Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений - Федор Раззаков Раззаков

Когда Дуров поднялся с пола, оказалось, что на нем из одежды остались только крага, сапоги и трусы. Все остальное валялось вокруг в виде небольших лоскутов. На память об этих съемках у Дурова сохранилась пожизненная метка на щиколотке левой ноги: маленькое синеватое пятнышко - след зубов Мухтара.

Когда стали выяснять, почему же пес так озверел, выяснилось следующее: актер Алексей Пархоменко, который играл главного бандита, в перерыве между съемками съел суп, предназначенный Мухтару. Был он из куриных шеек, и актер, промерзший до костей, не избежал соблазна поживиться за счет пса. Вот Мухтар с голодухи и озверел. И свою злобу он выместил на первом же попавшемся ему «бандите» - Дурове.

Из других работ актера в кино в то десятилетие назову следующие фильмы: «Я шагаю по Москве» (1964), «Время, вперед!», «Иду искать» (оба - 1966), «Случай с Полыниным» (1970).

В театре он сыграл роли в спектаклях: «Отелло» В. Шекспира (роль Яго), «Трибунал» А. Макаенка, «Женитьба» Н. Гоголя.

Всесоюзная слава пришла к Дурову в августе 1973 года - после выхода на телевизионные экраны 12-серийного фильма «Семнадцать мгновений весны». В нем актеру досталась роль провокатора Клауса, которого Штирлиц хладнокровно убивает на берегу пруда. Этот эпизод должен был сниматься в ГДР, однако обстоятельства не позволили Дурову выехать туда. Что же произошло?

В соответствии с положением, которое существовало тогда, каждый гражданин СССР, выезжающий за границу, должен был сначала пройти через фильтр выездной комиссии. В нее обычно входили наиболее рьяные слуги партии, которые в каждом отъезжающем видели в худшем случае потенциального изменника родине, в лучшем - болвана. Вот и Дурова они встретили соответствующим образом. Например, с ходу спросили его: «Опишите нам, как выглядит флаг Советского Союза». Услышав такой вопрос, актер ответил на него сообразно обстановке: «Он выглядит очень просто: черный фон, на нем белый череп и две перекрещенные берцовые кости. Называется флаг «веселый Роджер». Что тут началось! Женщины завизжали, мужчины замахали руками: да как вы смеете! да как вам не стыдно! Однако опрос продолжился, но ни к чему хорошему это привести уже не могло. Некая дама задала вопрос: «Назовите столицы союзных республик». Дуров, не моргнув глазом, перечислил: «Калинин, Тамбов, Магнитогорск, Тула, Малаховка». Больше его ни о чем не спрашивали и из списков отъезжающих вычеркнули. Но фильм-то снимать надо. Поэтому режиссер пошел по наиболее легкому пути: убийство Клауса сняли в подмосковном лесу. После этого за Дуровым закрепилось прозвище, которым он очень гордился - «главный бандит республики».

Вообще с именем Дурова связана масса самых необыкновенных случаев, розыгрышей. Вспомню лишь некоторые из них.

Однажды вместе с Театром на Малой Бронной Дуров отправился на гастроли. Ехали в поезде. В дороге трем ведущим актерам (Г. Мартынюку, Г. Сайфулину и В. Смирнитскому) захотелось выпить. Бутылку они достали, а вот закуску - нет. Прибежали в купе к Дурову. «Дед (так актеры звали между собой Дурова), нет ли у тебя какого-нибудь закусона?» - «Нет», - ответил тот. - «А это что за баночка у тебя на столе стоит?» - «Это мазь, которой я голову мажу, чтобы волосы росли». - «Ну ты заливаешь, - заржали гости. - Какие же волосы могут вырасти на твоей лысой голове?» Короче, поржали и ушли.

Ночью Дуров внезапно проснулся и увидел, что его соседка по купе спит, а ее шиньон висит на длинном шесте. Актер снял его и одел себе на голову. Затем зашел в соседнее купе и включил свет. «Ну что, суки, не верили, что у меня волосы вырастут?» По словам Дурова, у его коллег был настоящий шок. Смирнитский упал с верхней полки на пол и выбил себе локоть (руку потом загипсовали), Мартынюк заплакал, а Сайфулин заявил: «Ну все, хана!» И в течение 20 минут никто из присутствующих ни на йоту не усомнился в реальности происходящего.

В другом случае уже сам Дуров оказался жертвой умелого розыгрыша. В спектакле «Трибунал» он играл фашистского прихвостня и в одной из сцен, на фразу совестливой жены «Вот погоди, вернется советская власть», отвечал: «Ну где она, твоя советская власть, где?» После этого он начинал лихорадочно бегать по сцене и заглядывать под стол, стулья, в сундук. И вот однажды он в очередной раз произнес свою историческую фразу, заглянул в сундук... и обомлел. Там лежал красный транспарант, на котором белыми буквами было написано: «Да здравствует Советская власть!» Как оказалось, подшутил над своим коллегой Георгий Мартынюк.

Инициатором другого розыгрыша, направленного против Дурова, был другой известный артист - Юрий Никулин. Дело было так.

Однажды Дуров просматривал утреннюю почту и обнаружил в ней письмо из США на свое имя. В конверт был вложен план Голливуда на английском языке и приглашение актеру приехать на съемки нового фильма. Счастливый Дуров позвонил своему старому приятелю Никулину.

- Мне пришло точно такое же, - радостно сообщил другу Никулин. - Так что будем вместе оформляться.

Они отправили запрос в ОВИР и стали ждать ответа. Однако неделя шла за неделей - реакции никакой. Утомленный долгим ожиданием Дуров пришел к Никулину и стал жаловаться на бюрократов-чиновников. Причем плакался так вдохновенно, что Никулин не выдержал и выложил перед ним все карты. Он достал из стола конверт, на котором латинскими буквами было написано: «Счастливого тебе пути, дурачок. Твой Никулин».

Еще об одном случае из этого же разряда рассказывает сам Л. Дуров на страницах газеты «Частная жизнь»: «Актер способен настолько закрутиться по разным делам, что только 31 декабря в 22 часа спохватывается, что дома его ждут с елкой. Кинулся я к Киевскому вокзалу, он по дороге домой. Никаких елок уже и в помине нет. Все продавцы к новогодним столам разбежались. Расстроенный, побрел к троллейбусной остановке, что возле сквера. И вдруг слышу из темноты сквера: «Тебе елку? Иди сюда!» Вижу, стоит какой-то подвыпивший мужичок и держит за верхушку красавицу-елочку. «Сколько?» - «Трояк». Я, изнемогая от счастья, отдаю ему мои последние три рубля. Он мне сует верхушку своей елки-красавицы. И вдруг кинулся бежать. Я машинально сделал шаг за ним. А елка не пускает. Оказывается, она просто растет в этом сквере, безотносительно к Новому году. Я растерянно стоял и продолжал ошалело держаться за елку.

Казалось бы, отпусти елку и беги домой встречать Новый год. Разумно! Но, понимаешь, во мне взыграло ретивое: что ж он, со всем уж меня за дурачка принял? Я решил дождаться этого «находчивого» - он же воротится, чтобы облапошить очередного придурка! Елочка-то никуда не денется, ждет его.

И вот затаился я за сугробом в предвкушении. Жду! Но предвкушение сильно затянулось. Видимо, я был у «находчивого» в эту новогоднюю ночь последним клиентом. И пока я за сугробом мстительно поджидал, вдруг раздался мелодичный бой курантов Киевского вокзала. Обе стрелки сошлись на цифре 12.