Оруженосец в серой шинели - Александр Конторович

   Проехав вдоль него почти целую лигу (причем, специально по берегу ехал!), забираюсь в воду. И осторожно двигаюсь в обратном направлении – там есть махонький такой островок…

   Взобравшись на берег, быстро заматываю лошадиную морду своей одеждой – неча ржать не вовремя! И загоняю коняшку под выворотень – с берега его не увидать. Привязываю и осторожно выползаю назад.

   Ветку срубить!

   И следы свои заметем… аккуратненько так, чтобы с берега не рассмотрели – а он близко!

   Теперь с другого берега – в воду!

   Мокрый, я не так сильно пахну… ну, надеюсь, что не так сильно.

   А вот теперь – ждём…

   Прошло около часу, может быть, даже и больше.

   Пришлось ещё раз нырнуть в воду и проведать коня: он что-то забеспокоился. Может, и его водой облить?

   Но нет… вот он – собачий лай!

   Сейчас станет ясно, имело ли смысл мне терять с таким трудом выигранное расстояние.

   Наверху блеснул металл – солнце отразилось от чьих-то доспехов.

   А вот и их хозяин, точнее – хозяева.

   Разбойники.

   Едут шагом, настороже, хотя и не особенно – приелась им эта погоня. Выпусти они собаку вперёд – куда как быстрее пошло бы дело. Но стремно, можно и её потерять – я ведь тоже не с дуба рухнул, кое-чего могу…

   А вот и собак, будь он неладен!

   Рыжеватый вертлявый пес бежит на поводке у угрюмого мужика. Нос к земле – по моему следу идет. Я специально так ехал – около берега. Если пес верхним чутьем что-то учует, всегда можно подумать, что это он мой старый след и захватил. Пес, ясное дело, так не подумает, ему-то все понятно, но его хозяин – может.

   Ага, и вторая собака у них есть. Ковыляет на трех ногах – достало её моё бревнышко, не зря старался!

   Но проследовали они все мимо – не учуяли меня собачьи носы. Правда, я и клинок в землю перед собою воткнул – а вдруг? Может, он и такими свойствами обладает? Запах отводит или глаза…

   Не знаю, так или нет, но нас не заметили.

   Ладно… лежим дальше. Сейчас они по руслу пойдут…

   А и много их!

   С полсотни, а то и больше.

   Когда след нырнет в воду, они разделятся. Разделив собак, пойдут верхом, над водой, по обоим берегам.

   Вперед пойдут, я ведь всё время туда еду, стало быть, цель какая-то есть…

   А назад? Пошлют ли разбойники кого-нибудь назад?

   Искать след моего выхода на берег?

   Вообще, сомнительно. Они же и так все время рядом с ручьем ехали, собаки бы меня на другом берегу учуяли.

   Или нет?

   Кто их ведает, чего они там учуять должны…

   Да и следы могли зевнуть… уже сами разбойники.

   Отправят кого-нибудь, это точно. Вот только насколько далеко они их отправят?

   Ждём…

   Вот не знаю, мне как поступить следует?

   Радоваться собственной прозорливости или рвать на… (словом, внизу)… волосы, ругая себя: мол, накаркал?

   Приперлись сюда разбойнички!

   Аж вдвоем!

   Один прямо по руслу шлепает верхом, а ещё один поверху едет – слышно, как они перекликаются.

   Совсем страх потеряли…

   А с другой стороны – чего бояться-то? Ни один разбойник от моих рук пока не пострадал – только собаки.

   И вдвоем они – тоже понятно, отчего. По одной-то стороне они сами ехали и меня не зевнули бы, направься я назад. А другой берег проверить надо, там никто из них не проезжал.

   Ладно… собаки у них с собою нет, не слышно лая.

   Сжимаю в руке оружие. Пусть едет… Мимо едет. Не собирается же он слишком далеко шлепать по воде? И на островок, надеюсь, тоже не заглянет…

   Но правильно говорят: человек предполагает, а вот Бог – он, того, располагает…

   Не проехал разбойник мимо, полез-таки из воды на остров.

   Так прямо верхом и полез.

   И поперся, лопух эдакий, прямо к выворотню.

   А там – мой конь.

   Не ржет, так это мало чего меняет – заметит его мой преследователь. А заметив – крикнет. И рванет в обратную сторону второй, тот, что поверху едет. И весь мой хитрый план – псу под хвост!

   Одно спасает – не видит он меня, я на другой стороне островка. Был я там, сейчас крадусь (насколько нога позволяет), заходя к преследователю со спины.

   Вот и она – спина та самая. И хозяин её, с коня слезающий. Густые над выворотнем ветки – не проехать туда верхом. Я, когда коня заводил, так рукою их в сторону отводил, чтобы не мешались. Кое-какие из них даже и треснули.

   И вот эти-то веточки сейчас и рассматривает разбойник.

   Глазастый, стало быть…

   На свою голову!

   Был бы ты, парень, менее любопытным – прожил бы дольше…

   В последний момент он, надо полагать, что-то услышал. Или почуял. Но не поверил или усомнился, хотя меч все же вытащил.

   И успел им закрыться, увидев высверк вражеского клинка.

   Только помогло это ему мало…

   Интересно, а ведь кровь тоже клинок не пачкает – словно исчезает куда-то.

   А на седле у него – арбалет!

   Обычный, армейский – и вовсе хорошо, знаю я его. Стрелять приходилось не раз.

   Вот только заряжать его… с одной-то здоровой ногой… та ещё песня.

   Но – зарядил. И болт на место вложил.

   Вот теперь можно и второго окликнуть, благо что имя его я уже знаю (а нечего в лесу так орать!).

   Ничего не заподозривший напарник убитого отозвался, разницы в голосе особой не учуяв – шумит здесь ручей, и не очень-то хорошо слыхать, кто там с воды зовет.

   Затрещали ветки, и стал спускаться сверху всадник. Любопытно ему – чего там такого интересного напарник отыскал?

   Чего, чего… могилу он тут обнаружил.

   Двухместную.

   Как раз для таких вот лопухов…

   А вот сейчас, дорогие вы мои преследователи, кое-что поменялось – и существенно!

   У меня теперь есть три лошади, и уходить от погони стало значительно легче. Есть небольшие запасы продовольствия (что в переметных сумках нашлось). Этого хватит, чтобы не рыскать более по лесу в поисках пропитания. Есть арбалет и полтора десятка болтов – тот еще подарочек для особо ретивых догоняльщиков. Этим я и воспользуюсь, когда время придет.

   А сейчас, утопив в ручье обоих покойников, быстро формирую свой караван. Мой коняшка отдохнул, на нём и поеду. Остальных поведу за собою налегке.

   В путь!

   – И где второй? – главарь разбойников, не слезая с лошади, осмотрелся вокруг. – Этого нашли, а вот Глан куда пропал?

   – Да кто ж его знает… лежит где-нибудь в кустах.

   – И фиг с ним! У него был с собою арбалет – вот что меня интересует!

   – Надо думать, у этого арбалета сейчас появился новый хозяин…

   – Угу… мало нам было бревен, теперь ещё и болта из леса поминутно ожидать?!

   – Ну… – почесал в затылке его помощник. – Может быть…

   – Понятно! – сплюнул на землю главарь. – Всем быть наготове!

   Два дня спустя.

   Всадник в темном плаще осторожно спустился по крутому склону и подъехал к лагерю. Здесь, составив в пирамиду копья и положив на бревна арбалеты, расположились на отдых его товарищи – человек сорок. Натянутые палатки указывали на то, что стоянка организована всерьёз и основательно.

   Спешившись, всадник подошел к одной из палаток и постучал рукояткой кинжала о шест, поддерживающий её.

   – Брат Моне?

   – Входи…

   Внутри палатки царил полумрак, но это не помешало входящему безошибочно отыскать её обитателя – тот сидел у небольшого походного столика.

   – С чем ты прибыл, брат мой?

   Вошедший вежливо поклонился.

   – Дозорные заметили небольшой отряд – человек пятьдесят. Он продвигается в нашем направлении.

   – Солдаты?

   – Скорее наоборот. Одежда и вооружение самые разнообразные, на солдат или дружинников барона они совершенно не похожи. Идут осторожно, похоже, что кого-то ищут.

   – Почему они так подумали?

   – Они идут по следу – впереди отряда бежит собака, похоже, что она и ведет всех остальных.

   – И кого же они преследуют?

   – Неизвестно, брат Моне.

   Хозяин палатки призадумался.

   – А могло ли так быть, что наши дозоры кого-то пропустили?

   – Если только тот проехал в темноте… Но это опасно, тут уже начинаются холмы! В темноте можно и ноги переломать – и не только коню.

   – Можно, – кивнул сидящий у стола. – Если тот, кто правит конем, видит так же, как и лошадь. А вот если он видит лучше, то сможет и её направить должным образом.

   – Вы думаете…

   – Да. Пригласи сюда брата Гая…

   Вошедший в палатку человек был очень стар. Трясущиеся руки указывали на то, что это ещё и не совсем здоровый. Он грузно опустился на предложенный стул и откинул капюшон.

   Седые волосы, морщинистое лицо – на вид ему было лет шестьдесят, глубокий старик.