались против иудейского прозелитизма среди христиан, в то время как крещение иудеев всячески поощрялось.

Начиная с Константина I государство пыталось бороться с сектантством и ересями внутри Церкви, однако в этом вопросе в IV–V вв. царила неразбериха, и императоры часто сочувствовали еретикам, преследуя епископов, соблюдавших чистоту православной веры, – так было, например, со св. Афанасием Великим и Иоанном Златоустом.

4. Среди многочисленных ересей, потрясавших жизнь христианской Церкви в рассматриваемый нами период, наиболее опасными были учения ариан и монофизитов, которые искажали православный взгляд на христологическую и тринитарную проблемы, а значит, проблему спасения, то есть затрагивали самую сущность веры. Поэтому обсуждение этих сложных предметов велось не только богословами, – споры о них шли на улицах, в гуще верующих христиан, о чем не без иронии и горечи писал младший из «великих каппадокийцев», св. Григорий Нисский: «Все полно людьми, рассуждающими о непостижимом, – улицы, рынки, перекрестки. Спросишь, сколько оболов надо заплатить, – философствуют о рожденном и нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, – отвечают: «Отец больше Сына». Спрашиваешь, готова ли баня, говорят: «Сын произошел из ничего».