Биография отца Бешеного - Виктор Доценко

Среди девчонок, запавших на меня, одна оказалась очень строптивой. Еще одна Лариса. У нее были длинные красивые ноги, стройная фигура, прекрасные волосы, уложенные так замысловато, что за эту прическу ее прозвали Шахиней. Строптивая Шахиня в первое наше ночное свидание твердо заявила, что у меня с ней ничего "не получится, пока она сама не захочет мне отдаться". Я рассмеялся ей в лицо и удалился к ее подруге.

Так продолжалось несколько дней, пока Шахиня, подзуживаемая другими девчонками, наконец не выдержала. Оказалось, что она, в отличие от остальных, до сих пор девственна, и все девчонки не только следили за нашим противоборством, но и однозначно были на моей стороне, всячески помогая "укротить строптивую".

Шахиня сдалась сама: однажды она среди ночи ворвалась в комнату воспитательницы, с которой я в ту ночь забавлялся. Шахиня едва не силком вытолкала ее из комнаты, потом сбросила с себя модный халатик, под которым оказалась совершенно обнаженной.

- Виталик, вот сейчас я действительно готова и хочу, чтобы ты сделал меня женщиной! - заявила она.

- Как? - удивился я. - Ты в самом деле еще девушка? - Я был уверен, что это просто отговорки с ее стороны.

- А ты что, против? - усмехнулась Лариса.

- Нет, что ты, я - за! - улыбнулся я, еще не веря ей и думая, что это обычное кокетство: слишком уж вызывающе она себя вела.

Но Шахиня не обманула: я действительно оказался у нее первым мужчиной. С той ночи она никого не подпускала ко мне, и я, если честно, был этому очень рад: мне понравилась эта девушка. Наш роман продолжался несколько лет: то Лариса приезжала ко мне в Москву, то я навещал ее в Омске, а в интервалах мы часто писали друг другу письма. Вполне возможно, что, если бы не расстояние, разделявшее нас, мы поженились бы, но...

Последнюю попытку соединить наши судьбы предприняла Лариса, приехав, когда я учился уже на четвертом курсе. До этой встречи мы не виделись почти год, да и письма от меня стали настолько редки, что было ясно: угольки нашего чувства не горят, а еле тлеют и вряд ли они дадут пламя без каких-то "горючих" добавок. В последнюю нашу встречу Лариса соорудила на голове ту самую "шахиню", которая мне так нравилась, и была одета с большим вкусом.

В то время я уже жил в "высотке", в главном здании университета. У меня был один сосед, Валера Макаров, тоже спортсмен. В день, когда мы встретились с Ларисой, он, опередив меня, попросил "погулять пару часов", чтобы побыть со своей новой знакомой. Я вынужден был встретиться с Шахиней в метро. Часа полтора мы провели под землей, ведя вялый и тягучий разговор, пока наконец не поняли, что нас больше ничто не связывает. Никто не виноват: просто чувства ушли...

Через пару месяцев мама сообщила, что Лариса закончила пединститут, отделение иностранных языков, вышла замуж за дипломата и уехала во Францию.

Как тебе живется, милая Шахиня? Надеюсь, ты нашла свое счастье?

Приехав в Омск на зимние каникулы после первого семестра учебы в МГУ, я попал в ситуацию на эротическом фронте, которая могла окончиться весьма печально. Едва ли не в первый день приезда я пошел прошвырнуться по магазинам, в надежде повстречать там знакомых. К сожалению, никого не встретил и вдруг в одном из отделов универмага увидел симпатичную мордашку. Решил познакомиться. На студента Московского университета клевало почти все женское население любого периферийного города. Слово за слово, познакомились по наработанному варианту:

- Люда.

- Виталик.

- Очень приятно.

- Мне тоже. Во сколько вы заканчиваете работу?

- В восемь... А что?

- Хотите послушать новые модные записи, которые я захватил из Москвы?

- Хочу, а что?

- Давайте я встречу вас после работы и мы пойдем к нам в гости?

- Хорошо, а для чего?

- На "рюмку чая" и музыку послушать...

- На "рюмку чая"? - ехидный смех. - Хорошо, а с кем вы живете?

- С мамой, папой и братишкой (в то время Саша отдыхал в зимнем пансионате).

- Тогда в девять, на углу вблизи универмага...

- Но ты же в восемь заканчиваешь?

- Нужно же мне переодеться... - усмехнулась девушка столь непонятливому кавалеру...

Ровно в девять мы встретились и направились домой. Стоял январь. Было очень морозно, дул пронизывающий ветер. В это время мои предки имели обыкновение отходить ко сну. Если по телевизору шел интересный фильм, смотрели, лежа в кровати, если нет, быстро засыпали: рано утром на работу. Они вставали в шесть часов, как только раздавались первые ноты Гимна Советского Союза: "Союз нерушимый республик свободных..."

В тот вечер телевизор работал: значит, родителей что-то заинтересовало. Когда входишь к нам в квартиру, оказываешься в длинном коридоре, который упирается в ванную комнату, туалет и кладовку, справа от входа - комната родителей, в конце коридора направо - небольшой коридорчик на кухню, налево наша с Санькой комната.

Когда мы вошли, Люда, услышав, что телевизор работает, шепотом спросила:

- Там твои родители?

- Да, - шепотом же ответил я, приложив палец к губам и давая понять, что тревожить их необязательно. - Пошли ко мне в комнату...

- Пошли, - кивнула она.

- Витя, это ты?

- Да, мама!

- Ты не один?

- Нет, мама, со знакомой...

- Не забудь напоить ее чаем: в буфете на кухне конфеты в вазочке!

- Хорошо, мама! Спокойной ночи!

- Спокойной ночи...

Я помог Людмиле снять зимнее пальто, дамскую меховую шапку, шарф, валенки предложил не снимать: пол был холодный, а время на поиски тапочек тратить не хотелось. Я провел ее в свою комнату, усадил на диван и включил музыку.

- Чай будешь?

- Нет, мы им на работе обдулись.

- Тогда вино: я привез бутылочку из Москвы... с конфетами... Будешь?

- Хорошо...

"Все идет как по маслу!" - обрадовался я, предвкушая приятный вечер с симпатичной новой знакомой.

На кухне отыскал початую бутылку марочного вина, привезенного мною, чтобы отметить успешное окончание сессии, прихватил и шоколадных конфет, купленных мамой в честь моего приезда. Мы выпили по фужеру вина: я только чуть пригубил за компанию, объяснив, что у меня скоро соревнования. Потом я смело обнял Людмилу за плечи и медленно потянулся к ее губам. Девушка не возражала, и вскоре наши губы встретились. Людмила целовалась очень хорошо: ее гибкий язык тщательно обследовал мой рот.

Мне стало так хорошо и спокойно, словно я знал ее давно. Не спеша я просунул руку под шерстяную кофточку, пролез под бюстгальтер и начал нежно ласкать ее грудь, медленно обнажая ее для поцелуя. Не встречая возражений и не ощутив даже и намека на сопротивление, я принял это за одобрение: страстно впился губами в ее грудь, а руку положил на колено и стал медленно пробираться по бедру под юбку. Людмила воспринимала мои ласки как должное, хотя не очень-то возбуждалась.

"Неужели холодная попалась?" - подумал я, и вдруг Людмила прошептала мне на ухо:

- Виталик, принеси, пожалуйста, водички!

- Сей момент! - весело ответил я и пошел на кухню, радуясь, что все так удачно складывается.

Я наливал в стакан воду, когда послышался звон разбитого окна...

Надеюсь, не забыли, что наша квартира расположена на первом этаже. Услышав звон стекла, я подумал, что кто-то бросил камень в окно, и устремился в свою комнату. Люды там не было. Я побежал в комнату родителей: предчувствия меня не обманули. Не знаю, какая муха ее укусила, но Людмила ворвалась в комнату родителей, выбила окно и выпрыгнула в него.

- Ты что с ней сделал, Витя? - с ужасом спросила мама.

- Господи, ничего я с ней не делал, мама! Поверь! Целовались, потом попросила воды и, пока я ходил, выпрыгнула в окно!

- Да кто она такая?

- Продавцом в универмаге работает, Людой зовут...

- Да, помню: она с месяц как работает в сувенирном отделе... Вроде симпатичная... Что ей взбрело в голову?

- Да чокнутая какая-то! - выругался отец. - Плюнь, сынок, на нее и ложись-ка спать! - мудро рассудил он.

- Спать? А знаете, что вся ее верхняя одежда здесь на вешалке! - нервно воскликнул я, на миг представив, как эта девчонка мчится в милицию, где наплетет три короба, и меня арестуют.

Прощай тогда университет, прощай Москва!

Нужно что-то срочно предпринять! Я понимал, что меня спасут только правда и скорость. Быстро накинув пальто на плечи, я натянул на голову шапку, подхватил ее вещи и устремился на улицу. Не знаю, сколько бы я бегал в поисках Людмилы, но мне навстречу попался сотрудник милиции. Ну, вот уже за мной! Внутри все похолодело, и я стал вспоминать, кого я знал в омской милиции.

- Что-то случилось? - спокойно спросил милиционер, не отводя от меня настороженного взгляда.

- Понимаете, товарищ лейтенант... - начал я, стараясь не скрывать своего беспокойства, и рассказал ему все честно, без утайки и подробно: как говорится, во всех деталях.

- Как ее зовут, говоришь?

- Людмила...

- Где познакомились?

- Она работает в универмаге...

- В сувенирном отделе?