Марсианский патруль - Игорь Ревва

Рекомендовалось патрульным обращать внимание и на «неспокойные объекты» (так они именовались в официальных сводках, где приводились списки погибших патрульных) типа Хаоса Гидаспа и дорог, ведущих к Долине Маринера и Олимпу. Тем более что расположение постов, где можно было заправиться, перекусить и переночевать, позволяло игнорировать «неспокойные объекты» только самым упрямым и изобретательным патрульным.

Эти рекомендации не были законом, начальник патруля вправе самостоятельно решать, куда им отправляться. И никто никогда не настаивал на том, чтобы патрульные проводили рейды в опасные места, но на офицеров, долгое время избегающих подобных маршрутов, руководство смотрело с неодобрением, что непременно сказывалось на продвижении по службе, получении очередного звания, премиальных и (самое неприятное из всего) на следующих за этими тремя сутками выходных днях. Мало кому улыбается в положенные четыре выходных быть выдернутым из семейного гнездышка на какое-то внеочередное задание. Потому офицеры хоть и изредка, но старались проложить маршрут следования таким образом, чтобы на экране внешнего обзора промелькнули скалы Хаоса Гидаспа или бескрайние расщелины Долины Маринера.

Патрулирование в городе проводилось самым простым образом — пешком. Пара полицейских целый день моталась по самым разным закоулкам города, нарываясь на неприятности или (как считали в генеральной прокуратуре) пытаясь их предотвратить. Патрулирование трасс, разумеется, уже происходило на полицейских вездеходах и предписывало совершать его командой не менее чем из четырех человек. Предписание это, надо сказать, частенько нарушалось, потому что людей вечно не хватало. Патруль в пустыне, предшествующий долгожданным выходным, проводился уже на флаерах и полагал достаточным двух полицейских. Очевидно, в прокуратуре считали, что вооружение и маневренность флаера компенсируют недостаток в живой силе. Но и на эти задания частенько случалось выходить в неполном составе. То есть в одиночку.

Провести трое суток в одиночестве в кабине несущегося над песками флаера — удовольствие гораздо ниже среднего. Так что лейтенант Хартон считал, что ему крупно повезло, когда выяснилось, что у него будет возможность выйти в патруль вместе со своим сержантом-водителем.

Три дня назад сержант слезно умолял о дополнительных выходных для, как он сам выразился, устройства личной жизни. Лейтенант Хартон смилостивился над ним, но подыскать замену так и не успел и практически уже смирился с предстоящим одиночеством — двое остальных патрульных из отделения Хартона все еще находились в госпитале.

Но сегодня, перед самым отправлением, сержант Матвеев явился и с мрачным видом доложил, что готов выйти на патрулирование. То ли устройство личной жизни оказалось несколько сложнее, чем полагал сержант Матвеев, то ли еще что — лейтенант Хартон уточнять не стал, да и не его это дело, а сержант наверняка во время патрулирования сам все расскажет. Тем более что Матвеев поговорить любил, и тишина в кабине флаера им не грозила. Конечно, он обязательно обвешает приборную панель своими любимыми фотографиями (Матвеев никогда не выходил в патруль без этого непременного атрибута — говорил, к счастью), но молчать он не будет, это точно.

И можно будет уже думать не о том, когда кончатся эти проклятые, наполненные пустотой до горизонта и красным песком трое суток, а о том, куда отправиться с женой и сынишками на предстоящих выходных. Тем более что как раз через четыре дня у Сэмуэля день рождения — целых четыре года исполняется парню. И можно будет отметить как следует, и не придется упрашивать кого-нибудь подменить, и жена будет рада, они давно уже никуда толком не выбирались. Мысли, что ни говори, более приятные, так что повод для радости у лейтенанта Хартона был немалый. Патруль обещал быть легким, жаль только, что обещания свои в этом мире исполняет далеко не каждый.

— И кто будет следующей?.. — Полный горечи вопрос Крыски был риторическим, но Стрелка все же ответила:

— Я, наверное…

— Да нет, не уверена, — вздохнула Крыска.

— Прекрати скулить, — приказала Стрелка. — Тоже мне, провидец! Вы обе — одинаковые. Так что…

— Очень им нужна такая старуха… — всхлипнула Крыска.

— Прекрати, я сказала! — В голосе Стрелки отчетливо слышалась ярость. — Нам сейчас нужно думать не о том, кого из нас… — Она замолчала и удивленно посмотрела на дверь. И было отчего — та ощутимо дрогнула, словно со стороны коридора испытала довольно сильный толчок или даже удар. Звукоизоляция на «Отбое» была хорошей, и слышно ничего не было, но содрогнувшаяся дверь ясно давала понять, что в коридоре что-то происходит.

Стрелка подобралась, встала на колени, пригнулась к полу и осторожно потянулась рукой к двери. Пальцы ее толкнули гладкую поверхность вбок — ничего. Стрелка толкнула сильнее, ясно понимая, что это, должно быть, бесполезно и что они тут, скорее всего, заперты, но дверь неожиданно поддалась и приоткрыла щель шириной дюйма в три. И в этой щели показалась противоположная стена коридора, пол и бессильно лежащая на нем кисть руки. Пальцы ее слабо шевелились, словно бы ловя что-то невидимое, ускользающее навсегда, — может быть, жизнь?.. И понятно было сразу же, что движение это продлится недолго. То ли под впечатлением увиденного, то ли на самом деле это было так — неизвестно, но Стрелке вдруг почудилось, что в каюту медленно потекла струя холодного воздуха. Словно сама смерть выполнила уже одно свое дело и теперь искала себе новую жертву.

— Ай! — громко сказала Крыска.

— Заткнись! — прошипела Стрелка, вскакивая на ноги. Она уже поняла, что рука эта принадлежит не уведенной из каюты Саре — мужская грубая ладонь, узловатые пальцы с неровно обрезанными ногтями. А значит…

Решение Стрелка приняла мгновенно. К тому же на обдумывание времени все равно не было. Она рывком распахнула дверь, низко пригнувшись, метнулась вперед, подхватила валяющийся возле неподвижного тела охранника автомат, перекувыркнулась через голову, едва не врезавшись в стену, и рухнула на пол, развернув ствол в конец коридора, упирающийся в распределительный щит — туда, насколько она помнила, охранник со шрамом увел Сару.

Следующее, что сделала Стрелка, это повторила удивленный и отчасти испуганный возглас Крыски. Потому что той части коридора, куда смотрел ствол подрагивающего от готовности стрелять оружия, попросту не было.

Было облако.

Густое и белое.

Стрелка раскрыла от удивления рот, только теперь понимая, почему в коридоре так прохладно, — даже на вид это странное облако казалось холодным. Густые клубы его лениво шевелились, оседая на стенах и полу серебрящимися кристалликами. Оно медленно, но верно разбухало и, несомненно, двигалось прямо сюда, к замершей от удивления Стрелке. И вдруг в самом центре этого непонятного облака сгустилась какая-то темная масса, продвинулась вперед, сделалась плотнее и шагнула из белесой кутерьмы в коридор.

В первое мгновение у Стрелки в голове всплыли слова «ангел смерти» — зрелище и правда наводило на подобные мысли. Но уже через секунду она поняла, что перед ней Сара. Выглядела та вполне спокойно и обычно, если не считать того, что в опущенной руке стволом вниз держала пистолет.

— Твою мать, — безо всякого выражения произнесла по-русски Стрелка, отводя в сторону ствол автомата.

Сара с непонятным интересом посмотрела на лежавшего на полу охранника — тот уже перестал шевелиться, раны его видно не было, но из-под затылка по полу достаточно широко успела расползтись густая кровавая лужа.

— Попала, — с едва заметным удивлением произнесла Сара. И с уже более заметным удовольствием добавила: — А он — нет!..

— Сарка! — крикнула выскочившая в коридор Крыска.

Она торопливо обняла сестру, прижала к себе и испуганно спросила:

— С тобой все в порядке?

— Да, — ровным голосом ответила Сара. — Он даже не успел ничего… у него на поясе была кобура с пистолетом… он там… валяется… а потом я в этого вот… — Сара кивнула головой в сторону убитого охранника и непонятно посмотрела на Стрелку.

— Ты точно в порядке? — с сомнением произнесла Стрелка, поднимаясь на ноги. — Выглядишь ты как-то… нервно. Хреново выглядишь, — более уверенно заявила она.

— Я в порядке, — кивнула Сара, и вдруг глаза ее расширились, она крупно задрожала, разжала пальцы и выпустила пистолет из руки. Тот с глухим стуком упал на пол, и словно бы именно от этого звука Сара громко всхлипнула: — Я убила их… — прошептала она. — Это так легко… это плохо, что легко… это не должно было быть так…

— Перестань, — Стрелка потрепала Сару по плечу. — В первый раз, что ли?..

— Да, в первый, — прошептала Сара.

— А тренажеры?! — удивилась Стрелка.