Сказ о змеином сердце, или Второе слово о Якубе Шеле - Радек Рак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что? Маскировка, – пояснил толстый черт. – Мы тут кое-что натворили. Давно это было, но змеи мстительны и злопамятны.
Якуб молчал, молчал и молчал, и вдруг сказал:
– У тебя была повязка на другом глазу.
– Потому что мне Плохой Человек выбил оба. – Котяра зыркнул на Якуба недобрым глазом, совсем не похожим на выбитый, и переложил повязку обратно на левый. – Тебе что-то не нравится?
– Все, все, хватит, мир между христианами. – Азарадель в лисьем обличье встал между Якубом и своим приятелем. – Скоро зайдут солнца. Тогда мы и двинемся.
– Солнца? – спросил Шеля, но Азарадель уже потащил его в сторону, и все трое засели в зарослях боярышника, которого было полно в пасти Змеиного Короля.
Проходили долгие минуты, и золотистый свет, исходивший из горла огромного змея, все тускнел, становясь поистине вечерним. Кусты боярышника гнулись под благоухающим дыханием короля; листья слегка шелестели, как пересыпающиеся медяки. Якуб почувствовал укол в шею – один, другой, еще один. Он раздраженно хлопнул. Комары. Азарадель шикнул и кивнул в сторону входа в грот – змеиной пасти.
Со стороны соснового леса приближались люди. Одеты они было по-простому, в белые рубахи, и двигались мягко, словно плыли. Их было трое, потом к ним присоединились еще двое, все, кажется, мужчины. Они несли корзины, полные фруктов, и гортанно пели темными подземными голосами, как поют далеко на востоке. Последний из них, проходя мимо того места, где прятались Шеля и черти, поднял вверх голову, принюхиваясь; из-под его губ высунулся раздвоенный змеиный язык. Амазарак втянул Шелю глубже в заросли. Все трое замерли, как кролики.
Змеечеловек еще раз принюхался, изучая воздух языком, но через мгновение один из товарищей окликнул его, и они двинулись дальше, в пасть Королю. Наступила тишина, и единственным звуком в мире казалось журчание воды в каком-то близком роднике.
Ночь окутала мир полным мраком. Только из пасти огромного змея сочилось немного плесневого света.
– Пошли, – хриплым шепотом произнес Амазарак. – Темные дела надо делать в темноте, как говорил один наш друг из подземного мира.
Черти подхватили Якуба под руки и повели вперед. Он протестовал, так как ничего не видел, но Амазарак и Азарадель вели осторожно и ловко, и юноша всего пару раз споткнулся о камень и лишь один раз получил в лицо колючей веткой боярышника.
– Здесь, – сказал Азарадель, хотя Шеля не знал, чем это место было лучше других. – Давай немного отдохнем. Двинемся дальше, когда взойдет луна.
Якуб даже не спросил, какая луна. Он только лег на землю, на что-то мягкое, приятно щекочущее и напоминающее на ощупь вереск.
Якуб задремал лишь на краткий миг, или так ему показалось. Когда же Амазарак энергично встряхнул его, все вокруг было залито серебристым светом. Юноша заметил, что черти выбрали для привала развалины какого-то дома. Он никогда прежде не видел таких домов: он выглядел довольно просторным и был выстроен полностью из камня. От дома осталось всего полторы стены с крошечными оконными проемами, но этого оказалось достаточно, чтобы спрятаться от взглядов с дороги, вьющейся внизу вдоль змеиного языка.
– Подкрепись. – Амазарак в кошачьем обличье протянул Якубу кусок хлеба, неизвестно где добытый. Хлеб был свежим, мягким и слегка отдавал лесными грибами. Шеля вгрызся в толстый ломоть и больше ни о чем не спрашивал.
Они двинулись дальше к змеиному горлу – туда, откуда исходил лунный свет. Они держались зарослей и избегали дороги, хотя никого так и не встретили. Один раз перед ними с голубиным воркованием вспорхнула какая-то испуганная птица, но Амазарак одним прыжком нагнал ее и перегрыз ей шею.
– Ты, кажется, слепой, – напомнил ему Азарадель.
– Зато слух у меня как у летучей мыши, – ответил Амазарак, пожирая птицу вместе с перьями.
Глотка медленно расширялась. Свет прибывал. Наконец они добрались до зала, столь огромного, какого Якуб еще не видел; ему даже показалось, что они вышли на открытое пространство, потому что над головой показались луна и звезды. Но это была странная луна, она вся пылала белым пламенем, а ее гладкая, незамутненная поверхность то и дело выпускала огненное оперение, подобно солнцу в минуты затмения. Звезды же перемещались, одни быстрее, другие медленнее, каждая по своей дуге, и когда одна из них пролетела низко, почти на расстоянии вытянутой руки, Якуб обнаружил, что это не звезда, а насекомое. Огромные светляки, пчелы и мотыльки, светящиеся, как ивовая труха, подлетали совсем близко, словно дразня Якуба.
Шеля и черти бродили по огромному полю, поросшему левкоями. От аромата цветов с ума можно было сойти. Вдалеке спали деревни и городки, запорошенные снежным светом, в котором ясным черным силуэтом проступал каждый дом и каждая церковная башня. Из долин и ущелий клубами поднимался туман; по дну протекали реки и ручьи. Пляшущие звезды-насекомые падали с неба и трещали в высокой траве.
Так было в теле Змеиного Короля.
Азарадель остановился и принюхался, подняв нос вверх.
– Близится день. Начинает пахнуть хлебом.
– Пойдем еще немного. В той роще есть скальный грот. Никто туда не заглядывает, мы можем остановиться и переждать день, – добавил Амазарак.
– Вы много знаете об этом месте, черти, – заметил Якуб.
– На то мы и черти, чтоб знать многое.
– Не вредничай с ним, Амазарак. В этом нет никакой тайны. Когда-то мы бывали при дворе Змеиного Короля.
– Давно, – задумчиво добавил Амазарак.
– Да, давно. Слишком давно, тебе не кажется? – Лис улыбнулся коту, а кот – лису, и от этих улыбок у Якуба дрожь пробежала по спине.
– Так вот куда мы направляемся? – Глаза Якуба округлились от изумления. – Ко двору Змеиного Короля?
Черти дружно рассмеялись, а Азарадель похлопал Шелю по плечу.
– Мы уже там, дорогой. Это все, – черт в лисьем обличье объял широким жестом всю окутанную ночным мраком подземную страну, – его вотчина. Мы в его внутренностях.
– Но лучшего ты еще не видел, – добавил Амазарак. – Дождись рассвета.
– Рассвета?
– Я сказал, рассвета. Давайте не будем здесь останавливаться, это открытое пространство.
Грот в роще они нашли легко, и им даже не пришлось долго блуждать. Изнутри он зарос лианами плюща, усыпанного мелкими белыми ягодами, похожими на плоды снежноягодника или омелы. Рядом, в каменной чаше, журчал небольшой родник.
Амазарак объелся ягодами, как сойка. Он также попытался угостить Якуба, но тот отказался и только выпил холодной воды. Ночной поход давал о себе
