Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

– Скорее уж, космический мусор.

Мимо сиротливо проплыл обломок корпуса разрушенного катера. На серебристой обшивке был четко виден слегка сплющенный с боков пятиугольник с пятью слонами внутри, бредущими по кругу, – герб Ойкумены. В груди у Алана что-то шевельнулось. Корабль человечества.

– Так, увеличь изображение.

Компьютер послушно приблизил картинку. Среди осколков фюзеляжа вращались две фигурки в защитных костюмах.

– Люди, – прошептал До-фа-соль.

– На них скафандры, – Алан уже разворачивал корабль. – Возможно, они ещё живы. Скорее, До-фа-соль, помоги мне!

Пятью минутами спустя Алан с любопытством разглядывал спасённых: молодая девушка, на вид едва ли старше восемнадцати, и мальчишка лет четырнадцати. Помощь подоспела очень вовремя: кислород у обоих был на нуле, и хотя и девчонка, и парень были в сознании, от пережитого потрясения они были не в состоянии что-либо рассказать.

– Вроде бы живы, – Алан обернулся на своего напарника. – О большем судить не возьмусь.

– Живы, – вынес вердикт До-фа-соль, подходя ближе. – Но ещё немного, и... – он тактично не закончил фразу. – Наши гости – редкостные везунчики.

– И не говори... – Алан усмехнулся. – Если бы нас не пнули на подлёте к Земле, мы не вернулись бы сюда, следовательно, их некому было бы спасать. Получается, мы вернулись не напрасно? После таких вот случаев, хочешь – не хочешь, а поверишь в существование Высшего разума.

Паренёк пошевелился, попытался приподняться на локтях, но почти сразу обессиленно рухнул назад.

– Тише, всё в порядке. Вы в безопасности, – ласково пропел минор.

Интересно, кто они, их случайные пассажиры? Вряд ли это мать и сын – девушка слишком молода, да и внешнего сходства не наблюдается. Друзья-однокурсники? Маловероятно – всё-таки есть заметная разница в возрасте. Брат и сестра? Возможно. Или вообще случайные знакомые, по иронии судьбы ставшие товарищами по несчастью.

Когда Алан поднял девушку на руки, чтобы отнести в единственную имевшуюся на корабле каюту, она приоткрыла глаза и невнятно пробормотала что-то вроде благодарности. Да уж, в последнее время ему явно везёт на красоток-в-беде, с горькой самоиронией подумал он. Оставалось надеяться, что на этот раз его отзывчивость не обернётся против него, как тогда, с альбиной.

В глубокой задумчивости Алан вернулся за штурвал. Что теперь делать, везти их на Птерос? Вроде бы Птерос ещё не закрывал границы. А если у них не в порядке документы или проблемы с визой? Даже орнитты, славящиеся редкостной расхлябанностью и безалаберностью, не смогут закрыть глаза на прямое нарушение таможенного законодательства.

Нет, ерунда какая-то, одернул он сам себя. Его профессиональная подозрительность сейчас совершенно неуместна. Что за привычка во всём видеть двойное дно?

– Я скоро окончательно рехнусь с этой работой, – проворчал он себе под нос, словно ставя тем самым в своих размышлениях жирную точку.

До-фа-соль, однако, его услышал.

– Странная парочка, – очень тихо сказал минор.

Алан изумлённо обернулся на напарника. Из уст деликатнейшего создания, никогда не позволявшего себе какую бы то ни было критику посторонних, выражение "странная парочка" звучало едва ли не ругательством.

– С чего бы такие выводы? – осторожно начал он.

– Девушка ещё куда ни шло, – минор словно бы размышлял вслух. – Только напугана до крайности – и отнюдь не смертельной опасностью, в которой они оказались. Нет, это не страх приговорённого к смерти, а страх окружённого врагами солдата, которому доверили полковое знамя... А мальчик – вот он действительно странный. Можешь мне не верить, но он внушает мне страх. Он выглядит как человек; он, несомненно, человек, – но звучит он иначе.

– Что значит "звучит"? – не понял Алан. – Он же ещё не успел произнести ни слова.

– Человеческий диапазон звукового восприятия слишком ограничен и узок. Нам же доступен весь спектр, все волны и частоты, существующие в природе. Ты знаешь, что тонкие гармонические колебания исходят даже от неподвижных тел? Вот ты сейчас молчишь – но я всё равно тебя слышу: твою усталость, твое смятение, твое раздражение, твой гнев, твои опасения перед грядущим... Даже твои ещё не оформившиеся чувства по отношению к спасенной девушке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алан выразительно кашлянул.

– Так вот, этот мальчик – не такой, как все люди. Он отличается. Я не могу понять, в чём именно тут дело, и это беспокоит меня.

– Каждый человек отличается от остальных, – дипломатично заметил Алан. – Это иным расам все люди кажутся на одно лицо... Что, впрочем, взаимно.

– Возможно, – легко согласился минор, на сей раз решив не спорить. И замолчал, не проронив больше ни звука, сколько Алан не пытался возобновить разговор.

* * *

Придя в себя, Фелис первым делом вспомнила о кейсе. Резко села, заработав головокружение, но, заметив свой рюкзак, стоящий на тумбочке у изголовья, успокоилась. Осмотрелась.

Каюта – крошечная, едва ли больше купе экспресса или капсулы дальнемагистрального аэробуса. Два узких спальных места друг напротив друга. Иллюминаторов не было, зато под потолком обнаружился светильник, погасший было, но включившийся вновь, стоило ей только пошевелиться. Из мебели здесь имелась только компактная тумбочка напротив двери.

На соседней койке заворочался Лейф, – должно быть, его разбудил свет. Со стоном приоткрыл глаза, приподнял голову и тут же обессилено рухнул на подушки.

– Лейф, ты как? Эй, слышишь меня?.. Кажется, нас спасли, – Фелис выпростала ноги из-под одеяла, сообразив, что скафандра на ней уже нет – только обычная одежда: униформа некогда белого, а теперь бывшего белого цвета, оставшаяся еще с Лаймы. – Лейф?

– Да жив я, не тряси, – он тоже выбрался из-под одеяла, ощупал запястье – под манжетой сверкнул браслет. – Где мы?

– Мы на орбите Птероса.

Вздрогнув от неожиданности, Фелис повернулась на голос. В дверном проеме стоял высокий мускулистый мужчина и, скрестив руки на груди, беззастенчиво рассматривал её и Лейфа. Он выглядел хмурым и невыспавшимся, лицо украшала трёхдневная щетина, но его, похоже, совершенно не заботили подобные мелочи. Слегка склонив голову набок, он явно не спешил заговаривать первым и словно чего-то ждал. Она вдруг осознала, что обязана этому человеку жизнью.

– Спасибо, что... Спасибо, – краснея, пробормотала Фелис, неверно истолковав его молчание.

– Не стоит благодарности, – мужчина едва заметно поморщился. – Я случайно оказался рядом и случайно подхватил вас, – так что в произошедшем нет моей заслуги. К тому же, спасти человека, оказавшегося в открытом космосе, – святой долг каждого пилота.

Как ни странно, это прозвучало не высокопарно, а обыденно и буднично. Словно он ежедневно перед завтраком спасал пару-тройку попавших в беду.

Впрочем, может, оно так и было?..

– К сожалению, мы обнаружили только вас двоих, – он скользнул взглядом по Лейфу. – Остальных...

– Нас и было двое, – поспешно вставила Фелис.

Мужчина моментально насторожился, подобрался, взгляд из спокойно-расслабленного стал пристально-острым.

– Вот как? Вы – пилот?

– Нет, я лингвист. Лейф пилотировал корабль, – она перевела дух и, сообразив, что до сих пор не представилась, непоследовательно добавила: – Фелис. Это настоящее имя, не ник.

Мужчина молчал. Смотрел на обоих – изучающе, оценивающе, вдумчиво.

– Мне надо сажать корабль, – наконец произнёс он. – Вижу, вы уже вполне пришли в себя. Идёмте наверх, выпьем кофе. Расскажете мне, как вы здесь оказались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Конечно, – подхватив рюкзак, Фелис поднялась на ноги. – Спасибо... эээ...

– Алан, – бросил мужчина, не поворачивая головы.

Кофе, налитый в термокружку, остывал медленно. Фелис успела пересказать новому знакомому все их злоключения, – впрочем, без лишних подробностей. О своём трофее она умолчала, как и о происхождении Лейфа. Последний, кстати, нисколько не потворствовал размеренности повествования, а напротив, стоило только девушке затронуть скользкую тему, как он тут же встревал в разговор, уводя рассказ в сторону. Сначала Фелис это раздражало, потом она испугалась, что их новые знакомые заметят это и, чего доброго, заподозрят неладное. Ей и без того начало казаться, что и Алан, и минор смотрят на них с возрастающим недоверием.